Ирина Сыромятникова - Житие мое (часть 2)
Нельзя же так над собой издеваться!!!
Нет, я не боялся этих уродов, меня просто мутило от одной мысли о них. Ненормальные они... или наоборот? Что, если Саталу придет в голову потребовать от меня что-то подобное? Убью. Его, себя, всех. Меня упорно преследовало бредовое видение паровоза, остановившегося передо мной лоб в лоб.
Вот почему я никогда не хотел быть волшебником.
Возвращение в город заняло больше времени, чем обычно, и дело было не в осторожности. Мне нужно было подумать, а неторопливое перемещение из пункта А в пункт Б создавало для этого наилучшие условия. Предоставленная отсрочка, по-хорошему, означала лишь то, что в следующий раз отказ от меня не примут, если я, конечно, не смогу за два дня обзавестись покровителем покруче, чем старший координатор северо-западного региона. Мне просто давали время "дозреть". Их ожидает сюрприз: яд в виде аэрозоля (еще ни разу не пробовал - все мышей достать не мог, но возлагал на него большие надежды), единственное - управлять им трудно, вдруг ветер переменится.
Уже закатив мотоцикл в сарай и раскланявшись с завсегдатаями свалки, я подумал, что какие-то рычаги влияния у меня все-таки есть - это им от меня что-то нужно, а не наоборот, причем, силой получить желаемое они не смогут. Стоит попытаться выторговать какие-то приемлемые условия, в крайнем случае - упереться рогом. О!! Нажаловаться на них журналистам. То-то пресса будет рада! Даже не обязательно говорить правду, достаточно придумать какую-нибудь омерзительную историю и клятвенно ее подтвердить (например, насчет исчезновения Лорана Пьеро). Фактов мне известно достаточно, предъявлю репортерам Макса, и пусть в НЗАМИПС доказывают потом, что его сделал я. Настроение сразу улучшилось.
Темнота за окнами была разбавлена красноватым свечением газовых фонарей и яркими взблесками магической рекламы, долетающими с соседней улицы. Смысла закрывать шторы не было - четвертый этаж полицейского управления приходился выше крыш соседних домов.
Конрад Бер еще раз окинул взглядом кабинет, проверяя, все ли готово к завтрашней работе: текущие документы ровной стопкой лежали на краю стола, папки с делами заняли свои места на полках шкафа, очиненные карандаши и позолоченное "вечное" перо покоились в подставке. Страсть к порядку сохранилась в нем еще со времен учебки, поэтому сокращение площади кабинета в два раза не сказалось на качестве работы. Разве что стулья для совещаний подчиненным приходилось таскать из бухгалтерии.
Капитан вздохнул - скоро привычки придется менять. Если отношения с мисс Окли будут развиваться дальше (тут еще неизвестно, кто за кем решил приударить), то будущая жена (пусть - немолодая и понимающая) вряд ли позволит мужу ночевать на работе. Да и надо ли ему это?
Он уже открыл дверь и сделал шаг к порогу, когда на столе зазвонил телефон. Это было неожиданно: мало кто знал привычку капитана работать по выходным, тем более - в такой час. Подумав, Паровоз ответил на звонок.
- Слушаю.
- Здравствуй, дружище, - отозвался в трубке знакомый голос, - я не слишком поздно?
Все тревожные колокольчики души Паровоза зазвенели разом - он категорически не верил в добрую память черных магов, особенно - этого мага. За долгую жизнь среди людей Ларкес хорошо научился изображать дружеские чувства, но сам их (в этом Бер был совершенно убежден) не испытывал. Если бывший начальник вспомнил о подчиненном (впервые за полтора года), значит, ему что-то нужно, и, судя по попыткам вызвать симпатию, не вполне законное.
- Да мог и не застать - я уже домой собирался, - дружелюбно пробурчал капитан в трубку, отмечая на бумажке точное время звонка.
- Слышал, к вам из столицы гости приехали?
- Кажется, у региональных очередная комиссия, - немного небрежно отозвался капитан, - к нам пока не суются.
- Вот как, - спокойно констатировали на том конце линии, - и что хотят?
- Без понятия. А что, есть какие-то проблемы?
- Нет-нет. Сможешь узнать, что им надо?
- Я бы не хотел, - вполне искренне сообщил Паровоз, - у меня еще с прошлого раза волосы не отросли.
В трубке раздался негромкий смешок:
- Да, понимаю. Ну, не буду тебя задерживать! Звони, если что.
