Архимаги не ищут лёгких путей!,. Тетралогия (СИ) - Тесленок Кирилл Геннадьевич "Архимаг"

– Светлые боги, защитите!

– Почему со мной, почему? Что я сделал?

– Заткнитесь, – оборвал их Филио. – Наверняка, это просто отводящий глаза амулет. Надо найти его и разбить.

Слова Филио и его командирский тон подействовали успокаивающе. Дворяне разошлись по комнате и начали переворачивать столы и скамейки, простукивать стены на предмет потайных ниш.

Филио же продолжал рассматривать стену, в первую очередь те места, где раньше находились дверь и окна. По идее, рассуждал вельможа, если бы неизвестные маги‑злоумышленники решили замуровать его, они бы просто заложили кирпичами оконные и дверной проёмы, причём это было бы заметно по форме кладки. Однако стена выглядела так, словно её изначально задумывали без дверей и окон.

Иллюзия? Филио протянул руку и изо всех сил надавил на стену. Нет… Тогда что это? Какая‑то адская магия, изменяющая реальность? Но где простой кабачник ей научился?

Размышления Филио прервал скрип лестницы – словно кто‑то неторопливо спускался вниз со второго этажа.

Филио молча потащил меч из ножен. Друзья последовали его примеру.

С каждым шагом неизвестный становился ближе. У Филио по виску скатилась капля – судя по звуку, некто весил совсем немного, килограммов сорок или пятьдесят, а, значит, это точно был не долговязый кабачник.

Кто? Откуда он здесь взялся? Прятался на третьем этаже?

Но вот неизвестный оказался в поле зрения дворян, и шпага выпала из разом ослабевшей руки Филио. Дворянин с ужасом уставился в чёрные колодца глаз, понимая, что любое сопротивление бесполезно.

– Я хочу сыграть с вами в маленькую игру, – произнесла жуткого вида черноволосая девушка в иноземной одежде. Её глаза, жгучие и безумные, парализовали дворян, лишив их воли к сопротивлению.

– Начнём, пожалуй…

Глава 35

– Итак, вы утверждаете, что являетесь тем самым архимагом Парацельсом, которого разыскивают в дюжине королевств за пьянство, распутство, вандализм и развращение простого народа? Тот самый, за тело которого платят золотом по весу? – произнесла собеседница Парацельса, находящаяся в тени.

– Ложь и инсинуация! Кто вам такое сказал? Кто посмел опорочить моё честное имя? Разыскивают меня не только за какое‑то пьянство, распутство и далее по списку, – волшебник поднял глаза к потолку и начал загибать пальцы. – За хищение артефактов, использование запрещённых заклинаний, неуплату налогов, революцию в отдельно взятой стране, провоз через границу редких и опасных животных… это, конечно, далеко не всё, я перечислил только самое основное.

В просторной пещере, заваленной тюками с оружием и доспехами, за грубо сколоченным деревянным столом сидели двое. Один – сам архимаг Парацельс, успевший протрезветь и похмелиться. Второй, вернее, вторая – молодая женщина лет двадцати пяти с не по годам серьёзным и усталым взглядом. Кожаные штаны и куртка со шнуровкой на груди облегали её ладно скроенную фигурку, словно созданную для балов и торжественных приёмов – сводить с ума кавалеров и вызывать жгучую зависть подруг. Впрочем, девушка могла похвастаться не только внешностью – её манеры и речь однозначно указывали на благородное происхождение. Только вот, что она забыла здесь, в мрачной пещере, освещаемой несколькими разноцветными шариками с волшебными светлячками? Почему вместо роскошной причёски у неё короткая стрижка, а вместо веера – меч с узким лезвием на поясе?

Парацельсу, питавшему в равной степени слабость и к женщинам, и ко всему необычному, очень хотелось знать ответы на эти вопросы. Но пока что приходилось больше рассказывать про себя. Впрочем, кое‑что он уже узнал – девушку звали Изабелла и она являлась одним из лидеров у местных бунтовщиков, недовольных мэром. А если точнее – революционеров.

– Кхм, – прокашлялась Изабелла, прикрыв рот рукой. – А что такое революция?

– Как? – изумился Парацельс. – Уж кто‑то, а вы должны знать!

– Мы?

– Ну да! Вы революционеры или кто?

