Оксана Крыжановская - Каникулы с семейкой Шторм
— Все-все, извини и не ревнуй. Я все понимаю: будущая жена…
Дракон зарычал громче и яростнее. Хлопнув парня по плечу, чтоб отвлечь внимание на себя, я устало произнесла:
— Да не обращай ты на него внимание! Чем сильнее ты реагируешь, тем больше он разгорается.
— Как ты, вообще, с ним познакомилась? — возмущенно спросил Килиан, хотя смысл его вопроса был в том, как я, вообще, могу его терпеть и тем более иметь хоть какие-то общие дела.
Лукаво улыбнувшись, я привстала на носочки и томно прошептала, к сожалению, не на ухо, так как до него не достала, а дракон не додумался наклониться:
— Когда-нибудь я расскажу тебе о том случае, муженек.
Килиан опалил меня яростным взглядом, а я и Клив весело рассмеялся.
К шуточкам демона я относилась нормально, и нередко мы с ним практиковались в совместных подтруниваниях, просто сегодня у меня не было на это настроения.
Прихватив с собой Лизу, которая уже весело болтала о чем-то с Сашей, я направилась в свою комнату готовиться. Килиану должны были помочь Сергей и Клив, а остальные адепты, как я поняла по отголоскам голосов, решили к ним присоединиться, чтоб изображать из себя зевак.
В комнате я открыла коробку, в которой помимо одежды находились еще пузырек с красными линзами, несколько баночек с красной и белой краской, которые Лиза поможет мне нанести на все тело после того, как я искупаюсь и натрусь ритуальным маслом.
Разукрашивание — было одно из самых худших в этом свадебном обряде. На первом месте стояло то, что свадьба у них проходит… голышом. Да, к храму новобрачные идут в одежде, а там раздеваются и весь обряд стоят в неглиже. Точнее, стоять будет Килиан, а вот я около часу будут на коленях изображать из себя послушную рабыню… в смысле невесту, пока мне на шею не наденут ошейник… в смысле свадебное ожерелье, которое вознесет меня на следующую ступеньку рабства под названием «законная жена». Жениху же на руку напялят поводок… в смысле свадебный браслет, который из холостяка сделает его семьянином.
Об этом я рассказывала Лизе, пока она помогла выкрасить одну сторону моего тела в красный, а другую — в белый цвет. Интимные места, конечно, я раскрасила сама, но в некоторых частях тела без нее было просто не обойтись. Трудней всего было закрасить мои волосы, так как в том мире все были альбиносами, а значит, беловолосыми и белокожими, с красноватыми глазами. Хорошо, Клив притащил много краски, а то пришлось бы подстригаться, как в прошлый раз.
— Слушай, Элла, я хотела еще вчера спросить тебя, но ты так быстро ушла.
— О чем?
— Как парни могут меня понимать, ведь ты говорила, что переводчик работает, только в одну сторону.
— Тут все просто: у них тоже есть артефакты-переводчики, правда, не такие, как у тебя, — ответила с удивление от того, что девушка не додумалась до этого сама. — Понимаешь в чем дело. В этом мире, да во многих других, нет общего языка для всех. Люди и нелюди обычно или учат языки, или пользуются помощью тех, кто их знает. В моем мире артефакторы не самая популярная профессия, поэтому стоят их услуги дорого. Но адептам академии выдаются переводчики на время учебы.
— А я думала, что они, возможно, какое-то заклинание использовали, чтоб меня понимать, — призналась Лиза с легким смущением.
— Заклинание существует, но оно действует только для одного языка, и долго его держать не получится, уж слишком оно энергозатратное, — пояснила я и со смешком добавила: — Но тебе для общения с Сашей и не нужен переводчик. Он тебе понравился?
— Он прикольный, притом мы с одного мира, — ответила девушка, пожимая плечами, а затем слегка покраснела и призналась: — Мне Кейлоб больше понравился.
— Какой Кейлоб? — ошарашено уточнила я.
— Дроу, у которого еще длинная коса. — Лиза черкнула ладонью немного ниже задницы, показывая, до куда дроу отрастил волосы.
Я хохотнула и весело сказала:
— Я уж подумала, что ты о моем старшем брате Кейлобе.
— Так у тебя же старший брат Лютер? — с непониманием уточнила она.
— У меня два старших брата — Кейлоб и Лютер, два младших — Джонни и Стивен, и две сестры — старшая Нийна и младшая Люсия.
— Ого! — изумилась Лиза. — Это с тобой получается семеро детей!
— Мои родители очень друг друга любят.
— Заметно, — со смешком ответила девушка и произнесла с азартной улыбкой: — Килиан тоже очень даже ничего так.
