Александра Христова - Мертвое солнце
— Ты кто по расе? — Поинтересовался у меня Раилиар. Так, все. Надоело! Будет Раем. — Я чувствую в тебе смешение множества кровей, в том числе и эльфийской. Ты сэльд?
— Кто? — Удивленно вздернул бровь я. Это кто еще такие?! Элли про такую расу не упоминал.
— Ну, потомок эльфа и сильфиды, — пояснила Гэре. Надо же! Тут для полукровок свое название имеется. Не ожидал.
— Нет, — покачал головой я. — Я и сам не знаю, кто я теперь. Раньше был человеком, а сейчас…
— Измененный? — Вскинул бровь Рай. Я кивнул. Эльфы нахмурились и куда более неприветливо воззрились на меня. Копчиком чую: сейчас будут неприятности.
— Дай руку, — прозвучал приказ со стороны эльфа. А мне что, жалко, что ли? Я протянул свою правую конечность, в которую тут же мертвой хваткой вцепился мужчина. Эй, аккуратней! Больно же! Пусти, гад, ты мне сейчас запястье сломаешь!..
Не обращая на мои трепыхания ровным счетом никакого внимания, рыжий закатил глаза и начал что-то монотонно напевать на эльфийском. Две минуты навевающего сон гудения под пристальным взглядом эльфийки, финальный выкрик, вспышка, дующий на обожженные пальцы эльф и отборный мат вперемешку с подвываниями в моем исполнении.
— …Ты ч-ш-што, с-с-совс-с-сем с-с-сдурел?!! — Высказав все, что я думаю об эльфах и их непонятных проверках, я с тоской уставился на покалеченное запястье, ожидая, когда начнет действовать моя регенерация. Ага, сейчас! Глубокий узорчатый ожог, словно диковинный браслет, охватывал правое запястье. Плоть была прожжена буквально до кости. И самое паршивое, что эта проклятая регенерация даже и не думает действовать!!
Физиономии эльфов надо было видеть. Огромное разочарование вместе с небольшой долей вины на личике девушки… и глубокое раскаяние на лице рыжего. Впрочем, мне было не до рассматривания эльфийских… хм… лиц — в этот самый момент заморозка, встроенная в мою ауру Госпожой и притупляющая боль от глубоких ран на несколько минут, пока они не начнут заживать, перестала действовать, и я взвыл от дикой, непереносимой боли! Честное слово, даже при экспериментах мне было не настолько больно!!.. Рай попытался было сунуться ко мне с предложением помощи, но я без лишних затей врезал ему обутой в тяжелый сапог ногой по колену. Эльф с грохотом рухнул на пол. Пошел он, гад длинноухий! Знал я, что среди клыкастых гладиаторов один Элли нормальный, но чтобы рыжий убийца был единственным адекватным из всей своей родни, я даже не подозревал!
Баюкая покалеченную руку, я раздумывал, как мне вытащить из лавки Элли и убраться отсюда подальше. Что-то мне расхотелось общаться с новоявленной родней. Верно говорят, родственники — худшее зло, которое можно придумать.
В этот момент зашевелился лежащий на диване Элли. Гэре тут же подскочила к нему и начала что-то лопотать, а этот… ушибленный, осторожно поднявшись на ноги и обойдя меня по большой дуге, наклонился к открывшему глаза Элли и сказал:
— Здравствуй, брат.
* * *Желтые глаза Элли приняли форму идеального круга.
— Рай?! — Неверяще спросил он. Оглядел комнату и остановил взгляд на эльфийке. — Гэре? Откуда вы здесь?
— Тебя ищем, — ласково сказал Раилиар и аккуратно обнял Элли за плечи. — Я рад, что ты нашелся, брат.
Гэреалина только кивнула. По ее щекам текли слезы.
Я фыркнул. Как мило! Видимо, родственные чувства этой шальной семейки распространяются только на чистокровных эльфов. Всю остальную родню они в лучшем случае предпочитают гордо игнорировать. В худшем же… не думаю, что такие родственники оставались живыми и здоровыми. Ожог на моей руке весьма красноречиво об этом говорит.
Блуждающий взгляд Элли зацепился за меня.
— Лэсс? — Он попытался встать, но Раилиар его удержал. Элли только взглянул на мою руку, которую я старался держать на весу, и перевел не предвещавший ничего хорошего взгляд на мужчину. — Ра-а-ай?..
От угрожающих ноток в голосе Элли передернуло всех. Раилиар под тяжелым взглядом своего брата попятился и, споткнувшись, плюхнулся на подлокотник кресла.
— А что я мог подумать? — Начал оправдываться он. — В мою лавку ни с того, ни с сего ломится измененный с тобой на руках. Что я мог подумать?
