Дерзишь, темненькая моя?! (СИ) - Лунёва Мария

— А чего они в ссоре? — поинтересовалась я. — Когда успели-то? Вы же не ездили никуда еще с профессором.

Амелия поморщилась. Но все же решила все выложить как есть.

— Да там длинная нехорошая история. Рэиф уверен, что бабушка виновата в смерти наших родителей. А я не верю в это, — сероглазая ведьма запнулась и как-то затравленно глянула в окно на мужа, который в данный момент управлял пустой кибиткой. — Не могла она и все тут. Я знаю свою бабушку. Она может быть жестока, может проявлять холодность и цинизм, но она не убийца. Не убийца и все тут.

Мы снова замолчали, каждая думала о своем. А я подленько радовалась, что не у одной меня такие тараканы в семье. Нет, мне, конечно, жаль было Амелию, но все же тлела в черной душе мысль, что и у других проблемы есть. Не одна я такая судьбою осчастливленная.

— А если они не помирятся? — робко поинтересовалась Малика. — Что делать будешь, если бабушка скажет выбирать или муж, или она?

Амелия тяжело вздохнула.

— Я не смогу выбрать. Я люблю Рэифа и никогда его не оставлю. Но и ее покинуть не смогу, буду следить за ней на расстоянии. Помогать, даже если она этого не хочет.

— Хм, — не выдержав, я скептически усмехнулась, — ага, она будет об тебя ноги вытирать, а ты скромно на пороге ее дома со стаканом воды стоять и ждать, вдруг она его попросит. Оно тебе надо - унижаться?

Амелия послала мне совсем недобрый и неласковый взгляд.

— А чего, – я сделала вид, что совсем не поняла, чего она на меня так таращится, — удобная внучка. В ссоре и наследство оставлять не нужно, а если припечет, так смилостивится старушка и пустит внученьку под старость горшки выносить. Лучше вообще никаких родственников, чем такие продуманные и самовлюбленные.

— Да как ты так можешь? – возмутилась Амелия. — Это же семья!

— Оставь, — Малика поджала губы. Видно было, что ей есть, что мне сказать, да я точно знала, что врожденная тактичность подруги не позволит ей обидеть близкого человека.

— Я вам одно скажу, ведьмочки: любить нужно себя и ценить, а уж тогда на огонек такой пламенной любви и остальные подтянутся, – немного пафосно заявила я. — А бегая с носовыми платочками за другими, и сами не поймете, как для них половой тряпкой станете. Оботрут об вас ноги как о коврик и не заметят даже. А вы с грязью в душе останетесь, оплеванные и никому не нужные.

— Нельзя так судить о близких, — затараторила Амелия. — Семья – это святое. Нужно воспринимать и любить близких такими, какие они есть. И мириться с их причудами и недостатками.

— Что же тогда твой муж и бабка общий язык не находят ради тебя?— мило поинтересовалась я. — Их отношения только подтверждают мои слова: ты за ними с платочком, а они плюют в ответ и безразличны им твои страдания.

Только высказавшись, я поняла, что слегка перестаралась с доводами. Слишком грубо и нетактично. Суровый взгляд Малики только подтвердил мои суждения. Амелия же расплылась в мерзкой улыбочке, и я тут же сообразила - сейчас скажет гадость.

— А я и смотрю, как тебя любят, – сладенько пропела она, полностью оправдывая мои ожидания. — Где же твой жених, Рояна? Где тот таинственный красавец-огневик, о котором так много говорили девушки в общежитии. Высокий, статный, культурный, утонченный. Но говорят, у него так много поклонниц, и он ими не брезгует. Что же он верность такой распрекрасной тебе не хранит? Ни разу не пришел в нашу Академию, цветочков не принес. Что-то ты катишься не пойми куда, в сопровождении подруги и ее мужа. Да еще и неженатого мужика с дурной репутацией. Что, твоему такому замечательному жениху все равно, что вокруг тебя повеса вьется? Настолько не нужна? Не интересна?

— Не твои заботы, — прорычала я, уязвленная ее словами.

— А почему? Что, правда глаза колет?! Жених оказался слишком хорош для расчудесной тебя?

— Не лезь, куда не просили, — внутри меня медленно закипала лютая злоба. Душу опалило пламя черной ненависти.

