Владимир Ивенин - Фантастическое приключение доярки Нюрки и коровы Шурки
Зелёный стоял в стороне и наблюдал за каждым её движением. Увидев, что она улыбается и, по всей видимости, не намерена в ближайшее время нападать на него, он ещё больше растянул и без того сильно растянутые губы.
— Ну, чего молчишь? Куда это вы приволокли нас с Шуркой? — оглаживая ладонями на себе мокрый мятый халат, спросила доярка. — Уж не язык ли от страха проглотил?
Зелёный, как школьник, отвечающий у доски урок, потоптался на месте и, раскрыв тоненькую щёлочку рта, заговорил на чисто русском языке:
— Вы сейчас находитесь на Голубой планете, а не на Земле, как ты думаешь.
— Как это не на Земле?! — переспросила Нюрка и, топнув резиновым сапогом, резко добавила: — А это что же по-твоему? Разве не земля?
— Нет, не земля, Земля там, — и он показал рукой куда-то вверх.
— Ты чего брешешь?! — опять распаляясь, двинулась на него Нюрка. — И какую ещё Голубую планету придумал?! Я тебе сейчас покажу планету!
Зелёный тут же отскочил метра на два, да так ловко, что Нюрка от удивления присела на корточки и стала внимательно разглядывать его ноги.
— Вроде бы и пружин на них нет, — проведя обследование ног зелёного на расстоянии, проворчала доярка, — а прыгает, как кузнечик. — С подозрением присматриваясь к нему, спросила: — А ты не обкурился? Или, может, каких наркотиков наглотался? Видела я наркоманов по телевизору. Не от этого ли зелья ты какую-то чушь понёс?
— Нет, — покачал головой зелёный.
— Чего нет?! Чего нет?! — опять разозлилась Нюрка.
— Я хотел сказать, что у нас наркотиков нет, — спокойно ответил зелёный на её крик.
— Если не с наркотиков и не пьяный, тогда с чего же ты такую чушь несёшь? И почему свою рожу под маской, как фантомас, держишь? А ну, отвечай?! — прикрикнула Нюрка и снова шагнула, сжимая кулаки, к зелёному.
Зелёный опять отскочил в сторону, чем ещё больше рассердил женщину.
— И чего ты все скачешь?! Мужик ты или не мужик? Деревенской бабы испугался. Тоже мне, рекетир называется! Или вы смелые только тогда, когда вас много?! Тьфу ты! — и Нюрка сплюнула от досады себе под ноги.
Зелёный молчал, а она, не дожидаясь его ответа, заговорила снова:
— У нас в селе если мужик напьётся да буянить начнёт, так только держись! Взять, к примеру, хотя бы моего Костика. Попробуй-ка, скажи ему пьяному поперёк слово… Места потом себе не найдёшь. Зимой по снегу да по морозцу, если не успела валенки надеть, беги босиком, куда дальше. А этот знай себе прыгает, как заяц, — и Нюрка, в сердцах, ещё раз плюнув себе под ноги, крепко выругалась и ещё решительней спросила: — Ты будешь говорить правду или нет?! Поймаю, башку твою зелёную напрочь откручу! Говори! — и она ещё крепче топнула литым резиновым сапогом о голубоватую каменистую почву.
— Я и говорю тебе правду, — вытянув тонкие губы, ответил зелёный.
— Это какую же ты мне правду говоришь?
— Ту, что ты сейчас со своей коровой находишься на нашей Голубой планете.
Нюрка хмыкнула и принялась озираться по сторонам.
— И правда, — через некоторое время в раздумье проговорила она. — Все здесь какое-то не наше. Голубое. Даже в яркий солнечный день, когда на небе ни облачка — и то у нас такого нет. Да и земля под ногами на нашу землю не похожа… А почему у вас солнца нет?
— Его совсем нет на Голубой планете.
— Как это нет? — удивилась Нюрка.
— Мы находимся за планетой Бет. Она во много раз больше нашей и загораживает нас от Солнца. Его отражённые лучи и создают голубую атмосферу. Да ты все равно этого не поймёшь.
— Ну, ты мне об этом не толкуй! — оборвала его Нюрка. — Лучше скажи, где Земля и как мне вместе с Шуркой до неё добраться? Да и муж у меня там остался. Как он теперь без меня? Ведь с голодухи помрёт. Не знаю, как у вас, а у нас на Земле мужик без бабы что котёнок слепой, хоть в городе, хоть в деревне. Все хозяйство на бабе держится.
Зелёный помолчал, а потом ответил:
— Нам ведь не ты нужна была, а корова, — и он показал на Шурку, которая уже давно перестала пить и, понурив голову, наблюдала за ними. — Сама в драку ввязалась, а потом в коровий рог вцепилась так, что оторвать не смогли. Потому и пришлось тебя вместе с ней забирать.
— Как это не я нужна, а Шурка? — обиделась женщина. — Быть того не может! Раньше наоборот меня только приглашали с Петром Савельевичем, а корова на ферме оставалась. Ты чего-то не то мелешь, пучеглазый!
