Сергей Шведов - Резидент

– Ты мне скажи, Эдуард, что за ведьм и зачем тащат сюда Жигановскому?

– О-о! – протянул Атасов, откидываясь на спинку стула.– Так Веня ведьм решил на вас натравить?! Ну, все, Загоруйко, прячь теперь своих помощников за каменные стены – иначе от сексуальных скандалов ваша администрация не отмоется!

– Это ты брось, Эдуард. У нас в команде сплошь люди солидные – их никакими ведьмами не проймешь!

– Так эти стервы исключительно по солидным и работают! Зачем им молокососы?.. Костя Казюкевич одну такую в горячке хотел сжечь на площади, но ему строго намекнули: не те, мол, сейчас времена!.. А я вам так скажу: времена, возможно, и меняются, да ведьмы-то остаются!

– И нет средства, чтобы от них отвязаться? – испугался Миша.

– Ну почему же? – пожал плечами Атасов.– Говорят, кастрация хорошо помогает.

Однако Миша к столь радикальному средству борьбы с ведьмами явно был не готов и даже обиделся на журналиста за дурацкую шутку...

Вмешательство Загоруйко прекратило разгоравшуюся ссору. Емельян Иванович предложил Атасову сотрудничество. Эдуард предложение принял, не выставив при этом никаких финансовых условий. Что само по себе было удивительно!.. Судя по всему, он рассчитывал сорвать куш в другом месте. Очень может быть, что похождениями князя Мышкина озаботились не только в Кацапове, но и в столице, и какие-то весьма влиятельные люди делегировали разбитного телемена в провинциальный город – присматривать за расшалившимися экстрасенсами... Как воробей неоднократно стреляный, Загоруйко не стал высказывать свою догадку вслух, но на ус на всякий случай намотал. Со временем, когда прояснится ситуация, можно будет попробовать установить контакт и с доброхотами Атасова, настроенными, вероятно, весьма недружелюбно по отношению к окончательно зарвавшемуся Венедикту Жигановскому.

– Я тут случайно услышал, Эдуард, что экстрасенсы собираются рыть тоннель прямо из гостиницы,– правда, непонятно куда... Поскольку ты рядом с ними поселился и особых подозрений не вызываешь, тебе легко будет выяснить, что за строительные работы они собираются вести, не испросив разрешения местных властей.

– Сделаю... – кивнул головой Атасов.– Если что-нибудь узнаю, непременно вам позвоню...

Загоруйко разговором остался доволен. Атасов – союзник хоть и ненадежный, но чрезвычайно пронырливый. Уж он-то наверняка вынюхает, до каких-таких богатств собираются добраться нагрянувшие в Кацапов подозрительные личности. Вот тогда самое время будет подключить милицию, ФСБ и прокуратуру... Венедикт Жигановский еще попляшет у нас барыню! Мы ему покажем кузькину мать – во всем ее устрашающем виде! Он у нас до конца жизни будет жалеть, что ввязался в провинциальную политику на славной Черноземной земле!..

8

В последние дни на меня навалился целый ворох проблем. Во-первых, съемки фильма вступили в решающую фазу, а во-вторых, предвыборная кампания набрала такой ураганный ход, что грозила вышибить из седла даже закаленного в политических баталиях Венедикта Жигановского...

В местной газете «Кацаповские вести» появилась статья, полная многозначительных намеков, где, между прочим, фигурировала и моя фамилия. Для резидента повышенное внимание прессы, согласитесь, мало приятно. А тут и вовсе обвинили нас с Венедиктом Владимировичем ни много ни мало – в попытке заговора с целью свержения законно избранной власти даже не в Черноземной области, а в Российской Федерации!.. Клевета была явная, ни о чем подобном мы и не помышляли!..

Я уже жалел, что, поддавшись демону честолюбия, нарушил предписание Высшего Совета и ввязался в политический процесс на Земле: это категорически запрещала должностная инструкция!.. Оправданием мне могло послужить то, что в выборах я собирался участвовать как частное лицо, ибо рассчитывал на скорый отзыв с поста резидента. Будучи женатым на местной уроженке, я вполне мог надеяться, что на мое поведение посмотрят сквозь пальцы. Однако Высший Совет медлил с принятием окончательного решения, поставив меня тем самым в двусмысленное и неприятное положение... Не мог же я бросить Жигановского в самый разгар избирательной кампании?! В конце концов, сам втравил его в эту историю, возжелав утереть нос Арнольду.

– ...А кто он такой, этот Емельян Загоруйко? – спросил я у сидевшего в задумчивости Венедикта Владимировича.

– Правая рука Виссариона Пацакова. Та еще шельма!