Паровоз дождался гудков и положил трубку. Предложение звонить было такой же формальностью, как и всякие упоминания об "одолжениях" и "услугах", которыми Ларкес сорил бездумно, не интересуясь, например, знает ли адресат, куда звонить "если что". Прежний босс был одной из причин, из-за которых Бер так здорово насобачился исполнять роль "йа тупои палицейский" (исключительно из чувства самосохранения).
Капитан записал на листке время окончания звонка и тут же набрал номер телефонистов:
- Это Бер. Определите, откуда мне сейчас звонили, но без фанатизма. Ответ жду завтра утром.
Паровоз еще постоял, размышляя, потом запер кабинет и спустился вниз на два этажа. Он совершенно точно знал, что его начальник еще на работе - Сатал переволновался, споря со столичным коллегой, а значит - останется ночевать в управлении, дабы не пугать домашних видом озверевшего черного мага. У свирепого регионального координатора было двое малолетних детей, в старшем из которых черная натура уже вполне определенно заявляла о себе, и отцу было проще вообще не приходить домой, чем пожинать плоды своей несдержанности.
Сатал уже успел кинуть поверх сдвинутых стульев предусмотрительно запасенное одеяло и сменил строгий костюм на мягкие брюки и свитер домашней вязки. В кабинете пахло мятой.
- Чего тебе?
- Возможно, я зря паникую...
- Только короче - я спать собрался.
- Только что мне звонил Ларкес. Просил выяснить, зачем к нам приехали "столичные гости".
Сонливость в глазах координатора сменилась острой сосредоточенностью:
- Что ты ответил?
- Сказал, что не хочу связываться, сослался на то, что уже имел неприятности.
- Молодец. Откуда звонили?
- Выясняют.
- Правильно, - Сатал ожесточенно потер лицо, пытаясь собраться с мыслями, но сдался. - Нет, сегодня не выйдет. Завтра с утра разберемся. С этим типом нам надо быть очень осторожными!
- Я знаю. Я с ним работал пятнадцать лет, хотя мы и не часто виделись. Кстати, кто он теперь?
- Это самое забавное - никто не знает. Вроде бы, есть человек, а начнешь интересоваться - все тычут куда-то вверх и глаза закатывают. Хотел бы я знать, как он после пятнадцати лет безупречной службы умудрился до такой степени запустить дела. И еще - так вовремя подать в отставку.
- Меня посещали такие мысли, - признался капитан.
- То-то. Завтра будем думать. Серьезно думать. Не знаю, чего Ларкес задергался, но своего финансиста Искусники нам не простят...
Глава 40
Все утро понедельника я провел с мыслью, что стоит заделаться некромантом хотя бы для того, чтобы поднять из могилы предков и сказать им все, что я о них думаю. Угораздило же им отколоться от своих! Если бы за мной стоял клан Тангоров, никто не посмел бы разговаривать со мной на повышенных тонах - черные семьи ценят свою репутацию и мало заботятся о справедливости.
А вот идея отделаться от полоумных наставников при помощи прессы, по здравому размышлению, не казалась мне такой уж хорошей. Нет, из "надзора" меня вышибут, как пробку (зачем им проблемы), вопрос в том, захочет ли кто-нибудь вообще после этого иметь со мной дело. Я ведь неплохо познакомился с клиентурой черных магов: напуганный, неуверенный в себе обыватель не пойдет за помощью к склочному колдуну, успевшему засветиться в скандале с НЗАМИПС - такие люди хотят за свои деньги покоя и безопасности. Алхимикам тем более не нужен истеричный коллега. Место в "Биокине" не будет кормить меня вечно, как и доходы от двух-трех удачных поделок, о состоятельном будущем и лимузинах с кожаными сидениями придется забыть. Зато недоброжелатели из "надзора" про меня не забудут, а живут-то маги долго.
Альтернативой было бегство, причем, не просто из Редстона, а вообще из страны (за несколько месяцев до окончания Университета, без диплома и даже без печати мага). В мире существовало только три государства, где черный маг мог чувствовать себя в безопасности - наша Ингерника, Каштадар и И'Са-Орио-Т. Причем в Каштадаре все боевые маги объединены в особый орден, с военной иерархией и дисциплиной (нафига мне это счастье?), а империя Са-Орио обладала культурой настолько специфической, что занять там какое-то приличное положение иноземец в принципе не мог. Все прочие страны представлялись мне этакими пигмеями, постоянно мечущимися от одного могущественного патрона к другому, даже если и есть где-то там место, терпеливо дожидающееся одинокого изгоя, я о нем ничего не знал. И в любом случае на занятиях алхимией можно будет ставить жирный крест - мой врожденный талант определит мою судьбу не хуже иного проклятья. Те же яйца, вид с боку.
