Гарднер Дозуа - Лучшее за год 2006: Научная фантастика, космический боевик, киберпанк
Когда они въехали в лабиринт улиц, ведущих к Аллее Печатников, Дженни наконец-то удалось уговорить машину успокоиться и прекратить заунывный плач. Добирались они до города очень долго, потому что машина пыталась свернуть на все попадающиеся им небольшие дороги, которые вели на север, ездила кругами, один раз даже собралась было заехать на свалку, но их прогнали оттуда жуки-мусорщики. Во время гимна Дженни отстукивала такт пальцами и с большим усилием выдавливала из себя слова, а машина продолжала поиски — она даже не делала вид, что танцует.
Дженни все больше и больше поражалась, какая же удивительная ей попалась машина. Ей и раньше доводилось встречать машины, преданные своим хозяевам; встречала она и очень умные машины, почти такие же умные, как жуки-мусорщики, но, как ни странно, два этих качества никогда не уживались вместе. «Машины делятся на собак и кошек», — говаривал ее Учитель, объясняя этот феномен. Это было частью формального процесса обучения, принятого в Штате Добровольцев.
Машина уже второй квартал ползла вслед за жуком-мусорщиком, который вел себя немного странно. Дженни даже не сразу поняла, что они едут за жуком; только когда машина повернула в сторону, противоположную той, куда они направлялись.
Жук казался огромным, он медленно катил по улице Коммерции, раскачиваясь из стороны в сторону и явно не обращая никакого внимания на светофоры, которые возбужденно роились вокруг его головы.
— Послушай, машина, давай лучше свернем в другую сторону. Бродячие жуки это уже слишком, даже для Дорожного Патруля штата. Если он сам не придет в норму, придется вызывать Командора из Парфенона. — Иногда Дженни снились кошмары, в них всегда фигурировали Командоры.
Машина не слушала, хотя обычно была очень внимательной; сейчас она следила лишь за жуком и старалась не отставать от него. Дженни заметила, что жук остановился около одного из ресторанов и задняя стенка у него открылась. Из расщелины между грудной клеткой и головой появились антенны-мусородетекторы, но тут на улицу выскочил владелец ресторана и ударил по антеннам метлой.
— Убирайся! — закричал он, а лицо его побагровело от злости. — Я уже дважды тебе говорил! Ты собираешь здесь мусор по четвергам! Убирайся! Я уже пожаловался твоему начальству!
Вдоль по улице эхом разнесся голос жука:
— Нет мусора? Отлично, отлично. — Жук удовлетворенно вздохнул, но у Дженни не было времени оценить его радость.
Машина прибавила скорость, и девушка закрыла глаза — она Думала, что сейчас произойдет столкновение. Машина остановилась в нескольких дюймах от жука, заглянула в его пустое чрево и тоже вздохнула, но это был совсем иной вздох, вздох разочарования.
— Поехали, машина, — принялась уговаривать ее Дженни. — Он уже, должно быть, дома. Поехали домой, хорошо?
Машина просигналила и аккуратно развернулась. С улицы Коммерции они двинулись на одну из маленьких боковых улочек, поднялись по виадуку, взмывшему ввысь над Фермерским рынком. Дженни заметила в темнеющем небе какое-то движение и сказала:
— Наверняка велосипеды Дорожного Патруля. Выслеживают твоего жука.
На самом верху моста-виадука Дженни выглянула из окна и посмотрела вниз на рыночное столпотворение. В нескольких местах шла оживленная торговля. Догадавшись, в чем дело, Дженни попросила машину остановиться и даже присвистнула от удивления.
— Ой! Обезьяна! — выкрикнула она. — Несколько свеклин сюда наверх!
Дженни обожала свеклу.
* * *сигналы из центра города… доклады о беспорядках… рекомендации… увеличивают количество людей, которые наблюдают и предсказывают… выслать командора… биологическая конструкция низшего вида… экстрапараметрическая… призвать власти…
* * *— Странно, что я не знаю, что это такое, правда, друзья? — С тех пор, как они вышли на улицу, Сома уже раз пять повторял одну и ту же фразу. — Церковная улица. Церковь. Вы когда-нибудь слышали это слово раньше?
— Нет, — ответил голубоглазый юноша.
Чем дальше на запад они продвигались по Церковной улице, тем молчаливее становились кентуккийцы. Улица была длинной и широкой, но рассчитанной лишь на пешеходов, машины появлялись здесь только в случае крайней необходимости. Скорее даже не улица, а длинный и узкий парк; по обе стороны стояли низкие серые здания правительства. Сейчас в лучах заходящего солнца они приобрели грифельно-сланцевый оттенок.
