Терри Пратчетт - Ночная стража
— Ну, как, сержант? — спросил он.
— Ничего, сэр, — ответил Стук. — Я как раз рассказывал сержанту Килю, что у нас случилось.
— Знаете, на ней была гравировка, — скорбно продолжал Тильден. — Каждый в полку внес что-то свое. Все это так… печально.
— Нужно быть настоящей скотиной, чтобы украсть подобное, а, сержант? — добавил Стук.
— Вне всяких сомнений, — кивнул Ваймс. — Вижу, вы все не плохо организовали, сержант. Вы все проверили?
— Все, кроме шкафчиков, — произнес Стук. — Мы не проводим обыски просто так. Но теперь мы все в сборе, и капитан Тильден здесь, чтобы проследить за всем, так что, хоть это и неприятно, но я прошу вас, капитан, дать разрешение на обыск.
— Да, да, если так надо, — отозвался Тильден. — Хотя мне это и не нравится. Это совершенно бесчестно.
— В таком случае, сэр, чтобы все было по честному, предлагаю, — начал Стук, — чтобы первыми обыскали нас, сержантов. Чтобы никто не усомнился в серьезности дела.
— Ладно вам, сержант, — Тильден слегка улыбнулся, — я не думаю, что вас можно подозревать.
— Нет, сэр, правила есть правила, — настаивал Стук. — Мы подадим хороший пример, так ведь, сержант Киль?
Ваймс пожал плечами. Стук ухмыльнулся, достал связку ключей и передал их младшему капралу Коатсу.
— Приступай, Нед, — произнес он. — Сперва, разумеется, мой.
Дверцу открыли. В шкафчике Стука был тот же сомнительный беспорядок, что и во всех шкафчиках повсюду, но в нем определенно не было никаких серебряных чернильниц. Иначе, они бы почернели всего за день.
— Хорошо. Прошу, Нед, теперь шкафчик сержанта Киля.
Дружеская улыбка Стука остановилась на Ваймсе, пока полисмен возился с замком. Ваймс, бледный точно известь, посмотрел на него, когда дверца со скрипом отворилась.
— О боги, что у нас там? — спросил Стук, даже не удосужившись взглянуть.
— Мешок, сержант, — ответил Коатс. — С чем-то тяжелым.
— О боги, — повторил Стук, не сводя с Ваймса глаз. — Раскрой его, парень. Аккуратно. Мы ведь не хотим что-нибудь повредить?
Послышалось шуршание мешковины, а потом:
— Э… это половинка кирпича, — доложил Нед.
— Что?
— Половинка кирпича, сэр.
— Я на дом коплю, — проговорил Ваймс. Послышались какие-то смешки, но те, кто соображал побыстрее, вдруг забеспокоились.
Они знают, подумал Ваймс. Что ж, парни, добро пожаловать к Рулетке Ваймса. Вы крутанули колесо, так что теперь попытайтесь угадать, где окажется шарик…
— Ты уверен? — Стук повернулся к открытому шкафчику.
— Это всего лишь мешок, сержант, — повторил Нед. — И половинка кирпича.
— Может, есть потайная панель или что-то еще? — в отчаянии спросил Стук.
— В мешке, сержант?
— Что ж, это были наши шкафчики, — вдруг вмешался Ваймс, потирая руки. — Кто следующий, сержант Стук? — Шарик все по кругу катается, и где он остановится — никто не догадается.
— Знаете, лично я считаю, капитан прав, не думаю, что это кто-нибудь из… — начал было Стук, но тут же замолчал. Взглядом Ваймса можно было гвозди заколачивать.
— Полагаю, сержант, раз уж мы начали, то нужно довести дело до конца, — вмешался Тильден. — Только так и никак иначе.
Ваймс шагнул к Коатсу и протянул руку.
— Ключи, — потребовал он.
Коатс уставился на него.
— Ключи, младший капрал, — повторил Ваймс.
Он выхватил их из руки Коатса и повернулся к ряду шкафчиков.
— Итак, — произнес он. — Начнем с известного архипреступника младшего констебля Ваймса.
Двери открывались одна за другой. Пожалуй, их содержимое могло бы заинтересовать человека, изучающего запахи нестиранных вещей или то, что может вырасти на забытых носках, но серебряной чернильницы не оказалось ни в одном из них.
Хотя в шкафчике капрала Колона нашлись «Любофные Прыключения Молли Хлоппок». Ваймс уставился на грубые, грязные гравюры как на вновь обретенного друга. Он помнил эту книжицу; в страже она передавалась из рук в руки долгие годы, и в молодости он многому научился по иллюстрациям, хотя большая часть нарисованного оказалась неверной.
К счастью, капитан Тильден этого не видел, и Ваймс запихнул книжицу обратно на полку и кивнул покрасневшему Колону:
— Изучаешь теорию, а, Фред? Очень хорошо. Тяжело в учении — легко в бою.
