Дмитрий Мансуров - Молодильные яблоки
На беду, братья добивались одинаковых успехов. Вперед вырывался то Афанасий, то Никита, но ни тот ни другой не мог явно изменить ситуацию в свою пользу. И продолжалось соперничество до тех пор, пока им не подкинули колоду игральных карт. Кто это сделал, осталось загадкой, но с тех пор прошло три года, а братья до сих пор упорно играли в дурака на земли царства. Они изрезали карту царства на квадратики и сражались за каждый клочок земли. И здесь Никита одерживал победы с завидной регулярностью.
Я как-то предложил им править поочередно, по четным дням — Никите, а по нечетным — Афанасию, но братья подняли меня на смех, сказав, что ничего глупее им слышать не приходилось.
— Мы же разные, как день и ночь! — отвечали они одинаковыми голосами и с одинаковым выражением лица. — У нас интересы не совпадают, мы по-своему думаем о правлении. И как, скажи на милость, народ выдержит то, что сегодня положено одно, а завтра — совсем другое? Так ведь, Ваня, и до народного бунта недалеко! Снесут нам головы за издевательства, и тебе не поздоровится: ты хоть младший, но из нашей же дикой семейки, и ждать от тебя разумного правления, по мнению народа, бессмысленно — у нас одно воспитание! Так что извини, братец, но править будет один из нас, и никак иначе!
Ну это братья думают, что они разные. Им виднее, конечно, но по мне, так более похожих людей найти просто невозможно. Даже отражение в зеркале похоже на них меньше, чем они похожи друг на друга.
Вот так мы и жили-поживали. Братья готовились стать царями, я намеревался посвятить жизнь путешествиям, но сегодня произошло то, что изменило устоявшийся статус-кво, и шанс стать царем появился даже у меня. А если и не стать, хотя бы вволю напутешествоваться, как я и мечтал с самого детства. Так почему бы и не воспользоваться неожиданным подарком, раз он сам падает в руки?
А началось все в тот момент, когда отец среди бела дня срочно вызвал нас во дворец.
Я был в царском саду и стрелял из лука по спелым яблокам. Мартин, мой закадычный друг и слуга по совместительству, хотел отнести несколько штук своей подруге: он решил постепенно накормить ее яблоками всех сортов, какие здесь растут.
— Вон те, красные, подойдут? — спросил я, указывая на верхушку дерева.
— Еще как! — воскликнул Мартин. — Стреляй!
Я разжал пальцы, и тугая тетива метнула стрелу точно в цель. Острый наконечник срезал тонкую, ветку, и она упала на землю вместе с висевшими на ней яблоками.
— Пойдет! — Мартин развязал котомку и сложил в нее плоды.
— Вы бы еще на грибы облаву с собаками устроили! — возмутился пожилой садовник Андэк.
Мы переглянулись.
— Интересное предложение! — согласился Мартин. — Пригласить вас в качестве консультанта?
— Делать мне больше нечего! — Андэк посмотрел на наши серьезные лица и покачал головой: — Анюту свою угощаешь?
— Ага! — коротко ответил Мартин. — Она любит яблоки из этого сада.
— Еще бы, других таких во всем царстве не сыскать! — с гордостью воскликнул я: отец собрал яблони разных сортов со всех концов света. И если где по чистой случайности существовал сорт, о котором он еще не знал, то находился тот в неприступном, скрытом от людских глаз месте, потому что все другие места и закоулки были изучены и обшарены царскими агентами вдоль и поперек с лупами в руках.
— Я все-таки никак не пойму, в чем смысл? — спросил Мартин, когда садовник скрылся за деревьями. — Нормальные цари собирают золото или драгоценности, а твой отец — яблоки!
— А что такого?
— Несолидно как-то для царя. Мелко.
— Не скажи! — усмехнулся я. — Ты просто не знаешь, сколько денег приходит в казну от продажи яблок! Например, те, которые мы сбили сегодня, в сумме стоят половину деревни, где ты родился!
Мартин растерянно поморгал и посмотрел на яблоко в руке как на алмаз схожих размеров.
— Мама родная… — пролепетал он. — И ты мне все эти годы ничего не говорил?! У меня из жалованья не вычтут их стоимость?
— Не вычтут! И дело далеко не в щедрости царя, совсем наоборот. Тебе столько за всю жизнь не заработать, так что ешь и ни о чем не думай: для рабочего персонала и его родственников бесплатно!
Далекая труба проиграла знакомый протяжный мотив. Я прислушался, мелодия повторилась: отец приказывал сыновьям срочно явиться во дворец. Вероятнее всего, появилось безотлагательное дело, требующее повышенного внимания царской семьи. Я торопливо сложил стрелы в колчан и повесил его вместе с луком на плечо.
