Обручённая с Тёмным Богом (СИ) - Шейл Рианнон

– Ты в царстве мертвых. А я Бог, Мирэль, хоть и Проклятый, – делаю акцент на своем «статусе». – Но все же поверь… Мне. Так. Можно, – шепчу ей на ухо, и все ее беспокойство растворяется в аромате роз, сменяя сладкий аромат цветка, на аромат возбуждения. Совместного. Подсаживаюсь к ней ближе, притягивая ее к своему телу, она охотно прижимается, нахалка маленькая. Хочу учить ее сегодня покорности и послушанию. Сила подождет. А желание коснуться ее шеи нельзя оставлять в ожидании. Девчонка расслабляется в моих руках и ни о чем не думает. Совсем ни о чем. Даже моя ладонь сжимающая ее грудь не приводит ее ни в ярость, ни в восторг…

– Мирэль, – шепчу, но в ответ тихий вздох. Я беру ее за подбородок и поворачиваю к себе. – Бездна! – рычу громко, не веря в то, что какая-то маленькая заноза вывела девчонку из строя в такой момент.

Глава 28

Пытаюсь взять ее на руки, но дико бешусь уже от того, что длинное платье не позволяет мне это сделать нормально. Хоть снимай с нее тряпку прямо тут! Запрокинув девчонку себе на плечо, открыл портал и вышел уже в спальне, крича и сотрясая стены крепости.

– Рэгласт! – демон появился так быстро, словно тут и стоял. – Каких демонов ты стоишь как истукан? Где мой лекарь? Где ее чертовы лечащие травы?

– Господин, что случилось?

– Ты еще тут? – пернатый начинает изрядно бесить. Но уловив мой гневный взгляд, он оборачивается в гарпию и улетает.

Девчонка спит крепким сном. Один Хаос знает, проснется ли она вообще. И тут я поймал себя на мысли что волнуюсь. За маленькую, дерзкую, смертную человечку. То ревность, то волнение. Что за человечена пробудиласьво мне? Отмахнувшись от этих мыслей, словно от наваждения, пришёл к выводу, что все мое беспокойство лишь зато, что эта девчонка единственный ключ, который может вывести меня в Офирус.

Яд мертвой розы, сродни яду пустынного скорпиона. Но только лишь в больших дозах он приводит к летальному исходу демона. Какой дозы хватает для смерти человека я понятия не имел. И Бездна ее знает, как повлияет теперь эта маленькая капля яда в её крови. Я наотрез отказывался думать, что она умрет. Хотя бы, потому что она не билась в агонии. Что уже хорошо. Впрочем, если ее душа покинет смертное тело, она продолжит обитать у меня. Вопрос только в том, смогу ли я притронуться к ней? Что-то подсказывало, что нет.

В скором времени пришла целитель Эффа… Именно она готовила для меня травы, снадобья и зелья, которые помогали моему телу быстрее регенерировать после каждого похода к вратам Эглиф. Женщина всегда облачалась в темную мантию, что полностью скрывало ее выжженное тело. В черном куске ткани виднелось только ее красивое смуглое лицо, украшенное геометрическими символами харкуз. Она никогда не рассказывала, что с ней случилось, и как сюда попала, но была вынуждена служить демонам. Ее знания помогали излечить даже самую смертельную рану, но единственное чего она не могла – это вернуть свою красоту. Эффа ценилась за свои умения. Она смогла избежать своей участи и не попала во врата Эглиф. Наврятли она смогла бы пройти каждый лабиринт и прийти к Элизиому. Но кто-то из архидьяволов помог ей остепениться в Бааторе, хоть она утверждала обратное. И все же кто-то был ее покровителем…

– Господин, – склонилась она передо мной и прошла к постели, где сладко спала бледная, но красивая смертная. Эффа внимательно осмотрела Мирэль, даже не притронувшись к телу, а после подозрительно посмотрела на меня. – Что вы хотите, чтобы я сделала?

– Она укололась о куст мертвой розы.

– Всего лишь один укол? – спросила непонимающе. Она явно думала, что Мирэль не человек. Но я не мог ей раскрыть правду. Лучше никому не знать, что хоть и в моей цитадели, но все же в царстве мертвых и падших, живая смертная еще и с непорочной душой. Хотя, такая уж ли она непорочная, если желала убить короля и пошла на сделку с Темным Проклятым, предложив свое тело?

