Ирина Белояр - Ползучий дом
…Фальш-маэстро и не заметил, как по бокам от него опять выросли две жерди.
— Марк! Самое время определиться, кто ты — дитя двух рас или тварь без роду-племени.
— … Останови эту армию.
— … Пообещай, что мы вымажем тут все скалы любимыми духами Сэнди.
— … А так — война не на жизнь, а на смерть.
— … Их больше, но у них только жвала.
— … Нас меньше, но у нас излучатели.
«Маэстро» терпеливо дослушал очередной сбивчивый диа-монолог и апатично поставил диагноз:
— Идиоты вы, все-таки. Их, — он кивнул на столпившихся горожан, — их кто остановит?..
И понурым шагом двинулся в сторону обрыва.
Ребята переглянулись:
— Карен!
Тот вздрогнул, обернулся.
— Удачи, — напряженным хором пожелали напарники.
— Ах, это… Спасибо. Если что — не беспокойтесь: дом я вчера оплатил.
Урраа!!! Мы строили, строили и, наконец… тьфу, блин. Я вообще не об этом хочу сказать. Я о высоком.
Нагло врут те, кто утверждает, что мы живем здесь и сейчас. Ни хрена подобного. Мы живем для истории. Причем, не одной. Мы в них регулярно попадаем. Любой наш поступок, как брошенный в воду камень, генерирует далеко идущие последствия.
На этой пафосной ноте можно закончить повествование (хэппи-энд уже есть, чего еще надо?), но я все-таки доскажу, ради приличия.
Стрелять было пока рано, но окончательно дезориентированный лидер экспертной группы уже созрел дать отмашку. И тут на краю плато появился невысокий сухощавый человек:
— Подождите! Если я не сумею убедить их уйти с миром… тогда терять нечего. Тогда — стреляйте.
Человек бесстрашно шагнул с обрыва на почти вертикальную скалу. А через долю секунды на глазах у ошарашенных гостей городка скрылся за краем плато гигантский таракан.
Вряд ли кто-то из горожан успел осознать: на сей раз в насекомое перекинулась не бессловесная неуклюжая имитация человека, а великолепно сработанный экземпляр, адекватно эмоциональный и свободно владеющий человеческой речью… Выстрелы последовали мгновенно, рефлекс давно уже стал безусловным.
Но — опоздали. Этот оборотень знал ближайшие скалы как свои пять пальцев. Знал, где прыгать с обрыва и каким путем двигаться вниз под прикрытием камней.
Представители академии дар речи потеряли.
— Кто… что… это такое? — пробормотал лидер группы.
— Это — Карен Арамов, знаменитый маэстро синтеза, — быстро пояснил возникший рядом патлатый строитель.
А другой добавил:
— Он путешествовал на Алекто дикарем. Наелся здешних мутагенных цветочков и стал оборотнем.
…Похоже, Сергей не ошибся в своих интуитивных догадках. Сильная матрица Карена Арамова уверенно брала верх над слабой эгоцентричной личностью бывшего банковского служащего. Экстремальные повадки, адреналиновый зуд, ничто-не-слишком… Волей обстоятельств Марк давно плюнул на собственную жизнь. Но будучи самим собой он бы никогда не вызвал огонь на себя ради цели. Марк закончился. Вернулся Карен… Глядишь, со временем и искусство синтеза освоит. Почему нет? Ароматическим миссионером уже стал.
Мучительно долгие полчаса люди на плато отнимали друг у друга бинокли. Несколько раз лидер экспертов оборачивался к вооруженным старожилам городка и гневно орал:
— Не стрелять!!!
Никто уже и не стрелял, поскольку бессмысленно. Черная точка, которая раньше была Кареном Арамовым, давно удалилась из зоны действия излучателя.
Начальник станции мрачно стоял в сторонке, ни во что не вмешиваясь. Может он и вмешался бы, но после собственной выходной арии непрерывно ощущал лезвие между лопаток.
Наконец, черная точка влилась в такое же черное море.
Море остановилось.
Целую вечность стоячая волна колебалась на месте.
Потом отхлынула, выплюнув из себя одно-единственное микроскопическое существо.
Маэстро синтеза возвращался назад.
Чужие ушли.
Толпа выдохнула. Потом заворчала, заклокотала, зашипела:
— … а я настроился оторваться перед смертью.
— … поживем еще. Успеем оторваться.
— … какое там. Теперь — мир. А то и договор о сотрудничестве.
— … о сотрудничестве?! А людей кто вернет?..
— … столько народу загнобили, твари.
— … контактная комиссия, понимаешь. Нет бы боеголовок прислать, и побольше.
— … толерантность, мать ее…
Другие оккупировали экспертную группу:
— Что теперь будет?
