Евгений Якубович - Кодекс джиннов
Или можно поставить такого робота на кухню. Он станет по вашей команде доставать продукты их холодильника, разделывать их на кухонном столе, потом варить или жарить на плите. А потом еще и вымоет грязные кастрюли и сковородки. Приятная перспектива для того, кто не знает других технологий.
Однако современная кухонная машина устроена так, что хозяйке достаточно только набрать меню на клавиатуре. Дальше кухонный комбайн сам закажет и примет по линии доставки необходимые продукты, разделает и приготовит их к заданному времени. И выдаст еду порционно, аккуратно разложенную на тарелочках, с учетом личных вкусов членов семьи.
Робот-пылесос с множеством специализированных приставок уберет квартиру быстрее и чище, чем андроид, вооруженный веником и тряпкой. Не говоря уже о том, что человекообразный робот стоит дороже всех домашних приборов вместе взятых, он, как и на производстве, просто работает хуже каждого из специализированных механизмов. Именно потому, что каждый из них, хоть и предназначен для какого-то одного вида деятельности, зато выполняет свои обязанности качественнее и быстрее, чем это сделает универсальный робот.
Человекоподобный неспециализированный робот может все, и в то же время он не может ничего. В любой области он проигрывает специализированному механизму. Да, конечно, ни пылесос, ни стиральная машина не могут ходить на двух ногах. Они не могут танцевать, декламировать стихи и вручать букеты.
Но ведь от них этого и не требуется. А танцевать и дарить цветы женщинам мужчины во все времена предпочитают сами.
В конце концов, для человекоподобных роботов все же нашлась своя ниша. Их стали использовать в качестве лакеев-дворецких в состоятельных домах. Проку от таких слуг было немного. Их покупали главным образом для того, чтобы произвести впечатление на соседей, подчеркнуть свою состоятельность и принадлежность к касте избранных.
Вскоре прошла и эта мода. Человекоподобные роботы так и остались несоразмерно дорогими игрушками. Их производство прекратилось, так толком и не начавшись.
Негативное отношение к универсальным человекоподобным роботам сформулировал журналист одной популярной газеты. Выглядело определение следующим образом: «Если вы собрались принять ванну, то в принципе можно заставить робота таскать воду ведрами из колодца. Но проще открыть кран и наполнить ванну водой из водопровода». Эта фраза стала последним камнем на их могиле.
Впрочем, в этом мире ситуация могла быть иной.
– Что тебя там так заинтересовало, а Коля? – прервал его размышления джинн. – Ты уставился на этих роботов так, как будто никогда в жизни их не видел.
– Э-э, в том то и дело, что видел, – задумчиво промычал Коля. – Но откуда они взялись здесь?
– Ничего удивительного, обычные роботы-камердинеры. Самая распространенная модель. Очень дорогие и совершенно бесполезные игрушки. В свое время я закупил небольшую партию для дворца его величества.
Джинн на некоторое время замолчал, и его глазки подернулись мечтательной пеленой. Видимо, он вспомнил условия сделки и куш, который сорвал на этом.
– Да, так вот. Эти роботы нужны больше для форса, для показухи. Слуги из них никчемные, поскольку все они – редкостные болваны. Считается, что робот вполне может заменить настоящих слуг. Но, видишь ли, для того, чтобы робот что-то сделал, надо его подробно проинструктировать, или показать на примере. Правда, если уж он чему-то научится, то будет работать всю жизнь и ни разу не ошибется. Но это такая маета, пока научишь его хоть чему-нибудь! – Джинн вздохнул. – Я долго с ними возился, пока мне не надоело. Все равно, отлично вышколенный слуга справляется со своими обязанностями не в пример лучше. А слуг, как ты сам понимаешь, во дворце достаточно.
– Но их все же как-то используют во дворце?
– Только ради престижа. На больших приемах роботы выстраиваются вдоль стены и приветствуют гостей, а затем разносят прохладительные напитки. Во время обеда они стоят за спинами у обедающих, подливают вино в бокалы или подают салфетки. В общем – самая ерунда, с которой справится глупый молодой лакей. Но это производит на гостей падишаха большое впечатление. Так что падишах остался доволен, и не стал придирчиво проверять мои счета. – Махмуддин довольно ухмыльнулся. – Его величество очень щедрый человек. Когда ему что-то нравится, он покупает не торгуясь.
Джинн выбрал с подноса самый крупный персик и целиком отправил его в рот. Прожевав и проглотив его вместе с косточкой, джинн закончил рассказ:
– А в остальное время роботы просто пылятся без дела в дальней кладовке. Так всем спокойнее, да и вигрин не расходуется понапрасну.
