Джон Де Ченси - Невеста замка
— Я всегда считал тебя паникером, старина, — ответил Такстон. — Конечно, многое здесь странно, например четыре убийства подряд. Но такое и на Земле случается сплошь и рядом.
— С чего ты взял, что убийство сэра Лоренса последнее?
— Ну, больше, скорее всего, не будет. Сюда согнали всех свободных людей из четырех графств и плотным кольцом окружили поместье. — Лорд Питер зевнул. — Инспектору следовало бы позвонить в Скотланд-Ярд.
— С чего ты взял, что здесь есть Скотланд-Ярд? — спросил Далтон. — Если уж на то пошло, разве кто-нибудь из них упоминал хотя бы Лондон?
Такстон задумался.
— Наверняка, хотя я ничего такого не припоминаю.
— Может, тут вообще нет Лондона. Может, тут совсем другая столица.
— Вздор! Я спрошу Мазервела.
Далтон вскинул тонкие брови.
— И как ты сформулируешь свой вопрос?
— Что? Ну, спрошу, как называется… — Такстон смолк. — Просто спрошу… — Он снова запнулся.
— Понял, что я имею в виду?
— Ну, можно как-то по-другому это выяснить. — Лорд Питер щелкнул пальцами. — Библиотека! Там должны быть книги, карты и атлас.
— Наконец-то включился твой знаменитый острый ум детектива.
Такстон почувствовал иронию.
— Пожалуйста, перестань! — Он встал.
Распахнулась дверь, вошел Мазервел.
— Доброе утро, джентльмены. Похоже, вы совсем не спали.
— Глаз не сомкнули, — ответил Такстон.
— Да уж, тут не сомкнешь. Как бы то ни было, я собрал всех в оранжерее. Хочу во что бы то ни стало докопаться до сути.
— Я всю ночь этим занимался, — признался Такстон.
— Замечательно, лорд Питер. И что, пришли к какому-нибудь выводу?
Такстон потер подбородок.
— Ну… у меня есть несколько теорий.
— А у меня и того нет, — заявил Мазервел. — Головоломка какая-то. Не стыжусь признаться, что я в тупике и буду рад любой помощи.
— Мы сейчас тоже придем, — сказал Далтон.
Инспектор вышел, прикрыв за собой дверь. Такстон одарил друга мрачноватой, но решительной улыбкой.
— Ну, старина, что скажешь? Будем продолжать, или ты все еще настаиваешь на бегстве?
— Нравится тебе сидеть на неразорвавшейся бомбе, — с досадой ответил Далтон.
Полковник Питирайдж, Аманда Трипс, мистер Джемми Трипс, Дафна Пемброук, Джеффри Баллифантс, мистер Гораций Гримсби и мистер Кларенс Виклов сидели в креслах, кружком расставленных в оранжерее. Блэкпул и остальные служащие — Такстон удивился, обнаружив, как их много и как мало кого из них он видел прежде, — стояли тесной группой у большой застекленной двери. Среди них был и егерь, Клив Стоукс, неряшливый мужчина с копной светлых волос.
Шринама Беспала, мрачного, осунувшегося, с темными кругами под глазами, усадили немного в стороне, приковав наручниками к креслу с жесткой спинкой. Вид его свидетельствовал о глубоком осуждении всего происходящего.
— Я собрал всех вас здесь, — начал Мазервел, — чтобы докопаться до сути этого дела. Убийца разгуливает на свободе, и это один из вас. Честно говоря, я в тупике. По моему мнению, вы все тут замешаны. Все! Но у меня безвыходное положение. Я, как вы знаете, человек местный, и, возможно, это мешает мне увидеть все в истинном свете. Я знаю каждого из вас вдоль и поперек и как личность, и с точки зрения репутации. Возникает вопрос: а как все это видится объективному, непредвзятому человеку, но совершенно чужому в наших краях? Такой человек имеется. Это наш новый сосед, лорд Питер Такстон.
— У меня создалось впечатление, — задумчиво произнес мистер Джемми Трипс, — что поместье Дарвик купили Трокмортоны.
— Никого не интересуют ваши впечатления, мистер Трипс, — заявил Мазервел. — Лорд Питер? Хотелось бы выслушать ваше мнение.
— Если не возражаете, инспектор Мазервел.
— Никаких возражений, — ответил Мазервел. — Я не имею ни малейшего представления, как подойти к этому делу.
Лорд Питер поднялся и начал вышагивать мимо подозреваемых, взглядом оценивая каждого из них.
— Да, один из вас убийца. Причем четырехкратный. Это ваша работа, миссис Трипс?
Аманда Трипс вызывающе расхохоталась.
— По-вашему, это смешно? У вас имелся веский мотив проникнуть в кабинет леди Фестлетон и нанести ей смертельный удар кочергой.
— Да? — Аманда презрительно фыркнула. — И какой же?
— Вы считаете, что она убила своего мужа, вашего любовника.
