Экзамены для феи (СИ) - Дюжева Маргарита

— Куда разбежалась, фея? — в голубых глазах такое веселье плескалось, что снова захотелось тюкнуть его по голове.

— Ты! — шагнула к нему, сжимая кулаки, — ты!

— Ну я, — он лениво усмехнулся, наблюдая за моими тщетными потугами.

— Ты невыносимый!

— И что?

— Ты отвратительный!

— Не понимаю, о чем речь, — ухмыльнулся Джер, — всем нравится.

— Ты… придурок!

— За это можно и получить, — нахмурился, схватил меня под руку и к себе подтянул.

Я аж присела от неожиданности, а сердце затрепыхалось в груди быстро-быстро, как у птички. Да что же такое-то. Стоило ему оказаться в опасной близости, как что-то внутри меня начинало трепетать, наполняя странным теплом.

Вдали послышались знакомые голоса. Похоже, сюда направлялась компания Верхних, и впервые в жизни я была рада их появлению. Джер тоже прислушался, чуть склонив голову к плечу и недовольно нахмурившись.

Я воспользовалась секундным замешательством и укусила его. Тяпнула за руку от души. Парень ойкнул, руку от меня отдернул, но сказать ничего не успел. Из-за угла показался один из его сокурсников.

— Придурок! — прошипела еще раз, оттолкнула от себя ледяного и, подхватив юбки, побежала прочь, очень надеясь, что в ответ на дерзость он не превратит меня в ледяную статую.

Мне снилась зима. Морозная, с пышными высокими сугробами и сияющем на солнце льдом, сковавшем бурную реку. Я шла по лесу, почему-то босая в легком летнем платье. Изо рта вырывались белые облачка пара. Вокруг ни звука.

Постепенно небо начали затягивать свинцово-серые тучи, порывы холодного ветра сбивали с ног, я проваливалась по колено в снег, но продолжала идти. Мне надо было идти. Куда — не знаю, но надо. Так надо, что сердце начинало болеть от одной мысли, что могу не успеть.

Обхватила себя трясущимися руками, пытаясь хоть как-то согреться, но все бесполезно. Зуб на зуб не попадал, и казалось, что в этом мире не осталось ничего теплого, светлого. Мне надо было идти дальше. Ступила на хрустальный лед, сделала неуверенный шаг и тут же поскользнулась. Нелепо взмахнула руками, пытаясь удержать равновесие и проснулась в своей собственной кровати.

Изо рта действительно вырывались облачка белого пара.

— Какого лешего? — глаза распахнула и рывком села на кровати.

Весь пол в комнате был покрыт ровным слоем льда, а входная дверь превратилась в голубое зеркало, обросла сосульками и похоже никогда больше не собиралась открываться.

— Холодрыга, — простучала зубами Хесса, которая тоже проснулась от моих воплей, — чертовы маги заморозили нам дверь!

— Джер, скотина! Мстит за вчерашнее! — я спрыгнула с кровати и завопила, когда голые ступни коснулись кусачего льда, — ай!

Запрыгнула обратно, растирая свои бедные ножки.

— Что ты ему такого наговорила? — Ведьма поплотнее намотала на себя тонкое одеяло.

— Сказала, что он — придурок.

— Правильно сделала.

— Ну я ему устрою! Он у меня попляшет! — погрозила кулаком подлому наглецу, — я ему устрою сладкую жизнь.

— Да! Да! И от меня добавь на орехи, совсем распоясался! — Хесса, ойкая и причитая, поскакала к шкафу. Вытащила оттуда одни шерстяные носки — бросила мне, себе схватила вторую пару и развернулась было к кровати, но остановилась и взяла еще один носок. Для Пятки.

Вприпрыжку доскакала до меня и юркнула под одеяло:

— Вместе теплее. Пока этот ледник оттает, тьма времени пройдет. Иди сюда, похлопала по кровати, подзывая Пятку.

Та не заставила себя долго упрашивать и заскочила к нам. Подруга тут же натянула на нее белый пушистый носок, и запихала между складок одеяла.

— Может сами попробуем разморозить?

— Ты в это сама-то веришь? Феечка и ведьма, специализирующая на сглазах, против ледяного мага? Разве что будет стоять с факелами наперевес.

— Ну хоть так! Все быстрее будет.

— Попробуй, если хочешь, — она натянула одеяло до самых ушей.

Стеная и трясясь, словно лист на промозглом ветру, я кое-как оделась, без разбору нацепив на себя все, что схватила из шкафа. Теплой одежды, как назло, не было под рукой. Правильно, зачем она летом??? Кто же знал, что какой-то мерзавец нам комнату заморозит!

