Резервация монстров 2. Одна из них (СИ) - Ан Тая
— Чего ты хочешь, Тсарге? — Прошипел Кти сквозь стиснутые зубы, не отрывая полубезумного взгляда от маленькой фигурки в ожидании, когда та, наконец, пошевелится.
Тот, не скрываясь, лучезарно улыбнулся, в полной мере осознавая собственное превосходство.
— Я хочу решить всё раз и навсегда между нами. — Поделился он, задумчиво поднося ко рту свою традиционную трубку. — Ведь ты не успокоишься, а мне не нужна эта дополнительная головная боль… И я знаю насчет вентиляции. Да, ты прав, там есть небольшая уязвимость.
Кти застыл, напряженно следя за малейшим движением Рин позади оппонента. Она дышала. Ну разумеется, зачем ему от нее избавляться… Полуящер мысленно встряхнулся, осознав настолько простую вещь. По крайней мере, Гер ее точно не убьет. И это главное. О других планах Тсарге на неё он запретил себе думать, чтобы не сойти сума окончательно.
— Поэтому я дам тебе шанс пообщаться со мной лично. — Поделился Гер, выдохнув в экран облако сизого дыма.
Что? Но ведь он ведь уже в курсе по поводу сыворотки, верно? Или не в курсе…? Используя сыворотку, Кти мог запросто уничтожить Тсарге физически, безо всякого риска для себя. Ах, если бы все было так просто! Но в душе уже затеплилась надежда...
— На каких условиях?! — Прорычал он, заранее зная, что ничем хорошим ему это не грозит.
— На моих, разумеется, — Выдохнул Гер, улыбаясь. — Жду тебя через час. С собой советую никого не приводить, ты ведь знаешь, как легко я с ними справлюсь, верно? — Усмехнулся он и отключился. Окно пропало.
Вместо этого откуда то снаружи раздался мелодичный писк, и иллюминатор неспешно прошуршал в сторону, открывая им путь к свободе.
Братья переглянулись. У них был всего час. И им срочно нужен был хороший план.
*
Во время их короткого диалога я старательно притворялась мертвым опоссумом, и даже дышала через раз.
Гер каким-то образом знал о местонахождении полуящера… И теперь он планировал с ним встретиться! Зачем?! На ум приходил только один ответ, и от него все холодело внутри.
Гер Тсарге оторвался от монитора, снова подошел к моему ложу и долгое время стоял молча, обдавая меня ванильным дымом из своей проклятой трубки, затем резко развернулся и вышел из комнаты. Позже я могла слышать его шаги внизу на кухне и тихое звяканье посуды.
Выждав пару минут, я медленно, осторожно поднялась со странным ощущением вакуума в голове. Мне даже понадобилось время, чтобы вспомнить, как правильно держать туловище, как глубоко дышать, и моргать двумя глазами сразу. Определённо, свою дерзкую тактику поведения надо было менять на что-то более дипломатичное, иначе долго я так не протяну.
Возле кровати на полу валялся мой слегка мокрый от снега горчичный шарф. Покачиваясь, как после дикого похмелья, я свесила ноги с кровати, и подняла свое творение, чтобы какое-то время медленно приходить в себя, медитируя с шарфом в руках. Когда я наконец попыталась встать, то вдруг поняла, что звуки внизу подозрительно стихли. Неужели Гер уже ушел, и я все пропустила?!
Оказалось, нет.
Я подняла глаза, и заметила его рядом со входом. Мужчина облокотился о стену, скрестив руки на груди и разглядывал меня со странным выражением, от которого мне снова захотелось упасть и притвориться мертвым опоссумом.
— Идем есть, — позвал он бесстрастно, потом развернулся и снова скрылся в проеме.
Сделав глубокий вдох, я поднялась с кровати и на нетвердых ногах последовала за ним на кухню, оставив шарф на кровати.
Мда, это мне не Кти со своими кулинарными шедеврами в виде моей любимой запеканки.
Гер сидя за столом, мрачно жевал какую-то бурду из глубокой миски, и глядел на меня исподлобья, периодически щурясь от боли в скуле. Неплохо так полуящер его приложил… При ярком кухонном освещении можно было во всех подробностях разглядеть жутковатую бордово-синюю полосу, растянувшуюся от самой скулы до края нижней челюсти, и полузакрытый от припухшего века левый глаз. Отчего же он не использует регенератор? Или считает, что подобные вещи на лице украшают? Красота внутри, Гер.