Коля кивнул.
– Знакомая история. Но все же, как эти роботы устроены? Ведь им для управления нужен очень мощный компьютер и, вообще, там куча электроники.
– Я не знаю, что ты называешь компьютером, хотя уже не раз слышал от тебя это странное слово. И твоя электроника тут ни при чем. Все дело в магии. Знаменитая гномья магия, которая заставляет обычные куски камня или железа делать самые невероятные вещи. Ну и, конечно, наш вигрин.
Джинн гордо взглянул на Колю, с таким видом, будто это он сам лично изобрел вигрин, и продолжил.
– Странный ты человек, Коля. Так быстро привык к ковру-самолету, к кулону-переводчику и прочим бытовым улучшениям, а вот эти игрушки тебя почему-то удивили.
– Вы правы, уважаемый. Но я и в самом деле не представляю, что можно просто полить кусок железа вигрином, пробормотать заклинание и получится робот. В свое время на Земле тоже строили подобных роботов, но это требовало огромных расходов.
– Коля, Коля, ну почему ты так все упрощаешь! Я же сказал – магия гномов. А это, прежде всего, труд, труд и еще раз труд. Видишь ли, гномы – исключительная раса в нашем мире. Если все остальные трудятся для того, чтобы обеспечить себе достойное существование, то для гномов работа является самоцелью. Она и есть вся их жизнь. Почти все свое время гномы проводят либо в шахте, либо на заводе. Рабочая смена – минимум двенадцать часов. Еще восемь на сон, час на еду и бытовые проблемы. Остальное время гном шляется как неприкаянный по руднику, выспрашивает о новостях в забое и ждет не дождется, когда можно будет опять спуститься в шахту.
На заводах та же история. Они работают до полного изнеможения, но становятся от этого только счастливее. Их не интересует, что будет дальше с результатом их труда. Увидеть, что сделанная им вещь наконец-то заработала – в этом заключается наивысшее счастье для гнома. Когда изделие полностью готово, и гном убедится, что оно работает, как задумано, он быстро теряет к нему интерес. По завершению работы он может позволить себе выпить кружку-другую пива в компании таких же счастливцев. За столом они подробно расскажут друг другу о том, что именно они смастерили сегодня, поскольку других тем для разговоров у заводских гномов, похоже, не существует. Но долго засиживаться они не станут. Уже начиная со следующей рабочей смены, все их внимание будет поглощено новой работой.
– Понятно. При таком подходе к делу, пожалуй, и в самом деле можно создать самые удивительные вещи. – Коля еще раз взглянул на гномов, пирующих на соседнем топчане. – Однако я не сказал бы, что вот эти трое измучены непосильной работой. Что-то не похожи они на трудоголиков, проводящих всю жизнь в штольне или у станка.
– Кто, эти? – Джинн рассмеялся. – Они же не настоящие гномы, Коля. Это – выродки.
Коля непроизвольно вздрогнул от неожиданного грубого выражения, которое никак не ожидал услышать от джинна.
– За что вы их так?
– Это не оскорбление, Коля. Это медицинский термин. Гномы живут в нашем мире уже очень-очень долго. А у древних рас со временем накапливаются генетические изменения. Вот в таких ребятах эти отклонения и проявились. С ними произошло самое страшное, что только может случиться с гномами, по их собственному мнению, конечно. Эти выродки не умеют и не хотят работать. Нормальные гномы считают их уродами и относятся к ним как к неизлечимым больным.
– Чем же они занимаются? Судя по их внешнему виду, ребятки устроились в этой жизни совсем неплохо.
И в самом деле. Черты лиц у гномов сильно разнились, но было в них и что-то неуловимо общее для всех. Приглядевшись, Коля смог сформулировать для себя эту характерную особенность. На гномьих лицах присутствовало выражение бесконечного самодовольства, будто кто-то написал на них крупными буквами: «Жизнь удалась!»
– Как я уже сказал, они не могут работать вместе с остальными. Единственное доступное им занятие – это торговля. Они скупают или выменивают золото и драгоценности на шахтах, всевозможные изделия на заводах. Потом отправляются в другие страны к джиннам или людям и перепродают свой товар. Зарабатывают они неплохо и, на мой взгляд, живут значительно лучше, чем так называемые здоровые гномы. – Махмуддин задумчиво отхлебнул из своей пиалы. – Хотя как я могу судить об этом? Я не гном, я джинн, и это совсем разные вещи. Как говорится, что хорошо джинну, для гнома смерть.