— А то, что он мой приемный сын!! — Неожиданно рявкнул Элли. Я аж подскочил. Когда он успел?! Впрочем, прислушавшись к себе, я не нашел ничего, что могло бы препятствовать мне назвать Элли своим приемным… нет, не отцом — все-таки семья у меня есть, и живой отец тоже, хоть они и в другом мире. Но вот кем-то вроде любимого дядюшки и строгого старшего брата в одном лице он мне стал.
Пока я занимался самокопанием, атмосфера в комнате накалилась до предела. Гэре предпочла забиться в угол комнаты вместе с креслом и прикинуться предметом интерьера (самое правильное, на мой взгляд, решение), Раилиар сжался в своем кресле и глазами побитого щенка смотрел на успевшего принять сидячее положение Элли, который рычал на своего брата:
— …Ты хоть иногда своими мозгами пользуешься?! Или в них дурь Лиоре играет?!! — Орал он. Я так увлекся наблюдением, что, когда до моего плеча робко дотронулась чья-то рука, то подпрыгнул. Обернувшись, я увидел стоящую рядом со мной эльфийку, держащую непонятно откуда взявшийся бинт и небольшую прозрачную баночку с темно-синей мазью.
— Позволь, я позабочусь о твоей руке, — тихо произнесла она. Я бросил быстрый взгляд на Элли — он как раз закончил перечислять все прегрешения прабабушки Раилиара по материнской линии и перешел к прадедушке. Так, это надолго. Поэтому, кивнув, я протянул покалеченную руку эльфийке. Не знаю, что сделал Рай, но моя регенерация напрочь отказывалась работать.
— Это заклятие Далэ-Раа, — вполголоса сказала Гэре, обмакивая кусок бинта в мазь и начиная аккуратно смазывать ожог. Боль тут же стихла, и я сосредоточился на словах эльфийки. — Изменение считается вершиной магии Крови. Попытка добровольного изменения карается смертной казнью, причем казнят как изменяющего, так и изменяемого. Далэ-Раа заставляет измененного, добровольно пошедшего на это, принять свою прежнюю суть. Разумеется, в девяти случаях из десяти измененный погибает.
— А если изменение было произведено насильно? — Закусив клыками губу, спросил я. Это что же, теперь на меня объявят охоту, что ли?! Ну, Госпожа, ну… удружила, нечего сказать.
Гэре закончила покрывать мое запястье толстым слоем мази и начала аккуратно обматывать руку бинтом. Если завтра ночью я не смогу сражаться на арене, то поймаю Раилиара и заставлю его драться вместо меня. В конце концов, это он виноват в моей травме!
— В таком случае заклинание выжигает на руке измененного знак, означающий насильственное изменение. С этого момента отмеченного таким знаком никто не имеет права обвинить в баловстве запрещенной магией. Скорее, наоборот, такому измененному даже будут сочувствовать.
Вот чего мне не надо, так это чужой жалости! В конце концов, это пресловутое изменение, несмотря на всю причиненную мне боль, дало очень много. Скорость, например. И силу. Я уж не говорю о клыках, крыльях, когтях и прочей вампирской атрибутике. Так что «жалельщики» могут засунуть свою жалость куда подальше. Мне и так неплохо живется!
Вот только я не понял, зачем братец Элли решил применить это заклинание на мне? Избавиться от новоявленного родственничка хотел, что ли?
Похоже, я опять произнес это вслух, поскольку Гэре, прекратив бинтовать мою руку, отступила назад, а Рай залился краской. Неужели и вправду хотел избавиться?..
Да, Раалэс… Добро пожаловать в чокнутую ушастую семейку!
* * *Уже поздно вечером я вместе с все еще бледным Элли возвращался на постоялый двор. Элли, несмотря ни на что, был довольный, как кот, которого пустили жить на молочный завод и предложили должность дегустатора продукции. Я же шел злой и голодный.
Элли после того, как узнал, что его старший брат хотел меня убить, едва не придушил своего родственничка. Крик стоял такой, что я едва не оглох. В конце концов, Раилиар, как-то заковыристо мне поклонившись, витиевато попросил прощения и предложил выкуп. Когда же я в растерянности посмотрел на Элли, тот, страдальчески сморщившись (видимо, голова у него еще болела), мысленно сообщил: «Можешь взять любую вещь, что сейчас при нем, он не имеет права тебе отказать».
Мда? Я критически оглядел стоящего передо мной эльфа, нервно теребившего косу. И что с него взять? Не одежду же стягивать, ей-богу…
Тут я заметил, как в вырезе рубашки мелькнула тоненькая серебристая цепочка. Приглядевшись, я заметил на ней крохотный синий камушек, по форме напоминающий слезу. Ну надо же… У моей мамы был точно такой же сапфировый кулон, подаренный ей папой на юбилей свадьбы. И если я не могу сейчас вернуться к моей семье, то пусть хоть какое-то напоминание о ней будет.