— Станцию расформируют?
— Начнете работать с этими… с этими…
— Не торопитесь! — лидер группы извивался угрем. — Мы еще ничего не знаем. Практически ничего. Какие могут быть прогнозы, какие обещания?.. Трудно остановить запущенную войну, это-то вам должно быть ясно…
И быстренько (пока не разорвали сгоряча) сменил тему, обратился к строителям:
— А вы, значит, сегодня убываете?
— Черт его знает.
— Да? Ну что ж, счастливого пути.
Кивнул, решительно пробился сквозь толпу и направился встречать парламентера. На ходу обернулся:
— Кстати! Мы думаем, не заказать ли вашей фирме мобильную станцию на гусеничном ходу? Мы ведь не можем в вопросах межрасовых отношений полагаться на одного-единственного человека. Тем более, он не совсем человек.
Ёпт. Они не могут полагаться, а нам возвращаться в эту дурку?.. Максимыч ведь, змей подколодный, отправит именно нас, к гадалке ходить не надо. Блин, вся жизнь в борьбе… Сергей тяжело вздохнул.
Оглянулся. Рядом стояла Сэнди — с такими же расширенными глазами, как у представителей экспертной группы.
— Привет! — усмехнулся Сергей. — Круто, правда? Поздравляю, твой Карен теперь большая шишка. Вице-консул, не меньше. И он тебя почти вспомнил.
У Сэнди раздулись ноздри, как у беговой лошади. Тряхнула гривой и фыркнула:
— Замечательно. Правда, он не Карен.
Сергей приподнял брови:
— С чего ты взяла?
Махнула рукой, улыбнулась:
— Хорошо, пусть будет Карен. Ради тебя, бейби.
Валера с отсутствующим видом направился к строителям. Сергей чрезвычайно внимательно уставился вдаль, будто там, по меньшей мере, показывали финал кубка мира.
— Малыш, ты спрашивала, почему я не люблю синтез. Так вот, если серьезно, мне в нем не нравится только одно: нейропрограммирование эмоций. По-моему, человек в праве сам решать, что он хочет чувствовать.
Женщина есть женщина. Иносказаниями с толку не собьешь… В глазах Сэнди мелькнули жесткие искорки:
— Это — отвод?
— Скорее, оправдание, — вздохнул Сергей.
Надеюсь, вы не подумали, что у автора нет ни одного ехидного комментария по этому поводу? Но, во-первых — незачем, и так все ясно; а во-вторых — некогда, поскольку
…совсем-не-человек выбрался на плато и превратился в не-совсем-человека. Огляделся. Не стреляют… Устало сообщил:
— Сделал, что мог.
— Как… вам удалось?..
— С некоторых пор я пользуюсь авторитетом у этих существ. Попытался их убедить, что не все люди обезумели и несут смерть… Задумались.
Лидера экспертов осенила потрясающая мысль:
— Господин Арамов, скажите: на Алекто кроме вас еще есть люди-оборотни?
Маэстро кивком указал куда-то вперед, глухо проговорил:
— Есть один. Но его не стоит отправлять парламентером.
Все оглянулись. И увидели, что
…начальник станции под шумок ускользнул от потерявших бдительность строителей и теперь спиной отступал к порталу спутника, с невесть откуда взявшимся излучателем в руках. Конвоиры спохватились, но — какое там… Положение спас Тони: подобрал с земли камень килограмма эдак на два и совершенно вульгарным образом, без изысков, запустил его в дисплей портала.
— Так, — констатировал Сергей. — Еще одна статья расходов.
— Сами восстановим, — отозвался Валера.
— Ага. Только не как в прошлый раз.
А пока ребята обсуждали насущную проблему, остальные свидетели происшествия с раскрытыми ртами наблюдали то, что творилось с начальником станции. Реакция на взрыв дисплея была неописуемой: черты лица расплылись, превратились в бесформенную маску и тут же сквозь эту маску начал проступать совсем другой образ. Точнее — образина, больше похожая на партийного лидера, чем на ученого. Самоконтроль ослаб, хозяин тела вылез наружу во всей красе. Активировал излучатель, и
…нет, Тони не рисковал. Тяжелый взгляд равнодушно скользнул по строителю и метнулся дальше.
Оборотнический дар (или экстремальный опыт?) выручил маэстро синтеза и на этот раз. Не то камбала, не то медуза, не то просто тряпка — одним словом, что-то совершенно непристойное распласталось по земле. Нечто, не имеющее аналога среди алектианских форм. Луч прошел выше.
И сразу же чуть отвлекшийся второй оборотень остался без оружия. Вырвался из чьих-то лап, метнулся к скалам.
Тони — за ним, в сердцах швырнув на землю разряженный излучатель.
