ЖнецЪ. Жатва (СИ) - Федотов Антон Сергеевич

Женщины предпочли выйти переодеться в туалет. "Малой" так и остался в джинсах и футболке, а Ольга с Матвеем и так ехали в спортивных костюмах… Хотя Воронцов бы с удовольствием посмотрел, как Демидова будет гарцевать в туалете, стараясь ничего не задеть и сменить одежду в мерно покачивающемся на ходу поезде.

Увы.

К моменту возвращения "мааааасквички", судя по говору, и "жены", Коляша уже успел выдать с десяток анекдотов, сам же над ними и поржать, а ныне с важным видом рассказывать о том, как лично император и Боярская Дума лично ему жизнь испортила. В каких-то несколько минут он выразил свое мнение по вообще каждому хоть сколько-нибудь значимому событию последних недель.

Судя по ошарашенному взгляду Ольги, весьма тяготевшей к аналитике, в голове у нее творился полный кавардак. Всеми силами она пыталась обработать этот поток словесного поноса, но все же сдалась, беспомощно обернувшись к будущему мужу.

Тот сидел довольный и расслабленный.

Он просто не слушал, предаваясь своим размышлениям и… Любуясь невестой.

Женщины тоже не скучали:

— Да у меня одних курей штук тридцать!..

— А мне сын машину подарил! Чтобы я внука на тренировки возила. Он у меня хоккеист. В команде играет…

— В будущем году собираемся баню ставить!

— Хоть на пенсии для себя пожить…

— Постельное белье получаем! — Ворвался в намечающуюся идиллию голос проводницы, наконец-то добравшейся и до их конца вагона.

— Нам не нужно! — Тут же гордо заявил мужик, рассказывающий о том, что в этом году он точно соседу нос утрет — купит ту самую "Митсубисю". — Мы так!

— Уже оплачено, Коляш!.. — Робко возразила его жена.

— Тогда давайте! — Тут же оживился их попутчик, чем заслужил не слишком лестный взгляд "маааасквички".

Сыночек же "втыкал" в телефон и особого интереса к миру не проявлял. Мир ему отвечал полной взаимностью.

Их обоих это вполне устраивало.

Ольга повела носом и недоуменно свела бровки.

Действительно, к классической триаде "запах кур-гриль, табака, туалета", как пел один известный исполнитель, присоединился еще один… Гриль! Но какой? Духовитый запах копченостей на время перебил все остальные, заполнив их закуток до отказа.

— К сыну на свадьбу едем! — Гордо заявил "Коляш", подбоченясь. — Гостинцы везем!

С этими словами он гордо откинул боковой клапан здоровенного чемодана. Судя по всему весь его немалый объем действительно занимали какие-то копченья.[3]

Хитро осмотрев чуть… Удивившихся соседей по плацу, он достал курицу и бодро выложил ее в центр стола.

— Надо перекусить, а, жена?

Та только рукой обреченно махнула. Сынок же и ухом не повел.

Мужик же оживился не на шутку. Согнав с полки "мааааасквичку", он достал еще один огромный чемодан на колесиках. Споро откинув крышку…

— Мама, дорогая! — Негромко прокомментировала Ольга.

Матвей был согласен с невестой. Казалось, что кто-то задался запихнуть в чемодан половину погреба: соленья, варенья, маринады… И, конечно, стройненькая батарея из стеклянных бутылок, где плескалась мутная жидкость.

Так вот чего жена у него была недовольна.

Нашел повод. Ну, он бы и без них справился…

А потому:

— Я ща. — Лаконично заявил Воронцов, направляясь в сторону купе проводников.

За стаканами.

***

Эта ночь была далеко не худшей в жизни Демидовой, но самой долбанутой.

Сначала они пили. Все. Даже уткнувшийся в телефон парень пропустил пару стаканчиков.

Стоило жениху на момент отлучиться в "соседнюю кабинку", как жена Коляша (никто так имени ее запомнить и не удосужился) начала наседать с самыми важными по ее мнению вопросами: сколько лет, замужем ли, а вот у нее второй сыночка есть. Как раз впору для такой милой девушки. Муж ее на это только ржал. "Мааааасквичка" на это вновь вспомнила, что у нее внук есть. Впрочем, почти сразу уточнила, что ему и десяти нет, "но если девочка подождет!"…

Никакие заверения в том, что у нее уже в этом плане уже все решено, не помогали.