А потом он, наконец, повернулся к шкафчику Коатса. Тот следил за ним, точно ястреб.
Поцарапанная дверца со скрипом открылась. Шеи вытянулись, чтобы заглянуть внутрь. Стопка старых блокнотов, гражданская одежда и маленький мешочек того, что, будучи вытащенным на пол, оказалось бельем для стирки.
— Удивлен? — спросил младший констебль.
В половину меньше тебя, подумал Ваймс.
Он подмигнул Коатсу и отвернулся.
— Могу я поговорить с вами в вашем кабинете, капитан?
— Да, сержант, думаю, что да, — ответил Тильден, оглядываясь по сторонам. — О боги…
Ваймс позволил человеку забраться по ступенькам, потом последовал за ним и тактично закрыл дверь в кабинет.
— Итак, сержант? — вздохнул Тильден, рухнув в кресло.
— Вы везде посмотрели, сэр?
— Разумеется!
— Я хотел сказать, сэр, может, вы убрали ее в ящик стола? Или в сейф?
— Разумеется, нет! Иногда я запираю ее в сейфе на выходные, но я… уверен, что не делал этого прошлой ночью.
Ваймс уловил едва заметное сомнение. Ему не стоило этого делать, он знал. Тильдену было под семьдесят. А в этом возрасте человек относится к памяти как к неточному путеводителю по происшедшим событиям.
— Я знаю, сэр, когда у занятого человека забот становится еще больше, он может делать то, что потом просто вылетит у него из головы, — произнес он. Я и сам могу, добавил он про себя. Могу положить ключи в совершенно пустой комнате и не найти их через тридцать секунд.
— У нас у всех была трудная неделя, — добавил он, зная, что Тильден частенько засыпал днем, пока Снути не начинал громко покашливать, прежде чем войти к нему с чашкой какао.
— Да, это так, — согласился Тильден, в отчаянии отводя глаза.
— И вся эта затея с комендантским часом. Очень… тревожит. Я бы забыл где-нибудь свою голову, если б она не крепилась к шее, что?
Он повернулся и взглянул на зеленый сейф.
— Он у меня всего пару месяцев, — пробормотал он. — Думаю, я… отвернитесь, сержант, прошу вас. Может, все разрешится.
Ваймс любезно повернулся спиной к нему. Раздались какие-то щелчки, скрип, а потом — глубокий вздох.
Тильден поднялся на ноги, держа чернильницу в руках.
— Похоже, я свалял дурака, сержант, — сказал он.
Нет, это я выставил тебя дураком, подумал Ваймс, искренне надеясь, что это не так. Я собирался подбросить ее Коатсу, но не смог…
… только не после того, что там нашел.
— Знаете, что, сэр, — предложил он, — мы можем сказать, что это была, в некотором роде, проверка.
— Я не опускаюсь до лжи, Киль! — возмутился капитан, но добавил: — Хотя я ценю ваше предложение. В любом случае, я уже не так молод, как раньше. Пожалуй, пора уйти в отставку, — он вздохнул. — Должен сказать, я уже давно подумываю над этим.
— О, не говорите так, сэр, — произнес Ваймс, гораздо бодрее, чем чувствовал себя. — Я не могу себе этого представить.
— Да, полагаю, мне стоит подумать над этим, — пробормотал Тильден, возвращаясь к своему столу. — Сержант, вы в курсе, что кое-кто считает вас шпионом?
— Чьим? — спросил Ваймс, размышляя о том, что Мордач приносит сюда помимо какао.
— Лорда Ветруна, полагаю, — ответил Тильден.
— Что ж, мы все работаем на него. Но я не отчитываюсь ни перед кем, кроме вас, если вы это хотели узнать.
Тильден взглянул на него и печально покачал головой.
— Шпион вы или нет, Киль, но я скажу вам, что некоторые приказы, что мы получаем последнее время… не продуманы до конца, полагаю, что?
Он одарил Ваймса таким взглядом, будто призывал его тут же достать раскаленные докрасна пальцеплюшки.
Ваймс видел, что признание того, что похищения, пытки и заговоры, делающие из честных граждан преступников, не были приемлемой политикой правительства, многого стоило старику. Тильден не был обучен думать подобным образом. Он уходил под флагом Анк-Морпорка сражаться с сыроедами Щеботана или с клатчскими Джонни, или любым другим врагом, выбранным теми, кто стоял в самом начале цепочки командующих, и никогда не задумывался о Натянутости причины, потому как подобные мысли могли притормозить солдата.
Тильден вырос, зная, что люди наверху — правы. Именно поэтому они и наверху. Он не обладал достаточным словарным запасом, чтобы думать, как предатель, потому что только предатели думают подобным образом.
— Я не так долго здесь, чтобы говорить об этом, — отозвался Ваймс. — Я не знаю, как тут дела обстоят.
— Не так, как прежде, — пробормотал Тильден.