— Чушь! У меня и в мыслях ничего подобного не было.
— Нет?
— Нет. Кроме того, у меня есть алиби. В момент убийства я находилась здесь, в этой самой комнате, с сэром Лоренсом и Хамфри.
— К сожалению, оба они мертвы. Правда, у нас есть запись их свидетельских показаний, но они могли просто покрывать вас. Вы были в близких отношениях с обоими.
— И что из того? Чепуха.
Похоже, эта атака Такстону не удалась. Лорд Питер сделал следующий ход.
— Мистер Баллифантс!
— Да? — откликнулся лысый, похожий на гнома мужчина в очках с толстыми стеклами.
Он курил коричневатую сигарету, держа ее странным образом — между третьим и четвертым пальцами.
— Именно вы должны унаследовать состояние своей сводной сестры. Мотив налицо.
Баллифантс кивнул.
— Совершенно верно. Но я не убивал Онорию, хотя и ненавидел ее за редкую наглость.
— Значит, вы признаете, что имели против нее зуб?
Баллифантс отмел эти соображения взмахом руки с зажатой в ней сигаретой.
— Все знают, что она была самая настоящая ведьма. И я рад, что ее больше нет.
По толпе служащих пробежал одобрительный шепоток.
Хмыкнув, Такстон повернулся к Горацию Гримсби.
— Теперь вы, мистер Гримсби. Вы знаете, что вас подозревают в шантаже?
— Я хочу поговорить со своим адвокатом! — закричал Гораций Гримсби, худощавый, черноволосый и очень нервный.
— Вам буду предоставлены все законные права, — заверил его Мазервел.
— Это нечестно! — вскакивая, воскликнул Кларенс Виклов.
— Ах, мистер Виклов, — сказал Такстон. — Отличный спектакль вы разыграли нынче ночью, когда были так убедительно потрясены гибелью мистера Тейн-Четвайнда.
— Конечно, я был потрясен! Это возмутительно. Просто насмешка какая-то!
— В каком смысле?
— Я под подозрением, как и большинство из нас. Но отнюдь не все.
— Интересное наблюдение. И кого же мы упустили?
Виклов угрожающе поднял палец.
— Какого черта вы вертитесь тут, задаете вопросы? Вас никто не знает. «Лорд Питер», как бы не так! Кто может подтвердить, что вы в самом деле носите это звание?
Глаза у Такстона забегали.
— Уверяю вас, я получил его от самого короля. Точнее… Ну, я не могу вдаваться в детали, но…
— А может, это вы со своим другом Далтоном убийцы? Мысль о такой возможности почему-то никому не приходит в голову, а между прочим, мне это кажется очень даже вероятным!
— Постойте… — начал Такстон.
— Или взять хотя бы Питирайджа, — продолжал Гримсби.
— При чем тут я? — возмутился полковник, словно внезапно очнувшись.
— Почему-то вас никто ни в чем не подозревает.
— Да, правильно, — вмешался в разговор Виклов. — Его алиби основано на показаниях лорда Питера и Далтона, а кто может поручиться за всех троих?
Питирайдж поднялся и гневно вытаращился на Виклова, выронив при этом монокль.
— Послушайте, Виклов. Вы что, ставите под сомнение мое слово?
— У вашей версии этой истории очень сомнительный привкус, — усмехнулся Виклов. — Вы вполне имели возможность застрелить графа, и теперь, когда дело сделано, вам не придется отдавать его светлости карточные долги. Лицо Питирайджа потемнело.
— Вы… ублюдок!
— Что, не нравится, Питирайдж? Скажу больше — у вас были причины убить Онорию, потому что, очень может быть, она видела, как вы прикончили ее мужа!
— Это нелепо! — воскликнул Такстон. — Полковник никак не мог убить Онорию. Что же касается лорда Фестлетона, то…
Такстон замолчал: до него внезапно дошло, что Питирайдж и в самом деле мог застрелить графа. Он недоумевал, почему прежде эта мысль ни разу не приходила ему в голову. Из ступора его вывел громкий звук выстрела.
Такстон подскочил, быстро обернулся и недоверчиво уставился на Питирайджа, сжимавшего в руке дымящийся револьвер.
Виклов лежал на полу, на его рубашке, прямо напротив сердца, расплывалось красное пятно. Кто-то из служанок вскрикнул.
— Меткий выстрел, — удовлетворенно констатировал Питирайдж, — если позволительна такая нескромность.
Мазервел, до этого склонившийся над телом, выпрямился.
— Смертельный выстрел, вы хотите сказать. С ним покончено.
— Он это заслужил, подонок, — заявил Питирайдж. — Посмел выдвинуть против меня такие обвинения! Я не мог стерпеть.
Такстон, словно лишившись дара речи, перебегал взглядом с полковника на его жертву.
— Вы… Вы…
— Что вы там лепечете? — Питирайдж убрал револьвер в карман. — Хотите высказаться — говорите, старина.