С демоном ничего не случится, даже если свалится и проспит сутки на шипах этих роз. Даже такой дозы яда не хватит, чтобы свалить порождение ада. Но я понятия не имел, как это может отразиться на человечке, хоть сейчас она и спала совершенно безмятежно без каких-либо подозрений на плачевный исход. Волновало лишь то, когда она проснется. Если, конечно, проснется вообще.

– Она –ледяная саламандра, – пришлось соврать, впрочем, она действительно походила на это создание холодного плана мира Баатора. Оставалось надеяться, что Эффа не знакома с этим народом. В Рэгласте я не сомневался. Он никогда никому не скажет, что за сокровище живет у меня уже пару месяцев. Потому что он, так же как и я мечтал вернуться в Офирус.

– Я не встречала ледяных саламандр, – сказала встревоженно.– Как правило, они не покидают ледяной океан.

– Не покидают, – повторил я. – Ну так что?

– Я не знаю, господин. Саламандры не демоны.

– Саламандры менее выносливы. Предположим… обычный смертный уколется о мертвую розу? Что тогда? Ты же была когда-то смертной. Чтобы ты сделала?

– Но господин, я не знала о таком яде. Ведь этот цветок растет только в Бааторе и узнала я о нем, только попав сюда. В малых дозах для демонов он безвреден. Может вызвать галлюцинации. Для других обитателей Баатора иной раз яд мертвой розы действует как зелье любви, – хмыкнула она, а я взглянул непонимающе. – Пробудившись, у нее появится обильное желание оплодотвориться. Как в самый острый период спаривания демонов, когда надо дать потомство.

– Мне очень нравится твой ответ, Эффа, – не смог сдержать улыбку. – Потому что ее смерть на руку мне не сыграет. А вот наше соитие вполне устраивает.

– Если она не демон, не мала ли она для совокупления?

Эффа беспокоится за девчонку? Да…Душа человека даже спустя тысячелетия в Бааторе остается душой человека.

– Думаю она скоро очнётся. Если что, вы знаете где меня искать.

– Спасибо, Эффа. Ты можешь идти. И никому не нужно знать, кто моя гостья.

– Конечно, господин.

Оставшись наедине со спящей принцессой, я не удержался и поцеловал ее, как оказалось мертвенно холодные губы. Единственный признак жизни это вздымающаяся грудь. В остальном Эль не уступала человеческому трупу. Такая же бледная и холодная. Я накрыл ее одеялом, а сам собирался уйти к вратам, как вдруг услышал еле разборчивое, но такое приятное, что растеклось по моей душе, словно самый сладкий и вкусный сироп.

– Агросс…

Окинул взглядом все также смирно лежащую принцессу и желание уйти исчезло напрочь, когда снова почувствовал ее эмоции. Сладкие, дразнящие и влекущие, как магнит, к ней. Подошел, словно преданный пес совершенно забыв о своей «работе».

– О чем же ты думаешь, маленькая принцесса? Чего так неистово желаешь, что даже заставила своими эмоциями вернуться обратно к тебе?

– Господин, – прервал Рэгласт мою дискуссию со-спящей. Он осмотрел Мирэль с головы до ног, и обратно. Даже бровью не повел. Уставился огромными черными глазами на меня.

– Какой же Король западной империи все-таки чудовище, – усмехнулся я. – Отдать свою единственную дочь старику, так еще и на год раньше положенного. Омерзительно приятно, что смертные все еще помнят обо мне. И впадают в грехи, бросая своих детей на брачное ложе раньше, так еще и под порочных и развратных королей. С моим исчезновением, безнравственность заняла–таки мое место. Хочу поскорее пробудить в ней влечение и чувство ко мне. Мне уже не терпится вернуться домой.

– Я думал, вы считаете ее ребенком. И решили немного подождать.

Немного? Да это же больше сотни лет тут, тогда как в мире смертных канет год.

– Считал. Она даже никогда не целовалась, но я это исправил, – пробежался пальцем по холодной щеке и спустился ниже, остановившись на вздымающейся груди. – В бассейне она охотно убеждала меня, что не ребенок, — хмыкнул я.

Как же она страстно целуется… Интересно, это моя сила на нее повлияла или же ее собственное желание?

– Девчонка должна отдаться мне по доброй воле. Она должна этого желать не ради кого-то, а ради себя самой и ради меня. Она должна полюбить меня.