Багдадский вор. Трилогия - Андрей Олегович Белянин
— Но там ничего нет… Хотя, наверное, надо произнести заклинание, — догадался далеко не глупый «пророк», и после двух-трёх тяжёлых зуботычин эмир Сулейман еле слышно пробормотал:
— Кошель аль-Альказар, отдай, что хранишь…
— Так какие ещё чудесные вещи ты клал в кошелёк, о презренный вор из Багдада?
— Ну, всего не упомнишь… — изобразив задумчивость, буркнул наш герой. — Но вроде, как минимум, старые тапки-скороходы и…
— Довольно, — прервал его Хайям-Кар. — Они будут мои! Эй, кошель аль-Альказар, отдай, что хранишь!
Кошелёк послушно распахнул «пасть», чёрный шейх сунул туда руку едва ли не до локтя, что-то сгрёб и вытащил на свет божий… маленького бешеного шайтана! Нечистый в одно мгновение влез ему на шею и уже оттуда голосом противным, как (не знаю что, придумайте сами, лично мне его голос сравнить не с чем)… возопил на всю площадь:
— О мой добрый избавитель! Ты спас меня из страшного плена, где я… э-э… чуть не порезал себе весь зад об… э-э… этот дурацкий меч и был вынужден бегать по стенам проклятого кошелька в волшебных тапках со скоростью ветра! Кто бы знал, как я… э-э… устал и какие у меня мозоли?! Теперь я никогда тебя не оставлю, мой… э-э… благодетель!
Сказать, что все впали в ступор, значит не сказать ничего…
— О Багдадский вор, сними с меня это-о-о!!!
— Он что, здесь?! — ахнул враг рода человеческого, развернул шейха за уши и пришпорил копытцами. — Не хочу больше с ним… э-э… связываться. Валим отсюда, валим!
Вид по-бабьи верещавшего Хайям-Кара с галопирующим шайтаном на шее был настолько страшен, что от него невольно отшатнулись и самые верные слуги. Обалдевшие горожане стояли выпучив глаза и замерев, словно статуи, а сквозь их ряды уже пробивался грозный серый ослик, на котором сидела, яростно размахивая мечом, отчаянно вопящая кроха в синем платье и тюрбанчике набекрень:
— Мама, ну теперь-то мне можно убить плохих?!
И к полному ужасу верных фанатиков, адептов, рабов и приближённых нового «пророка», великий чёрный шейх дрогнул и отступил перед уже знакомой маленькой девочкой на бесстрашном Рабиновиче. Именно этот момент и оказался переломным в самосознании народа…
— Мусульмане, что же мы стоим?!! Бей захватчиков! Свободу нашему эмиру! За благородную Буха-ру-у-у!!!
И могучее людское море, усиленное теми же дворцовыми стражниками, мигом развернувшими копья, огромной волной захлестнуло помост недавней трагедии или, может, уже комедии? Нет, скорее всё-таки трагикомедии с элементами пафоса и фарса!
О как давно в этом торгашеском городе не было столь грандиозного гулянья! О с каким восторгом гончары разбивали свои лучшие горшки об головы приспешников Хайям-Кара! О как умело молотили их в печень тяжёлые кулаки привычных к кувалдам кузнецов! О как умело вязал в узлы незадачливых оккупантов знаменитый ткацкий квартал! О как отчаянно могучая Ирида аль-Дюбина пыталась выловить свою непослушную дочь, гоняющую на ревущем Рабиновиче самого чёрного шейха! О какая жалость, что ни мне, ни вам не довелось принять достойного участия в этом воистину всенародном празднике освобождённого города!
Прошу прощения. Разумеется, на всех читателей не угодишь, да и конечно, я неправ, говоря за всех. Быть может, подавляющему большинству из читающих эту книгу как раз таки и близко ни разу не хотелось лезть в восточные междоусобицы. Драка сама по себе вообще мало кому описательно важна. Этот дал тому в нос, а тот этому в ухо, кому зуб выбили, у кого глаз заплыл, почки отказали, коленная чашечка хрустит, бровь рассекли, в солнечное сплетение врезали…
Очень интересно, да? Мне нет…
Ну, побили превосходящие числом горожане растерянных и брошенных без духовного лидера людей. В сущности, таких же простых мусульман, слишком упёртых злодеев там наверняка было не так уж много. Да и в конце концов признаем: там, на площади, явно же не боевик разворачивался, правда?
Но мне, лично мне всё равно безумно жаль, что не довелось во всём этом поучаствовать. Наверное, тоскую по прежним приключениям в Срединном королевстве. Боевая слава не ржавеет, но душе всегда хочется новых подвигов, так что…
Эх, где ты, где ты, сказочная Бухара тысячи и одной ночи?..
Вопрос без ответа лучше, чем ответ, когда тебя никто и не спрашивает…
ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ПЕРВАЯ
У хорошего судьи все немножечко виноватые. Даже кошки по весне…
С. Сталлоне о своём киногерое— Что было дальше?
— Праздник! Бум-балаки-дон! — зевая, улыбнулся Насреддин, поняв, что и в три часа ночи я не дам ему уснуть, пока он не расскажет мне всё. — Что же ещё ты хочешь знать, о почтеннейший творец книг? О мой хозяин и господин, записывающий мои простые слова таким небрежным почерком, что даже старая курица, нарушившая закон шариата злоупотреблением запрещённого вина, и то пишет лучше! Воистину, у меня нет от тебя секретов…
— Ну знаешь ли… — чуть было не обиделся я, хотя упрёк был абсолютно справедливым, в школе учителя от меня просто плакали. — Ладно, мне неинтересно, что вы там потом ели-пили, сколько дней и ночей плясали, кто и чем был награждён… Всё это левые моменты, их и самому придумать можно. Лучше расскажи, что стало с эмиром?
— О, ему в тот день повезло больше всех! Мало того что великий Сулейман аль-Маруф вернул себе законный трон повелителя Бухары, он ещё и умудрился стать отважным спасителем отечества в глазах горожан. Видя, как храбро, в одиночку, в платье простолюдина, он бросился на превосходящие силы Абдрахима Хайям-Кара, народ искренне зауважал эмира! А на чём держится истинная власть от Аллаха, как не на единстве правителя и его верных подданных?
— И всё?
— Нет, о догадливейший и въедливейший, — насмешливо хмыкнул