Солнце садится. Вот почему на бульваре столько народа, так всегда бывает по вечерам. Солнце садится все ниже и ниже, вот оно исчезло за Парфеноном. В тот самый момент, когда диск светила скрылся за зданием песчаного цвета, сама по себе засияла Великая Соляная Скала и озарила белое пространство вокруг Парфенона.
Скала изобиловала полезными ископаемыми (именно она питала Законодателей и медведей), но исходящий от нее белый свет был стерильным. Сома заметил, что по мере приближения к Скале лица воинов-кроу бледнели все больше и больше. Его работа была потрясающей и становилась все более поразительной по мере того, как одна за другой все дисциплины находили свое место в мета-архитектуре науки. Декан его факультета написал статью совместно с экспертом по, как ни странно, скотоводству.
Сова держал голову Сомы, а Художника тошнило, выворачивало до тех пор, пока в желудке ничего не осталось.
Джафет и остальные воины успокаивали прохожих.
— Перебрал обезьяньего вина! Мы приехали из провинции, он не привык к такой обильной пище! И обезумел от вида Парфенона!
Джафет склонился к Сове.
— Почему ему это дается сложнее, чем остальным?
Сова ответил:
— Ну, их мы уводили на север от границы. А этого несчастного тащим все ближе и ближе к славе его хозяйки. Ни за что не смог бы точно сказать, что именно пытается заполнить те пустоты, которые я в нем оставил, но клянусь, что далеко не все идет от нее.
Джафет поднял одну бровь и уставился на своего лейтенанта:
— Кажется, я впервые слышу, чтобы ты за один раз сказал так много слов.
Сова улыбнулся, и хотя улыбка была скорее вымученной, но и этого за ним прежде не водилось.
— На разговоры времени не осталось. Поднимайся, друг-Художник.
Джафет и Сова подняли Сому на ноги.
— А что значит, — спросил Сома, отирая тыльной стороной ладони рот, — слава хозяйки?
— Губернаторши, — пояснил Джафет. — Он хотел сказать, слава его Губернаторши. — Джафет простер руку, и действительно, впереди возвышалась гордость и слава Губернаторши.
Церковная улица последние несколько сотен ярдов шла немного под гору. С того места, где они стояли, был виден конец улицы — прямо у подножия Великой Соляной Скалы, где размещалось Законодательное Собрание Штата Добровольцев. В центре Скалы возвышался Парфенон. Сейчас на Скале не было никого из обычных граждан, но движения и цвета хватало и без них.
На Скале мордами вниз лежали два медведя, они крутили головами во все стороны. Медленно появились и дюжина или больше Законодателей. Их огромные липкие фигуры оставляли за собой золотистый или серебристый шлейфы — в зависимости от партийной принадлежности. Одна фигура обволокла белую соляную статую, которых было так много на Скале; так Законодатель стал еще выше и с новой высоты распевал свои агитационные песенки. В самом центре всего действа находился прямоугольный Дворец, и по его углам расположились четыре Командора.
Четыре заржавевших гиганта, промасленные батисферы прикрывали то, что осталось от их физических тел, в остальном: же каждый представлял вполне своеобразный силуэт сенсоров и лезвий с различным набором подвижных конечностей, крыльев или колес.
— Можешь определить, кто из них кто? — спросил Джафет у голубоглазого юноши, который что-то нашептывал про себя, не сводя при этом глаз с Командоров.
Рубиновоокий Сатклифф, разрушитель,Искушающий Нгуен, всегда нашептывающий ложь,Барроуз, встающий из-под земли…
Юноша колебался и качал головой.
— В северо-восточном углу похоже на Праксис Дейл, но считается, что она на западе сражается с федералами. Внешне Святой Сандал в профиль похож на Дейл, но мы уверены, что его поглотила Афина, после последней операции в рамках политики сдерживания, которая так дорого им обошлась.
— Мне никогда не понять, зачем она играет в политические игры со своими подчиненными, когда все эти подчиненные и есть она сама, — признался Джафет.
Сова ответил:
— С Командорами не совсем так же, как с остальными… По-моему, это Святой Сандал; наверное, она восстановила его, может, лишь частично. А еще, ведь помните, он мнемонический.
— Сандал пристально смотрит, — пропел голубоглазый юноша.
— Внутри и снаружи, — закончил за него Джафет и поглядел прямо в глаза Сове. — Ну что, время?