Меня, собственно, интересовал вопрос: откуда эта шельма знает о планете Арбидон, расположенной недалеко от границы Светлого круга рядом с Альдебораном, где разместилась штаб-квартира моего старшего брата Алекса Оливийского, командира Первого легиона пограничной стражи?.. Впрочем, Загоруйко называл Арбидон то областью, то штатом, утверждая, что именно там находится центр таинственной организации, которая жаждет дестабилизировать ситуацию как в Черноземной области, так и в Российской Федерации.

– Ничего не понимаю!..– Жигановский в гневе отшвырнул прочь точно такую же газету, как у меня в руках, и поднялся с кресла.– Какой Арбидон?! Он что, рехнулся, этот Емельян?! Не хватало еще, чтобы он натравил на нас ФСБ!..

Мне бы этого тоже не хотелось, ибо я успел уже выяснить, что служба, скрывавшаяся под загадочной аббревиатурой, как раз занимается поисками и разоблачением иностранной резидентуры. А я на Земле, как ни крути, являюсь нелегалом. И прибыл сюда именно с разведывательными целями! То есть у меня были все шансы с треском провалиться и отправиться в тот самый Магадан, куда так не хочет попасть Степан Степанович Соловьев, он же Соловей-разбойник... Разумеется, никаких враждебных действий против страны и планеты пребывания я не предпринимал и предпринимать не собираюсь. Но закон есть закон – как любит повторять Жигановский. И у местных властей есть повод предъявить мне счет за нелегальное проживание на Земле.

– А Сиротина вы нашли, Венедикт Владимирович?

– Он сам ко мне явился с жутчайшего похмелья. К сожалению, ничего интересного выяснить у него не удалось. Евграф повторяет то же самое, что говорил на пресс-конференции. Дескать, был пьян и ничего не помню. Я ему, разумеется, не верю, но ухватить этого налима за жабры никак не получается.

– Не могу понять: откуда Загоруйко узнал про планету Арбидон?

– А разве этот Арбидон существует? – вскинул на меня удивленные глаза Жигановский.– Я грешным делом полагал, что все это бред сивой кобылы.

– Можете не сомневаться, Венедикт Владимирович. На Арбидоне, по нашим сведениям, расположена база черных магов, с которой они совершают засылку агентуры на интересующие их объекты. Одно из двух: либо ваш Загоруйко действительно связан с Каронгом, либо о планете Арбидон он узнал от Евграфа Сиротина, угодившего в сети черных магов... Думаю, исчезновение вашего соратника из больничной палаты было далеко не случайным. Без ордена Золотого Скорпиона здесь не обошлось.

– Это что же, выходит, Пацаков связан с какой-то тайной структурой? – вскинулся Жигановский.– Вот подлец!

– Не исключено,– подтвердил я.– Орден Золотого Скорпиона – одна из самых могущественных организаций во Вселенной.

– Да хрен с ней – со Вселенной! – оживился Венедикт Владимирович.– Если мне удастся доказать, что губернатор Черноземья контактирует с террористами, то Виссарион полетит со своего поста легкокрылой бабочкой под аплодисменты и вопли восторга всего цивилизованного человечества!..

Тут нас тряхнуло так, что зазвенели стекла. Я с трудом удержался на ногах, а вот Жигановский от неожиданности упал – к счастью, не на пол, а в стоящее рядом кресло. Глаза у него округлились от ужаса, и он прошептал побелевшими губами:

– Это что, землетрясение?

– Степан Степанович прорвал силовой барьер... – пояснил я ему.– Да вы не пугайтесь, Венедикт Владимирович. Ничего страшного не произошло. Просто открылся проход в Кощеево царство.

– Какое-такое царство? – Жигановский с трудом приходил в себя и даже, кажется, собирался спасаться бегством от несуществующей опасности.

Пришлось его буквально взять за руку и отвести в соседнюю комнату, где нас встретил вполне удовлетворенный собственными трудами Соловей-разбойник, ожидавший похвалы кинотруппы. Однако на него обрушился шквал упреков и совершенно безосновательных претензий. Особенно усердствовал Василий (он же Рваный Билл), повредивший ногу во время силового толчка. Папа Караваев вел себя сдержанней, но белизной лица вполне мог соперничать с Венедиктом Жигановским. Сеня Курицын, разжалованный моей продюсерской волей из шефа жандармов в злодея и чародея Кукуя, дрожащей рукой смахивая пот со лба, шептал посиневшими губами ругательства по адресу удачливого мага.

– Молодец! – сказал я Соловью, обрывая тем самым претензии коллектива.– Классная работа!