— Ну, ты продолжай себя безгранично любить и лелеять, авось и огневик твой проникнется, наконец, и одарит своим вниманием. А то выскочишь за него замуж и будешь к нему в постель на месяц вперед записываться, да любовницам его космы драть. А он, так уж и быть, в случае твоей победы снизойдет до своей женушки и позволит с ним в кроватке понежиться да себя приласкать. Небось, слюною по жениху своему изошлась уже, а он не дается, — на лице Амелии расплылась мерзкая улыбка. Она уделала меня. Ударила по больному, унизила при Малике, при Жеане, при Этьере… Стиснув зубы я почувствовала, как разум заволакивает красной пеленой. Она опозорила меня перед Этьером. Перед моим Этьером!

— Ну, давай, что же ты молчишь, Рояна? Ответить нечем?

Амелия пыталась меня добить. Судорожно выдохнув, я оскалилась и зашипела змеей:

—Закрой рот, Амелия соф Валлари! Если ты еще хоть слово скажешь о моем женихе, я тебя от всего сердца прокляну. И плевать мне на то, что потом мне твой муженек сделает. Прокляну так, что ни одна знахарка и ведьма не снимет.

Соскочив со своего места, Малика пересела ко мне и, обхватив мою голову руками, прижала к себе.

— Она просто не понимает, про что говорит, Рояна, — ласково зашептала подруга. — Она же не знает всего. Вот и болтает лишнее.

Гнев нарастал. В голове крутились слова сероглазой ведьмы. Мой такой замечательный жених, будь он трижды проклят, сейчас планирует, куда потратит все деньги, что получит в наследство. И наверняка планирует, в какую дыру изучать природу он пошлет меня. Я вспомнила, как сильно ссорились отец с матерью. Как они кричали, ругались. А бывало, что и до рукоприкладства доходило. Вся эта картина словно встала перед глазами, только вместо папы с мамой, я и Раос.

— Будь ты проклята…, — прорычала я, но не договорила фразу до конца. Малика зажала мне рот, не давая этого сделать.

— Молчи, — зашептала она, — она не виновата, слышишь. Это же наша Амелия, она всегда слишком резка на поворотах. Ну, чего так близко к сердцу воспринимать ее слова?

Я поджала губу и с ненавистью глянула на ту, что пнула меня по самому больному месту - затронула ту струну души, что и так была практически оборвана.

Амелия непонимающе глядела на нас, но благоразумно молчала.

— У вас все нормально, рыжик? — послышался голос снаружи. — Мы можем остановиться и позволить Амелии пересесть к мужу в кибитку. Так как, Малика?

Я сглотнула, успокаиваясь. Позориться мне не хотелось и выставлять себя неуравновешенной темной тоже. Если Жеан заподозрит, как тяжело мне удерживать свою тьму внутри, он просто вычеркнет меня из жизни своей семьи. А я не могла ему это позволить. Я уже прикипела к ним и в тайне мечтала вообще обосноваться в их доме, если с браком не получится. Так что, проглотив всю свою ненависть и боль, я улыбнулась, оскалившись.

— Нет, Жеан, я держу себя в руках. Просто хотела напугать, чтобы она не болтала чего не нужно, — солгала я, не моргнув. Темная ведьма внутри меня ухмыльнулась и похвалила за столь правдивую ложь.

— Уверена? — услышала я от Этьера.

— Вполне, — я даже развернулась и глянула в окошко для переговоров с возницей. Встретившись взглядом с бордовыми глазами, улыбнулась шире, демонстрируя ровные белоснежные зубы. Лишь бы поверил. И оставил в покое с вопросами.

— Останови карету, Жеан, Амелии лучше вернуться в кибитку, — спокойно произнес маг. — Рояне нужно немного прийти в себя.

Услышав такое, я буквально взорвалась.

— Я же сказала, что в порядке. Не наговаривай на меня. Я себя контролирую. Контролирую, — шипела я на Этьера.

Объятья Малики стали просто удушающими. Амелия сжалась, подобралась и, кажется, впервые в жизни, пожалела, что распустила свой длинный язык. Она виновато глянула на меня и шепнула:

— Прости, Рояна, я не хотела причинить боль. Просто подразнить. Я не думала, что это так больно ударит.

Сжав кулаки, я резко выдохнула: тьма накатывала волнами. Так плохо мне было последний раз, когда я поняла, что Малика скоро выйдет замуж за ведуна и я могу ее потерять. Я всеми силами втиралась к нему в доверие и демонстрировала, какая я хорошая и милая девушка. А теперь вот так …