— Нет здесь твоего жениха! — Только и обрубила женушка "Коляша", а ее акающая товарка сей факт подтвердила.

— Так скора вернется! — Заверила их Демидова.

— Откуда?!! — В голос заквохали две куропатки.

А мужик беспокойно заозирался по сторонам.

— Из туалета, полагаю.

Однако Матвей не вернулся. Ни сейчас, ни через час.

По счастью, домашняя самогонка помогла им забыть о причине спора почти сразу же, а Демидовой перестать волноваться по поводу исчезновения парня.

Потом начались в хронологическом порядке:

— Песнопения.

— Антракт на разборки с проводницами.

— Второй акт песнопений.

— Антракт на беседу с представителями линейного отдела полиции.

— Попытка начать третий акт была оборвана подзатыльником.

— Разговоры "за жизнь".

Ни в одном из пунктов Ольга участия не принимала. Но и спать не могла. Хотя хотелось неимоверно. Самогонка сбивала с ног не хуже прилета в лицо во время спарринга.

Угомонились все, особенно раздухарившийся "Коляша", ближе к трем часам утра… Но сомкнуть глаз так и не получилось. Рулады песнопений плавно переросли в рулады храпа.

А по телосложению и не скажешь, что этот тщедушный мужичок способен на такое богатырское исполнение.

К утру он вроде бы приутих.

Ольга уж собралась со всей страстью отдаться Мат… Морфею, как…

Дззззииииинь!!!

Звук большого механического будильника зараз поднял половину вагона. Люди матерились, орали, требовали вырубить, а странной семейке понадобилось целых две минуты, чтобы проснуться, а потом еще секунд сорок на то, чтобы сыскать закатившееся от неловкого движения рукой "Коляши" механическое чудовище, все так же продолжавшее звенеть.

Если карма существует, то эти товарищи себе ее попортили однозначно. Начисто.

Потом они целый час собирались, громко переговариваясь и не стесняясь окрикивать своего раздолбая, вновь завесившегося наушниками.

Народ опять просыпался. Матерился и желал им разное. Самое "доброе": сойти с поезда на полном ходу!

Но все повторялось вновь и вновь.

Ко всеобщему облегчению вагона громкая семейка покинула поезд где-то ближе к шести утра.

Наступила тишина.

— Господи, наконец-то! — Негромко пробормотала Ольга, укутываясь поудобнее в одеяло.

Спать хотелось неимоверно.

— Матвей, чего молчишь?

Тишина.

Демидова свесилась с полки, глянув вниз.

Жениха не было. Полка была аккуратно заправлена.

Девушка достала телефон, пока поезд недалеко уехал от станции.

Связь есть.

Гудки…

— Да, Оль! — Произнесла трубка отчего-то довольным и отвратительно выспавшимся голосом Воронцова.

— Ты где?!!

— Девушка, потише! — Раздалось со всех сторон.

— Ой, прошу прощения! — Внезапно проникшаяся уважением к чужому сну, извинилась девушка. — Матвей, ты где?

— Олюшкаааа… — Протянул парень таким голосом, что девушка ясно представила, как он потягивается после крепкого сна. — Я… Там.

— Где там, Матюш, — неожиданно даже слегка жалобно попросила она. — Забери меня отсюда!

Трубка вздохнула.

— 16 вагон, купе номер 5. Собирай вещи и приходи. Только сдай мое и свое постельное белье проводнице!

Девушка споро выполнила указание, и через восемь минут уже стояла перед дверью в купе.

— Ты. Заказал. Места. В СВ? — Все, что могла спросить девушка, осматривая куда более комфортабельное "посадочное".

— Ага. — Согласился парень, не отрываясь от ноутбука, на котором изучал какой-то документ.

Выглядел он до отвращения выспавшимся.

Демидова только руками всплеснула… Но промолчала.

Тем более, "кто-то" уже позаботился о том, чтобы расправить ей постель. С каким же удовольствием она рухнула в объятия одеяла.