Зелёный после Нюркиных высказываний только ещё больше растянул губы:
— У нас сейчас происходит почти то же самое, что и у вас на Земле несколько лет назад.
— Как это понимать?
— А так, — начал зелёный. — Наш верховный молоко полюбил. Кто-то ему однажды с Земли его в пробирке привёз и дал попробовать. Ни дна тому, кто дал, ни покрышки! — русской поговоркой высказал своё возмущение инопланетянин. — Вашему верховному перед выступлением на трибуну только один стакан молока ставили, чтобы горло промочить, когда заговорится.
— Это Михаил Сергеевич, — перебила Нюрка. — Он как, бывало, скажет «плюрализм мнений», так у него сразу будто бы рыбья косточка в горле застревает. Замолкнет и руку к стакану с молоком протягивает, чтобы вместе с молоком это слово вовнутрь провалилось. Ох и любил он с трибуны тёмными словечками бросаться, чтобы никто не понял, о чём он толкует. Умный мужик, все подчистую перестроил. А потом оказалось, что и перестраивать-то было нечего, потому что до него уже другие перестроили, а он только разваливал. За развал Советского Союза Нобелевскую премию получил, потому что такое государство развалить не каждый смог бы. Одним словом, умный мужик. Многие ему сейчас в пояс кланяются, потому что тоже президентами стали.
— Так вот наш, — выслушав доярку, заговорил зелёный, — теперь кроме молока других напитков не признает. И всем высшим чинам повелел его пить. А где ж его столько взять? Потому мы и решили своих коров развести.
— Слушай, — вдруг оборвала его Нюрка. — Да сними ты, наконец, с своей рожи зелёную маску. А то стоишь передо мной, как лягушка болотная на задних ножках.
— Это не маска. Это кожа у меня такая. Я к верхним чинам принадлежу. А кто внизу, так те голубые. Для них хлорофилла не хватает.
— Тьфу ты, черт тебя подери! — не могла больше ничего вымолвить на это Нюрка.
В это время замычала корова. Она усердно обнюхивала голубую траву, но не притрагивалась к ней. Мычание повторилось на более жалобной ноте.
— Значит, украсть украли, а кто же кормить мою рекордистку будет? Не видишь разве, что она вашу голубую траву не ест, а только нюхает? — и, нахмурив брови, заявила: — Если сейчас же для Шурки не найдёшь нашей зелёной земной травы, то я из тебя все хлорофиллы выжму, вот этими руками! — и она выкинула вперёд крепкие, привыкшие к тяжёлой работе руки.
Инопланетянин успокоил:
— Скоро грузовой корабль с Земли прилетит. Будет для твоей коровы трава. Ведь мы ежедневно на землю грузовые корабли за зеленью посылаем, чтобы для себя хлорофилл из неё вырабатывать.
— Вы что же, косите её там, что ли? — перебила его Нюрка.
— Нет, конечно. Это долго. Когда у вас на земле ночь, наши корабли низко опускаются над полем, лугом или лесной поляной и втягивают в себя всю зелёную массу, которая находится под ними.
— Так вот откуда эти круги! — вдруг всполошилась Нюрка. — Я в районной газете читала, что находят такие круги то в Англии, то в Нидерландах. Да ещё бы ладно там, в богатых развитых странах! А вы, гады, ещё и в нашей нищей России воруете… — Нюрка готова была наброситься на космического вора. Но инопланетянин в этот раз не отскочил от неё, а сам с угрозой сказал:
— Если будешь бунтовать, я тебя в сектор ЗЕК отправлю. Там с тебя быстро хулиганскую спесь снимут.
— Чего?! Чего? Это в какой ещё сектор ЗЕК?! Зелёный не испугался её крика и спокойно ответил:
— Может быть, я тебе их и покажу, если будешь себя хорошо вести…
— Не нужны мне твои сектора. И не хочу я смотреть на них, — недовольно проворчала Нюрка. — Мне бы корову накормить да на Землю поскорее вернуться. А твои сектора разглядывать некогда.
Но зелёный, то ли добродушно, то ли ехидно улыбаясь, этого ещё Нюрка пока не разобрала, тихо проговорил:
— До Земли далеко, а сектора близко. И с нашей планеты назад пока ещё никто не возвращался.
— Ты меня, зеленопупик, ещё не знаешь! — в свою очередь, зло усмехнувшись, оборвала его Нюрка. — Я здесь такой тарарам подниму, что всем: и зелёным, и голубым, и бурым — тошно будет.
Она изловчилась и, резко подскочив к зелёному, оторвала у него с куртки похожий на сигару предмет, которым, как она запомнила, ещё на земле он направил на неё оранжевый лучик. От этого лучика она потеряла сознание и очутилась вместе с Шуркой на этой Голубой планете.
Когда сигарообразный предмет оказался в её крепко сжатой ладони, зелёный весь задрожал и умоляющим голосом попросил:
— Отдай! Без него мне нельзя.
