Не ешь груши! (СИ) - Колотилина Октавия

Инга прорвалась на балкон и увидела внутренний двор. Зеркальные полосы окон перемежались выступающими коричневыми полосами панелей из искусственного камня: казалось, бесконечная змеиная шкура натянута от земли до неба.

Далеко-далеко внизу виднелся единственный квадратик травы, его окружал мерцающий синий забор, прожектора заливали дневным светом со всех углов. Расставленные кругом таблички запрещали в ту сторону даже дышать.

Почему Древо отправило её именно сюда?

Врач, обучавшийся тридцать лет назад. Способна ли она кому-то помочь в будущем, где все технологии шагнули вперёд? Да не шагнули, а усвистели на ракете!

А может — лучше и не знать? Миссия должна быть провалена...

«Надо хотя бы понять, зачем им настолько огромная больница, — решила Инга. — И чего за болезни такие, что никак не подберут лекарство. С чумой ещё в середине двадцатого века справились, какие сейчас могут быть проблемы?»

Только куда идти? Наверное, внутрь.

Это учреждение оказалось не похоже на те больницы, в которых побывала Инга. Совсем. У потолка не вспухала пузырями штукатурка, не шлёпали бабки в халатах и с кружками, железные кровати и бесхозные капельницы не загромождали проход.

Но дело не в том.

Здесь царил порядок. Нерушимый, закостенелый, мертвенный. Попадёшь на его рельсы — и попробуй отверни!

У окна валялась табличка: «дезинфицировано». Инга с удивлением заметила, что поднимает её и ставит строго параллельно линии подоконника.

Мадам поймала её. Мадам была тут везде.

Нет, так не пойдёт!

Инга придавила каблуком жёлтую черту, как шею гадюки, и встала посреди чужой дорожки, лицом к стрелкам.

— Стой! — Она выставила вперёд ладонь. На неё неслась тележка, подавая тревожные сигналы. А если не успеет остановиться?..

Завизжали тормоза, носилки развернуло поперёк прохода, матрас полетел в нарушительницу. Робот заголосил:

— Вы чего! Разве так можно! Срочный вызов, не мешайте работать!

Девушка в белом халате закинула обратно матрас, забралась на него — и скомандовала:

— Давай, тащи меня в ординаторскую.

— Куда?

— Живые медики в этом заколдованном замке есть?! К ним и вези!

Мимо замелькали двери; впереди показался тупик, но тележка не сбавляла скорости.

— Угробить меня решил?! — завизжала пассажирка.

Лифт распахнул свои створки за секунду до столкновения. Резиновые ручки носилок врезались в амортизатор, Инга чуть не упала.

— Ничего себе вы больных катаете! — присвистнула она.

— Я к моргу приписан. Пока никто не жаловался, — ответил робот.

В матовой металлической кабине царила прохлада, пахло формалином. Белое табло зашелестело, перекидывая листочки с трёхзначными цифрами; наконец, из динамика звякнуло: «Сто шестьдесят первый этаж».

Снова бешеная скорость, и вдруг — торможение, задний конец тележки поднимается, с размаху звякает колёсами о пол... Нет, так точно свалишься!

Инга соскочила, бросила «свободен» и зашла в указанный кабинет, на котором даже вывески не висело.

Небольшая комната походила на тюремную камеру, или на келью: серые некрашеные стены, иконка над дверью, старая железная кровать без белья, деревянный стол, а за ним...

В небесно-голубом одеянии и головном уборе с «ушками», как у католических монахинь, держа перед собой допотопный планшет, за столом сидела... Кошка.

Полосатая, гладкошёрстная, с белыми щёчками и усами — кошка! В человеческий рост.

После всех приключений трудно было чему-то удивиться; но Инга растерялась.

Инопланетянка встала, плавно подошла к посетительнице. Вертикальные зрачки жёлтых глаз смотрели с теплотой и пониманием:

— Я вижу в тебе боль утраты, ужас перед будущим, неразделённую любовь. Не надо злиться, не надо бравады. Просто поплачь.

— Плакать? Я вам маленькая, что ли? — возразила почти-кандидат-наук и надулась.

...Короткая мягкая шерстка щекотала нос, Инга последний раз всхлипнула и прижалась к ней щекой. От поглаживаний по спине становилось легко и спокойно.

