Дмитрий Мансуров - Команда ТелеVIP
«Возможно, придется стереть ему память, — размышлял Леснид, — пока он не попал из огня в полымя. Не всю — это слишком, но кое-что ему придется забыть, чтобы выжить в цивилизации «прошлого».
— И как? — спросил он через час молчания, когда проиграла последняя песня на диске и наступила полная тишина.
— Плохо, — ответил Григорий. — Я не понимаю, как это произошло. Да, я помню конвент, помню, как ходил и собирал автографы, общался с друзьями. Помню, как вернулся домой… а потом я получил телеграмму от издательства. Телеграмму на настоящей бумаге! В двадцать пятом веке, и на бумаге — это же… оп…
— Вот и место перехода в вымышленный мир, — сказал Леснид. — А как он произошел, ты не помнишь?
— Нет.
— Хорошо, подойдем к проблеме с другой стороны. Что ты скажешь о своем телевизоре?
— О котором?
— О том, который стоит у тебя в квартире.
— Ну… я купил его в кредит на год как раз после возвращения с конвента. Так сказать, на память о событии. Хм, странно… и с тех пор еще ни разу кредит не погашал… — Григорий провел ладонью по лицу. — Похоже, ты прав — я живу в выдуманном мире. А ты, стало быть, доктор из психбольницы, правильно? В какой палате я лежу? Меня навещают?
— В данный момент ты находишься в моей лаборатории, а я пытаюсь остановить утечку твоей жизненной энергии и вернуть тебя в сознание.
Григорий тяжко вздохнул:
— Тридцать лет… Господи, вся жизнь прошла даром… — тихо произнес он. — Мне хотя бы дадут пенсию по инвалидности?
— Ты не инвалид, — возразил Леснид. — В этом смысле ты совершенно здоров.
— Значит, не дадут… — Григорий бросил взгляд на переднее стекло. Безжизненная пустыня простиралась до линии горизонта и украшалась редкими развалинами. Слишком живописное зрелище для того, чтобы любоваться им постоянно. — Да и черт с ней, зато не придется ожидать миллиарды лет взрыва солнца! Я вернусь в настоящий мир! Господи, никаких призраков, никаких проклятий, никаких ожиданий!
Когда он повернул голову и посмотрел на Леснида, его глаза сверкали.
— Что я должен сделать, чтобы вернуться в реальность?
Леснид растерялся.
— Честно говоря, я… не знаю.
Григорий поджал губы.
— Плохо. Какой же ты врач после этого?
— Не вопрос: хреновый.
— Ладно, попробуем так: сейчас я закрою глаза и представлю, что просыпаюсь, — предложил Григорий. — И пусть этот мир пропадет сам собой.
Но мир не пропал, как Григорий ни старался. Он просидел с закрытыми глазами еще час, так и эдак стараясь проснуться, но пришел к выводу, что его попытки очнуться обречены и к положительному результату не приведут: за тридцать лет он основательно поверил в реальность этого мира. С тем же успехом он мог пожелать научиться летать после того, как закроет глаза.
— Это невозможно, — обреченно выдохнул он. — Я сжился с этим миром и не могу выбросить его из головы за пять минут. Окружающие нас руины — вот моя реальность. Призраки внушили нам, что мы освободимся после взрыва солнца. Пока этого не произойдет, я не смогу вернуться домой… Что мне делать, Леснид? Я больше не хочу здесь жить: ты растравил мне всю душу!
Леснид постучал пальцами по рулю. Автомобиль коротко просигналил.
— Я могу устроить локальный ядерный взрыв, для одного тебя — этого хватит, чтобы ты закончил путь и очутился в настоящем мире.
Григорий согласно кивнул головой, но внезапно нахмурился:
— Постой… а как же они? — он указал на призраков, подходивших к автомобилю и рассматривавших новенькую, чуть запыленную машину: среди скопища развалин и сгоревших остовов автомобиль Леснида смотрелся как сверкающий бриллиант среди кучи битого бутылочного стекла.
— Они — плод твоей фантазии и исчезнут сразу после того, как ты вернешься в реальность.
Григорий помрачнел еще больше.
— Что не так? — не понял Леснид.
— Я так не могу. Даже если они — выдумка моего разума, я буду помнить о том, что они остались здесь, между миром живых и мертвых. Они для меня реальны! Я буду мучиться всю жизнь тем, что сбежал отсюда, бросив их на произвол судьбы.
«Зашибись, — подумал Леснид. — Человек заботится о благополучии жителей собственных фантазий…».
Он посмотрел на солнце так, как смотрели на него встреченные ранее призраки.
— Значит, — твердо объявил он, — если нет другого варианта для твоего возвращения в реальность, нам остается одно: взорвать солнце и освободить призраков.
У Григория отвисла челюсть.
— Прости, мне показалось, что ты понес какой-то бред, — пожаловался он.