Достала из-под подушки свою палку-лед-на-двери-разбивалку и приступила к делу. Взмахнула ей и строго произнесла:

— Отмерзни!

На глянцевой голубой поверхности льда закружились темные вихри и сложились в большую, выразительную, гадкую в своем совершенстве фигу.

— Вот ведь гад! — в сердцах топнула ногой, но забыла, что я в летних ботиночках, да на льду, поэтом покачнулась в одну сторону, потом в другую. Ножки начали расползаться, меня сильно накренило и повело в бок.

— Помогите, — завопила, нелепо размахивая руками и пытаясь схватиться на воздух.

Хесс с меткостью боевого мага-дальнострела метнула мне к ногам подушку, на которую я удачно приземлилась пятой точкой.

Фига на ледяной стене преобразовался в смеющийся рот.

Я его точно убью!

— Может поорем? — предложила неуверенно.

— А смысл? Через такую глыбу льда никто не услышит. Давай лучше с девчонками попытаемся связаться.

Ведьмочка допрыгала до своей тумбочки, достала оттуда зачарованную дощечку и начала на ней писать тоненькой угольной палочкой.

— Спят еще что ли? — проворчала спустя пять минут, так и не получив ответа.

— Конечно спят! Как и все остальные нормальные студенты.

— Все из-за тебя Витка. Чем ты ему не угодила?

— Чем, чем. Понятия не имею! Привязались ко мне, что он, что его дружок белобрысый, — проворчала себе под нос.

— Может, влюбились?

— Ага, в любви клянутся и замуж наперебой зовут.

Дверь тут же обросла еще одним слоем сосулек.

— Он что, наблюдает за нами? — Хесса подозрительно нахмурилась, — а вдруг я тут голая хожу??? Мне, конечно, стесняться нечего, я — девка ладная, но все-таки…

Подруга закуталась в одеяло по самые уши.

Тут мне в голову пришла идея. По головке, за это не погладят, особенно Миола, но один раз можно и использовать свои силы не по назначению.

Подошла к подруге и прошептала ей кое-что на ухо. Она хитро улыбнулась и кивнула. Задумалась, сосредоточено губу закусывая, а потом выпалила:

— Хочу, навестить старую приятельницу!

Да, пожалуйста! Палкой взмахнула и ведьмочка исчезла. Я в комнате осталась одна. Феям запрещено разменивать свой дар на глупости, но тут ситуация безвыходная. Или сиди в ледяном склепе, пока кое-кому не надоест играться, или выбирайся как можешь.

Показала язык в сторону двери, на кровать и громко произнесла, подозревая, что он прекрасно все слышит:

— Тебе конец, ледяной. Сейчас Хесса приведет комендантшу, и та мигом выяснит чьих это поганых лап дело.

Джер, наверное, тоже подумал именно об этом, потому что лед начал стремительно таять, на глазах превращаясь в воду, которая тут же впитывалась в пол.

Послышались голоса, и дверь широко распахнулась.

На пороге появилась подруга, замотанная в одеяло, и Ровена в пушистом халате, из-под которого торчали ярко-розовые рюши ночной рубашки.

— И где ваш лед? — комендантша сумрачно оглядывала нашу комнату, в которой не осталось ни льдинки, ни лужицы. Негодяй успел убрать следы преступления.

— Он был здесь, — Хесса растерянно посмотрела на меня, а я только руками развела.

— Если это была шутка, то дурацкая, — Ровена насупила свою мохнатую бровь, — по три штрафных балла, каждой! За хулиганство.

И стремительно развернувшись ушла, а мы с подругой только беспомощно переглянулись.

Вот и зови на помощь. Этот мерзавец нас приморозил, а мы за это ШаБов словили. Никакой справедливости.

Я ему устрою, когда доберусь! Эх, устрою!

На зельеварении нас ждало весьма сложное задание — отвар из икры полуночников, для борьбы с бессонницей. Полуночники — большие, с палец, не то жуки, не то раки, которых в академию привозили из дальнего порта. Добраться до икры не так-то просто — снять колючий панцирь, избавиться от чешуек на брюшке и вскрыть его. Проблема в том, что в самках икра, а в самцах — вонючая черная жидкость. Никанория подробно объяснила, как отличить полуночника от полуночницы — по рельефу на чешуе и впадинкам в основании панциря, но теория — это одно, а практика — совсем другое.