Тут дверь широко распахнулась, в кабинет влетел Доктор. Увидев знакомую, он попятился и чуть не выбежал обратно, но на пороге смерил цепким взглядом утешительницу:

— А, матушка-настоятельница! Опять Сёстры Пленитуд. Оставьте уже свои фокусы, отпустите её!

— Сёстры Пленилун, — поправила кошка.

Она аккуратно отстранила Ингу и, не мигая, подошла к вошедшему:

— Тебе моя помощь нужна больше, чем кому-либо. Ты носишь в душе ад.

— Спасибо — обойдусь! — увернулся Доктор от пушистой лапы.

— Мы разве встречались? — удивилась монашка.

— Встречались. Не с вами, правда.

— Обычная земная уфофобия. — Кошка вздохнула и прошла на свой жёсткий стул. — Сколько сил у меня ушло, чтобы её преодолеть!

— По-вашему, мы так боимся инопланетян? — Инга пыталась сделать вид, что не проронила ни слезинки — но вышло всё равно в нос.

— О, все эти фильмы, книги ужасов, игры! Человечество просто бредило угрозой захвата планеты, когда мы прилетели. Я лично побывала в Никарагуа, Новой Гвинее, странах Латинской Америки, Вьетнаме, Сирии, Камбодже, Южной Корее, на каждом острове Карибского Бассейна. И везде население жило бедно, не хватала лекарств, еды, даже питьевой воды, ваша хвалёная Мадам не справлялась!

Она говорила быстро, усы в запале поднялись торчком.

— Вот эти вот лапы раздали сотни тонн гуманитарной помощи, вылечили тысячи больных, нашими стараниями собраны деньги на строительство этой больницы. Мы шли туда, где были нужны — и нам поверили. Люди перестали бояться «злобных пришельцев».

— И очень зря, — тыкнул в неё пальцем Доктор.

— Выглядите интеллигентным человеком, а представления у вас пещерные. — Кошка осуждающе вздохнула. — Ничего, ещё увидите космос. У вас всё впереди.

Галлифреец хмыкнул и выбежал прочь.

Хозяйка комнаты вернулась к страждущей.

Внезапно дверь приоткрылась, из щели высунулся Доктор и погрозил кошке:

— Всё равно, ничего хорошего вы Земле не принесёте!

От хлопка свалилась иконка.

Глава 4.

Наконец Инга вспомнила, зачем пришла:

— Слушайте, почему не удаётся остановить пандемии по всему миру? Телевизор вещал про чуму, холеру, лепру. Этих болезней уже не должно быть!

— А также тиф, сифилис, стрептококковые инфекции, — в тон ей отозвалась матушка. — Люди не хотят думать, наращивают и наращивают дозы антибиотиков, берут всё более сильные, а они не работают. Только подрывают иммунитет больного.

Синие «ушки» печально склонились.

— Сёстры предлагали свои лекарства, но Мадам приняла закон, что их нельзя использовать. Мне кажется, всё дело в недоверии. Но ничего — мы заслужим, и нас полюбят!

Инопланетянка выпрямилась, её шерсть искрилась, жёлтые зрачки светились в полутьме.

Инга задумалась; вдруг её осенила одна идея.

— Тут должна быть лаборатория. Кто мне может её предоставить?

— К главному врачу надо идти. Сёстры Джати и Бейль вас проводят.

Матушка набрала команду на планшете. Через минуту вошли две монахини в белых одеяниях и таких же, как у главной, ушастых шапках, их «лица» были обвязаны платками.

Сестрички-кошки оказались кроткими, вежливыми, но гораздо менее общительными. Пришлось подняться ещё на пятьдесят два этажа.

Несмотря на тотальную дезинфекцию, больница всё равно казалась испятнанной. Может, есть грязь, которую в силах стереть только живые и тёплые руки? Роботы как бы скользят по поверхности, они неспособны убрать страх, одиночество, мучительное ожидание гибели; всё это накапливалось, расползалось вдоль стен. Свежий больной заходил в вымытую божьими коровками палату — и оно кидалось из-под кровати.

Вот и кабинет главврача, табличка «Ёвар Гургутович» на двери. Странное имя... Сестра Джати постучалась, вошла, и, склонив голову, пропустила Ингу вперёд.

В нос впивался аромат жареного мяса. Просторное помещение казалось тесным из-за обилия медицинской техники: тележки-носилки, рентгены с цилиндрическими головами, аппараты УЗИ, мобильные лаборатории и множество других, о предназначении которых невозможно было судить по внешнему виду.