Я нервно сглотнула, и закашлялась. Печеньки, взятые с полки явно решили облегчить мою незавидную участь методом удушения. Что обидно, а я ведь даже не почувствовала их вкуса.
Бывший друг, к его чести, быстро подорвался, чтобы заботливо похлопать меня по спине. Очевидно, не желал, чтобы все его наполеоновские планы на мой счет вот так банально провалились. Прокашлявшись, я судорожно выдохнула, вытерла слезы, и отодвинула от себя злополучную выпечку. Гер следом протянул мне стакан воды, и с благодарностью кивнув, я отпила половину.
Он зачем-то стоял рядом, дожидаясь, пока я не поставлю посуду на стол, и не подниму на него глаза.
— Спасибо…
Мужчина коротко кивнул, не отрывая глаз от моего лица.
От этого его маньячного взгляда меня бросало в дрожь, и я поспешила отвести глаза, делая вид, что заинтересовалась разноцветной пачкой на полке. Как же я устала от этого постоянного напряжения… Кажется, еще немного, и мои нервы просто не выдержат.
И когда только Гер успел превратиться… в это?
С таким другом следовало быть крайне осторожной, потому как его технику по усмирению буйной Рин испытывать на себе больше не хотелось. Я вспомнила про свое решение действовать иначе, дала себе для пущей смелости мысленную оплеуху, и снова подняла на него глаза.
— Больно?
Он сначала непонятливо моргнул, и когда я кивнула на его ссадину, отрицательно мотнул головой. Ну-ну. Я тяжко вздохнула, и поднялась со стула.
В холодильнике нашлась пачка льда. Вернувшись к бывшему другу, я дернула его за футболку, чтобы тот догадался опуститься передо мной на стул, и осторожно приложила лед к его раненой щеке.
А он всё продолжал смотреть в мое лицо, не отрываясь. Я сжала зубы, и на этот раз не отвела взгляда.
Впору было повязывать себе передник с красным крестом. Местная врачевательница, мать Тереза, тоже мне. Сначала одного, потом другого… Как же всё сложно между нами… Вот только рядом с Гером я не испытывала больше ничего, кроме страха. Только и оставалось, что выбирать из памяти теплые моменты прошлого, связанные с тем, еще пока нормальным и совсем не страшным Гером, чтобы окончательно не свихнуться.
— Что планируешь делать дальше? — Мой голос прозвучал так хрипло, будто я не разговаривала год. Однако стоило разбить эту неуютную тишину.
Он накрыл мою замёрзшую поверх льда ладонь своей.
— Ты разве не хочешь домой? — Поинтересовался он, забирая у меня лед, и перекладывая мою онемевшую конечность к своей груди.
— Хочу. — Кивнула я несмело, стараясь не обращать внимания на его манипуляции. — Но что насчёт Ктиарана?
— Что насчет него?
— Зачем тебе с ним встречаться?
Мужчина слегка пожал плечами. — Хочу пообщаться с ним с глазу на глаз, чтобы прояснить некоторые моменты.
— Какие?
Угол его рта медленно пополз вверх.
— Это мужские разговоры, Рин. Тебе там делать нечего.
— Ты обещал, что ничего с ним не сделаешь.
— Я не обещал. Я сказал, что с ним ничего не будет, если он не попытается сбежать из изолятора. Как думаешь, он всё еще там?
Одна его бровь саркастично изогнулась. Я перестала дышать. Он не посмеет! Хот я кого я обманываю, посмеет. Еще как посмеет! Но, несмотря на бушующие внутри эмоции, я изо всех сил старалась, чтобы голос звучал ровно и бесстрастно. Получалось через раз.
— Значит вот для чего ты его позвал? Хочешь избавиться от него …физически? Убить??
Гер недобро усмехнулся, и положил подтаявшую пачку обратно на стол.
— Видишь ли, Рин. — Моя вторая рука теперь тоже оказалась в его власти. — Ты – мой драгоценный приз, и делиться я ни с кем не намерен.
А я не хотела быть ни призом, ни драгоценным, ни, уж тем более, его, но сказать ему об этом означало опять подвергнуться ментальной пытке. Поэтому я включила мозг и новую тактику.