— Ты о чем? — с деланным удивлением спросила я.
— Ой, только не надо тут дурочку строить, — с пониманием протянула девушка. — Только слепой бы не заметил, как он на тебя смотрит и чуть ли не облизывается. Ты еще явно Эдмону нравишься. Он тоже постоянно на тебя смотрел, как голодный на жаркое.
— Знаешь, этот демон с самого начала с чего-то ко мне прицепился, — пожаловалась с раздражением. — Грубит, хамит, а вот теперь еще и кричит.
— Просто он ревнует, — со смешком пропела Лиза.
— С первой минуты знакомства? — с сарказмом спросила я и покачала головой. — Странный он какой-то и бесит меня сильно.
— А Килиан? — спросила Лиза, лукаво посмотрев на меня.
— Честно? Он меня раздражает, — призналась и добавила: — И не люблю я, когда у парней длинные волосы.
— Эх, тот бесит, тот раздражает, у того не та длина волос, ты до старости привередничать собираешься?
— Знаешь, ты сейчас говоришь, как моя мама и сестра.
— Так, может, нужно прислушаться?
В ответ я промолчала.
На все про все, в смысле искупаться, намазаться маслом, выкраситься, поболтать и одеться, у нас ушло больше двух часов, но нас никто попрекать не стал, насчет женской привычки задерживаться, так как «жениху» потребовалось не меньше времени.
Одежда — это отдельный разговор. Если Килиан был в просторных белых штанах и в неком подобие на халат, у которого, казалось, кто-то срезал снизу пару красных пуговиц. То я выглядела так, словно взяли простынь и прорезали в ней дырку размером с мою талию. Потом пришили к дырке пояс, чтоб эта, с длиной нетяжкой сказать, «юбка» в самый ответственный момент с меня вдруг не соскользнула. Хотя даже если бы она с меня и соскользнула, то обнажить все равно ничего не смогла бы из-за второй простыни, которая уже была одета мне на плечи. А если бы и эта простынь каким-то запредельным чудом с меня бы соскользнула, то никто ничего все равно бы не увидел, так как на моей голове была третья и самая длинная простынь, у которой было вырезано «лицо», и этот вырез уже был затянут красной мелкой сетчатой тканью.
Абсурд заключается в том, что это на самом деле были простыни, которые ко всему еще и в быту потом будут использоваться. Первая — во время брачной ночи, вторая — во время рождения первого ребенка, третья — во время второй.
По их обычаям каждая женщина должна родить двоих детей, если не смогла то все — позор на ее голову. У них даже правило есть: если женщина в течение двух лет не может родить первого ребенка и в течение пяти лет второго (притом ото дня свадьбы, а не от беременности или рождения первого), то муж вполне может развестись с ней. И тогда у женщины два варианта: или в бордель, или, если бывший муж позволит, остаться у него в роли служанки и наложницы. Радует одно: мужчина за всю жизнь может жениться только трижды, а не собирать себе гарем из бывших жен.
Когда мы появились с Килианом в гостиной, то, глядя на нас, за животы хватались все, включая слуг, пришедших поглядеть на очередную сумасшедшую выходку отпрыска семьи Шторм.
— Ну что, новобрачные, готовы к свадьбе? — с важностью произнес Клив, безуспешно пытаясь сдерживать смех.
— Будь проклят тот день, когда я на это согласился! — зло прорычал дракон, взглянув на меня уже красными глазами.
Выглядел он, конечно, впечатляюще. Чего только стоили длинные волосы, одна сторона которых была выкрашена в красный, а другая — в белый цвет!
— Ты осторожней с проклятьями, а то нам сегодня еще свадьбу играть, — с наигранной чопорностью ответила я, вдруг оценив полезность «одежды»: никто не видел моего выражения лица, точнее, какое я состроила выражение.
— Зачем ты только напомнила! — воскликнул дракон и расстроенно вздохнул.
— Вот ваши свадебные кольца, дети мои, — со смешком произнес Клив, протягивая небольшую и довольно искусно вырезанную шкатулку.
Брать ее пришлось Килиану, так как мне, одетой в три слоя ткани, сделать подобное было довольно проблематично. Открыв ее, я уставились на свадебное ожерелье, которое, к моему глубочайшему изумлению, мне понравилось.
Это были насыщенно-зеленые, даже ближе к цвету малахита, с золотой россыпью звезд внутри, камушки в тонкой золотой оправе, соединяющиеся друг с другом небольшими золотыми кольцами.
Я с возмущением уставилась на Клива, так как в прошлый раз мое «кольцо» было самым, что ни наесть ошейником от собаки моей сестренки. Благо он у нее был украшен камушками.