— Вот так всегда! — сказал Мартин, поднимая котомку. — Стоит нам устроить охоту за яблоками, как найдется веская причина ее прервать.
— В другой раз продолжим — яблоки, в отличие от зверей, не убегут. А я царственно побежал! — сказал я, вскакивая на коня, которого уже подвел стражник. — Анюте привет передавай!
— Непременно. А это как «царственно побежал»? Раньше я от тебя подобных слов не слышал!
Я усмехнулся:
— Я мчусь вперед, не разбирая дороги, но несут меня чужие ноги! Это и есть — царственно бежать!
— Злобный феодал! — прокомментировал Мартин. — Узурпатор чужих конечностей!
— Что поделать, — с грустью ответил я. — Нести мне этот тяжкий крест до самой смерти…
— Махнемся не глядя? — Мартин сощурил правый глаз. — Отдам свою тяжкую долю взамен твоей и яблок сверху добавлю!
— За кого ты меня принимаешь? — возмутился я. — Чтобы я передал непосильную ношу лучшему другу?! До самой смерти себе не прощу! Ты же надорвешься!
— Ладно-ладно… — пробурчал Мартин. — Все вы, царевичи, такие!
— Ты и с братьями на эту тему разговаривал?
— Нет, сам догадался! А царевичам не до бесед, они в карты играют.
— Это они умеют, — кивнул я. — Слава богу, им не подкинули домино, иначе от грохота костяшек все бы давно оглохли!
— А в шахматы почему не играют? Интеллектуальная игра, как раз для высшего света.
— Бесполезно, они угадывают ходы друг у друга — близнецы! А игра в карты несет в себе элемент неожиданности, потому что игрок не видит карт противника.
— Как все сложно… Расскажешь, в честь чего так срочно требуют твоего присутствия во дворце?
— Ага, только сокращу секретную часть, чтобы продлить твою молодость, — кивнул я.
— Меньше буду знать — позднее состарюсь?
— Именно, — подтвердил я. — Когда вернешься?
— Вечером. Удачи, Ваня!
— И тебе того же!
Мартин отправился в свою деревушку неподалеку от нашей разросшейся столицы, а я пришпорил коня и через пять минут прибыл во дворец.
Старшие братья уже сидели за столом, когда я вбежал в тронный зал. Отец строго посмотрел в мою сторону и с намеком перевел взгляд на настенные часы.
Часы пробили полдень.
— Иван! — не менее строго сказал царь. — Право появляться в последнюю секунду есть только у меня. Я польщен, что ты во всем берешь с отца пример, но в следующий раз приходи заблаговременно. А теперь садись к братьям! У нас серьезный разговор.
Я сел за стол — испытывать терпение отца не улыбалось: он хоть и отходчивый, но все равно лучше не перечить.
Афанасий повернулся и прошептал:
— Хамишь, братец!
— Ты научил! — огрызнулся я.
— Когда?! – возмутился Афанасий. — Мне некогда ерундой заниматься, серьезным делом занят!
Никита хмыкнул.
— Три года ходить в подкидных дураках? — язвительно заметил я. — Да, это крайне серьезно! И к тому же отнимает уйму времени.
Никита закашлялся, с трудом сдерживая рвущийся смех.
— А ты чего кашляешь, братец? Воздухом подавился? — вполголоса пробурчал Афанасий, медленно краснея от стыда. — Сейчас по спине хлопну, не паникуй!
И прежде чем Никита успел запротестовать, Афанасий влепил ему крепкий подзатыльник. Голова среднего брата дернулась вперед, но кашель как рукой сняло.
— Это, по-твоему, спина?! – вскипел он, набрасываясь на Афанасия с кулаками.
— В верхних пределах допустимой погрешности! — заумной фразой отпарировал тот, ловко отбивая удары, — Ты от кашля сильно дергался, и я не попал куда надо.
— Прекратить балаган! — рявкнул царь. В зале воцарилась тишина. Мы, как один, уставились на отца.
В пятьдесят лет он все еще выглядел стройным и крепким, но надвигающаяся старость уже напоминала о себе сединой волос и стрелами морщин, расчертивших лоб и щеки самодержца.
— Я собрал вас не для того, чтобы смотреть на ваше баловство! Вы давно не малые дети, так что ведите себя как подобает наследникам престола! Иван — еще ладно, он младший, и трон ему не светит. Но, Афанасий, ты куда старше, а ведешь себя глупо и неразумно. Кто увидит — скажет, что дурак, ей-богу!
— Ага! — подтвердил Никита.
— Подкидной, — негромко уточнил я.
— Поговорите у меня! — не отрывая взгляда от отца, пробурчал Афанасий. Его рука метнулась в прежних пределах допустимой погрешности, но вторая затрещина оказалась куда больнее, чем первая.
