Оксана Малиновская - Чудесный переплет. Часть 1
Я поднялась с постели, нащупала ногами тапки, встала и посмотрела на мужчину. Матвей крепко спал, полуоткрыв рот, сложив вместе ладони рук и примостив их под левую щёку; согнутые колени ног почти касались локтей. Как трогательно… такая махина — и свернулась клубочком. Только бы он с полки не свалился, а то точно меня пришибёт. А он очень симпатичный, немного грубоватый, но как–то по–доброму грубоватый.
Я протянула руку и осторожно потрясла мужчину за плечо:
— Матвей, проснись, Матвей!
Никакой реакции.
— Матвей! — чуть громче позвала я и потрясла его сильнее.
Вдруг Матвей резко сел — инстинктивно я даже несколько отпрянула назад — и ничего не понимающими сонными глазами окинул купе. Его взгляд остановился на мне.
— Алек, я понял твой намёк, ща спущусь, — как в бреду пробормотал он и, следуя скорее автоматическим рефлексам, чем действуя осознанно, стал спускаться.
Вот балда–то пьяная! От неожиданности я на мгновение потеряла дар речи, но быстро справилась с замешательством, и продлившийся не более пары секунд ступор сменился на с трудом сдерживаемое желание прыснуть со смеху.
Я удержала его рукой на полке:
— Матвей! Подожди! — Меня душил смех, но, похоже, мужчина этого не замечал, поскольку темнота надёжно скрывала выражение моего лица. — Матвей, повернись, пожалуйста, на другой бок: ты храпишь, как ядерный реактор.
— А? Да… конечно, — похоже, он так и не проснулся. Мужчина послушно улёгся на место, повернулся на другой бок и моментально уснул.
Ну слава богу! Облегчённо вздохнув, я легла, поудобнее пристроила голову на подушке, закуталась в простыню — люблю, когда только один нос выглядывает, — и закрыла глаза. Как же я устала… Мозг, не замолкая, уже не требовал, а кричал о необходимости хорошенько выспаться. Я уже погрузилась в сладкую полудрёму, как вдруг со второй полки раздался молодецкий храп: по всей видимости, Матвей снова перевернулся на другой бок. О не–е–е-ет! Опять! Мне кажется, теперь он храпит в два раза громче. Ну что ты будешь делать, не могу же я его всю ночь переворачивать.
Раздражённая, я повернулась лицом к стене, засунула голову под подушку и прижала её поплотнее к уху рукой. Эх, придётся засыпать так… Пару десятков раз я перевернулась с одного бока на другой, кого только ни считала в уме — одних баранов стада три пересчитала, не меньше; рисовала в воображении море и пенные волны, мягко накатывающие на берег, но сон всё никак не шёл. В конце концов я совсем обессилела бороться с бессонницей и…
Атака
…вдруг явственно ощутила, что под моим телом больше нет твёрдой поверхности, я словно парю в безвоздушном пространстве и мне… мокро.
Холодея от страха, я беспомощно озиралась по сторонам, изо всех сил стараясь высмотреть воспалёнными от знойного солнца и водных бликов глазами хоть что–нибудь, что помогло бы мне выжить, но ничего не находила. Вокруг — только безбрежные просторы Красного моря, внизу — бездонная синева необыкновенно прозрачной воды, величественные коралловые рифы со своей слепящей красками жизнью, а у поверхности — трёхметровая акула, нарезавшая круги вокруг меня, выбирая момент для атаки. Как ни старалась, я не могла полностью подавить чувство паники, охватывавшее меня с новой силой всякий раз, когда акула сжимала радиус круга.
Господи, что я тут делаю? Как сюда попала? Это невозможно! Помню наверняка, что не попадала в авиакатастрофу и не тонула вместе с судном, не отставала от яхты во время экскурсии на коралловые рифы и уж точно не могла НАСТОЛЬКО далеко отплыть от берега, да и вообще не припоминаю, чтобы собиралась в Египет. Ещё пару минут назад я находилась в поезде, мчащемся в Астрахань, а уж никак не в Египет! Это невозможно. Чушь полная. Абсурд. Может, наш поезд каким–то таинственным образом пересёк границу параллельного мира? Или горе–учёные провели испытания агрегата по перемещению во времени и пространстве, в зону действия которого мы по нелепой случайности и угодили? Господи, но почему я и почему именно в тропическое море, почему не в безобидное Чёрное? А где ребята? От отчаяния и жалости к самой себе мне хотелось разреветься, как маленькому ребёнку. Вот сейчас зареву — и прибежит озабоченная мама, утешит меня, успокоит… Но как она прогонит акулу?! Всё, хватит нюни распускать! Нет времени на никчёмные сантименты.