– Нас называют мятежниками или бунтовщиками…

– Не‑е‑е… – поморщился Парацельс. – Мятежники, бунтовщики… ярлыки, навешанные угнетателями и эксплуататорами! Отбросьте их и шагните к настоящему народному имени – революционеры, что, как известно, звучит гордо! Революционеры – борцы за свободу, за народовластие, за дружбу, за любовь, за равноправие полов, за терпимость… ой, это я куда‑то не туда уехал… но суть вы поняли, да?

– Да… – медленно повторила Изабелла. Парацельс с умилением посмотрел на неё и почти наяву увидел, как в хорошенькой головке девушки ворочаются в тщетной попытке расположиться по местам новые понятия, щедро подброшенные волшебником. – Но вообще‑то мы просто хотим свергнуть мэра и, если получится, так называемых Искателей Истинны. Бургграф Подлюччи относится к городской казне как к своей собственности, его банкиры, пользуясь бедственным положением горожан, обдирают их до ниточки. Племянник мэра Филио ведёт себя как разбойник – грабит и избивает всех, кого хочет. Но что самое мерзкое, «мудрые» и «просвещённые» монахи даже пальцем не шевелят, чтобы хоть как‑то приструнить эту свору!

– У вас красивые глаза, Изабелла, – подперев щёку рукой, волшебник не отводил от девушки мечтательного взгляда. Какая ещё несправедливость, какие мерзавцы и негодяи, когда рядом такая женщина‑загадка?

– Вы слушали, что я сейчас говорила? – нахмурилась та.

– Да‑да‑да‑да! – встрепенулся Парацельс. – Я полностью с вами согласен, так больше продолжаться не может, ибо вот и вообще! Все силы мы должны бросить на то, чтобы выдрать империалистической гидре сердце, а бесполезным отсечением голов пусть всякие бунтовщики и мятежники занимаются, не понимающие сути революции! Верно я говорю?

Изабелла смотрела на Парацельса, слегка приоткрыв ротик с пухлыми губками.

«Похоже, я слегка перестарался, – подумал волшебник. – Нельзя женщинам сразу столько умностей сыпать, не переварят. Надо мягше, нежнее, про туфли и фигуру».

– Короче, – Парацельс рубанул перед собой рукой. – Я согласен.

– На что? – спросила Изабелла слабым голосом.

– На то, что вы мне сейчас предложите.

– А что я вам сейчас предложу?

– Не знаю, – Парацельс опустил глазки и начал выводить пальцем узоры по столу. – Я такой скромный временами, а вы, горячие южанки, такие… Но я всё равно согласен заранее!

– Я совсем не это хотела предложить! – Изабелла почему‑то слегка покраснела.

– А что хотели?

– Присоединиться к нам…

– Вот с этого и надо было начинать! Эх, женщины, вечно вы всё на любофф переводите. Ладно, где у вас тут в революционеры записывают?

– Мы не ведём записей.

– То есть всё упрощено? Слава Богам, – облегчённо выдохнул Парацель. – А то я уж испугался традиционных процедур…

– Каких ещё процедур?

– Ну там пивка тяпнуть и по бабам… Во имя закрепления боевого революционного союза. Не хочешь – а надо, ибо свято!

– Я не собираюсь с вами ни по каким бабам! – возмутилась Изабелла. Даже слегка привстала из‑за переполняющих её чувств.

– А тяпнуть, значит, не против? Хорошо, хорошо, не надо на меня так смотреть, я просто деликатно, аки нежный зверь слон, указываю на двусмысленность ваших слов. Давайте, рассказывайте, чего, где и как, чтобы, так сказать, общая картина! Да?

– У вас невозможная манера речи, архимаг…

– Увы, великая мудрость накладывает свой отпечаток, – грустно произнёс архимаг. – Где мои сто годочков…

– Следуйте за мной, – Изабелла упёрлась руками в стол и поднялась с таким видом, словно тащила на плечах гору. – Я познакомлю вас кое с кем.

Пещера, в которой беседовали Парацельс и Изабелла, являлась лишь одной из многих, образующих обширную шахту, прорытую в незапамятные времена гномами или другим подземным народцем. Сеть коридоров и пещер тянулась на многие километры, выходя далеко за пределы Квимполя. Никто никогда не исследовал их. Более того, в городе до сих пор мало кто знал, что живёт, фактически, на хорошенько изъеденном червями «сыре». Шахту случайно обнаружил один из должников банка Подлюччи, решивший скрыться от преследовавших его людей Филио через канализацию и случайно провалившийся через пролом в полу.