— Ничего тебе не показалось, — ответил Леснид, — мы взорвем солнце, призраки попадут на тот свет, и тогда ты сумеешь вернуться в настоящий мир со спокойной совестью.
Григорий откинулся на спинку кресла.
— По-моему, ты больной, — воскликнул он.
— Это ты больной, — напомнил Леснид. — А я ищу решение для твоего спасения.
Григорий всплеснул руками.
— Тогда скажи мне, как ты собираешься взорвать солнце, и может быть, я поменяю точку зрения.
— Мне надо подумать.
— Разумеется: такие дела с наскока не делаются, — согласился Григорий. Теперь он смотрел на Леснида как на одного из тихих умалишенных, которые выдают на-гора сотни фантастических и привлекательных, но неосуществимых идей. — Пяти миллиардов лет на раздумья хватит?
— Почему именно столько?
— Потому что потом солнце взорвется. Само по себе, без твоего участия.
— Солнце не взорвется, — уточнил Леснид. — Оно станет красным гигантом, а затем уменьшится и превратится в белый карлик. Астрономию учить надо. А вообще, мы можем взорвать оставшиеся ядерные заряды. Тем призракам оказалось под силу устроить ядерный взрыв, значит, это и нам по зубам.
Григорий отрицательно покачал головой.
— Зарядов больше нет: прошлые призраки взорвали оставшиеся в наличии бомбы. Ядерного оружия на Земле больше не существует. Ладно, приятно было с тобой поговорить, но мне пора.
— Куда?
— Да хоть куда. Не люблю пустопорожние разговоры.
Леснид понял, что если сейчас не предъявить Григорию доказательства выполнимости любой задумки, то разговор закончится ничем.
— Посмотри сюда, — приказал он, вытягивая руку и давая команду материализовать оружие. Над раскрытой ладонью проявились тонкие черточки. Они удлинялись, вычерчивая трехмерную фигуру, и расширялись, расползаясь кляксами по прозрачному предмету. Через минуту перед Григорием появился настоящий боевой пистолет из вороной стали. Тот удовлетворительно кивнул головой и заметил:
— Это гипноз. Высококачественный, но гипноз.
— А это? — Леснид опустил стекло на передней дверце автомобиля и выстрелил в далекого призрака. Сухой пепел выбросил у того перед ногами одинокий фонтанчик, а через миг на месте призрака вырос полутораметровый ядерный гриб.
Леснид торопливо поднял стекло: взрывная волна подняла с земли уйму пепла и понесла его прочь от эпицентра взрыва. Взорванный призрак превратился в солнечное сияние и энергетическим сгустком полетел в небо.
Автомобиль закачало от удара, стекла пошли трещинами, на них налипли куски пепла.
— Ну, как? — спросил Леснид, поворачивая голову. Григорий смотрел на происходящее остекленевшими глазами. — Теперь ты готов поверить в то, что мне под силу выполнить обещанное?
Григорий перевел взгляд с залепленного пеплом стекла на Леснида.
— Теперь — да, — коротко ответил он. — Но зачем взрывать солнце? Наделай патронов и расстреляй призраков. Даже просто наделай патронов, а остальное мы сами сделаем.
Леснид отрицательно покачал головой.
— У меня нет столько времени, — пояснил он. — Пока я буду изготовлять ядерные боезапасы, ты отдашь концы уже в настоящей реальности и на самом деле попадешь не домой, а на тот свет.
— Какая разница — все равно жизнь прошла.
— Разве я не сказал, что в настоящей реальности тебе всего двадцать лет, и ты вернулся с конвента считанные недели назад?
— Как, двадцать?! – ахнул Григорий.
— А так. Всему виной воздействие телевизора, который ты купил. Он выкачивает из тебя энергию и заметно старит в собственных глазах.
— Так, что же ты молчал всё это время?! – негодующе воскликнул Григорий. — С этого и надо было начинать! Давай, делай, как знаешь, и я помогу тебе всем, чем могу. Взрывай хоть солнце, Землю или разом всю солнечную систему!
— Собери призраков на совещание, — приказал Леснид. — Вместе мы быстрее придумаем, как нам быть.
С каждым часом новость о том, что нашелся человек, способный завершить процесс перехода призраков в энергетическую вселенную, распространялась по планете, и нескончаемые толпы призраков приходили к домику-палатке, созданному Леснидом для работы над проблемой. Несколько добровольцев сидело за чертежами и расчетами, и еще двое то и дело входили в кабинет Леснида и складывали исписанную бумагу на стол, в буквальном смысле ломившийся от ее объема. Григорий не успевал читать и забраковывать или одобрять предложенное призраками. Леснид с молчаливой ненавистью взирал на то, как они забирали все новые и новые пачки чистой бумаги для записей очередных идей — подобного количества сумасбродных фантазий он не сумел бы придумать за целую жизнь.