И всё же факт оставался фактом: я в купальнике барахталась в Красном море — его подводный мир не спутаешь ни с каким другим — вдали от берега и на меня охотилась огромная акула… пока одна. Крепко сжав волю в кулак, я стала разжигать в себе злобу и ярость, обращённые на саму себя, — это то, что мне всегда помогает справиться с паникой. Как правило, злость быстро сменяется хладнокровием и решительностью, которые включают работу мозга. Способность мыслить — единственное, на что можно рассчитывать в критической ситуации и что может дать хотя бы минимальный шанс на спасение. Паникующий человек не способен правильно оценить степень опасности и просчитать варианты спасения и, как правило, поддаётся «стадному» инстинкту, если попадает в критическую ситуацию не один. Хорошо, если «стадо» совершенно случайно действует правильно, но чаще всего всё происходит с точностью до наоборот.
Если паникующий человек один, он непременно совершит какую–нибудь глупость, которая даже в голову бы ему не пришла, сумей он взять себя в руки и максимально спокойно обдумать создавшееся положение. Почему при пожаре первым делом люди кидаются к окнам, прячутся в ванных комнатах и под кроватью или пытаются выбраться из горящего помещения? Разве они никогда не слышали о том, что не столько опасен огонь, сколько продукты горения, и первое, что необходимо сделать при обнаружении огня, — защитить органы дыхания с помощью любой мокрой тряпки? Конечно, слышали и знают, но паника блокирует любую способность соображать, и этим она смертельно опасна.
А что такое паника? Это реализация побочного эффекта инстинкта самосохранения. Боюсь, при продумывании и дальнейшем запуске механизма работы вышеназванного инстинкта не были спрогнозированы и учтены все серьёзные риски и последствия их реализации, в результате чего человечество получило панику. Извини, природа–мать… мать… мать, но за столько лет существования человеческой расы можно было потрудиться и скорректировать ошибку с помощью эволюционных изменений. Непростительная халатность и некомпетентность с твоей стороны. Но всё это вовсе не означает, что мы не можем и не должны бороться с паническим состоянием, наоборот, мы просто обязаны с ним справиться, чтобы выжить. Так что прочь, паника, и привет, спасительная злость!
Разозлиться оказалось на удивление легко: достаточно было задать себе риторический вопрос о том, как умная женщина могла допустить ситуацию, в которой подвергала свою жизнь не просто опасности, а смертельной опасности; о чём и каким местом она, идиотка, думала? Взяв себя в руки, я сосредоточилась на проблеме и стала размышлять, не отрывая бдительного взгляда от острого плавника, мягко разрезавшего поверхность воды.
Первое, что необходимо было обеспечить, — как можно дольше продержаться на плаву. Как бы я здесь ни очутилась, пусть даже ничего не помню, у этой идиотской ситуации непременно должна быть предыстория, то есть кто–то наверняка знает, что я пропала и нахожусь в открытом море. Значит, меня будут искать, не знаю, с воздуха или с воды, но точно будут искать. Я — великолепный пловец, да и плотность воды Красного моря позволяет удерживаться на поверхности сколько угодно долго, не прилагая практически никаких усилий, поэтому на этот счёт волноваться не следовало. Только бы меня нашли до наступления сумерек… Если не успеют и активизируются ночные хищники… нет, лучше не думать об этом, иначе я не смогу справиться с паникой, а мне необходима холодная рассудительность.
Второе и самое серьёзное — акула. Сколько себя помню, я всегда до смерти боялась акул, и появился этот безумный страх после просмотра классического заграничного фильма ужасов, одним из первых появившегося в России после падения «железного занавеса», — «Челюсти». Это фильм о гигантских акулах–убийцах, пожирающих людей. С тех пор моему спокойному купанию пришёл конец: плавая, я всегда высматривала на поверхности воды акулий плавник, даже в водоёмах с пресной водой и морях, где акулы в принципе не водятся или настолько малы, что могут представлять опасность максимум для мелкой рыбёшки. И вот давний страх реализовался: передо мной — акула, и акула немаленькая.
Я набрала в лёгкие побольше воздуха и опустила голову под воду: мне жизненно необходимо определить разновидность данной акулы, чтобы понять, насколько она опасна. Из разных умных передач про акул я знала, что реальную смертельную опасность для человека представляют лишь три вида: большая белая, тигровая и бычья, остальные не нападают на людей. Ещё бы вспомнить их отличия и места обитания… Я напрягла память: нет, мест обитания точно не вспомню, по–моему, тропические моря, а вот отличия — пожалуй. Это точно не белая и не тигровая: первая значительно крупнее и светлее, а вторая — также значительно крупнее, при этом она широкая и пятнистая. А как выглядит бычья? Ничего про неё не помню, помню лишь, что плавниками как–то отличается, но что там не так с этими плавниками… И всё же мне почему–то кажется, что это не она.
