Одиссея для незамужней (СИ) - Хоук Майя

Доракс вздыхает, и мне совсем не нравится то, как он это делает.

— Что? — Приподнимаю голову я.

— Рада и Миллс обвинили Астера в твоем исчезновении. — Я невольно вцепилась в халат Доракса пальцами.

— И? — Кажется, дальше я услышу что-то пренеприятное.

Но я должна узнать, как дела обстоят на самом деле.

— Тебя не могли обнаружить два дня, Лира. Не помогло даже тепловое сканирование! Я думал, Рада устранила тебя специально… сама.

— Астеру что-то грозит? — догадываюсь я.

Доракс сосредоточенно кивает.

— Идем отсюда, Лира, наше проникновение, вообще-то, сомнительно с точки зрения закона.

***

Астер Эветт

Через двое суток после свадьбы

Меряю камеру шагами. Здесь крайне узко, в окно еле проникает дневной свет. Дхарги! Ненавижу местные камеры еще с тех самых пор, как мама пыталась отучить меня от идеи служить в космическом флоте. Способ, надо сказать, она выбрала не самый убедительный: если что-то кому-то запрещать, то обычно хочется только сильней.

Ударяю по электрической решетке. Мне напряжение боли почти не причиняет, ведь я почти полностью совместим с местной техникой. Перед глазами против воли плывут воспоминания. Мать, замершая напротив, и я, еще подросток, запертый в “карцере”.

— То, что ты управляешь местными тюрьмами, совсем не дает тебе права…

Мать грозит пальчиком.

— Если ты продолжишь своевольничать, Астер, навсегда тут пропишешься.

Прикусываю губу, вспоминая то, как Анелия приблизилась тогда к решетке. Помню как ее четко очерченные губы шептали:

— Ты очень талантливый. Я просто не могу отдать тебя другим на службу…

Отступаю на несколько шагов назад и запускаю пальцы в волосы.

— Да будь ты проклята!

Часовой, дежурящий напротив, удивленно приподнимает голову.

Я знаю, плохо говорить так о своей матери. Но я зол, я очень сильно зол, и я злился на нее с тех самых пор, как открылись мои способности и начала решаться моя судьба. Точнее, Анелия Эветт затеяла вселенский торг, пытаясь продать своего мальчика правящим кругам подороже.

Так, собственно, она и выторговала себе место в совете.

А я потом так ее… у меня в голове не остается приличного слова на то, чтобы описать, как именно я поступил.

Думаю, что я сыграл собственную партию, решив, что не покупаюсь и не продаюсь.

— Слышь ты… — Зевает часовой. — Давай это, веди себя поприличней.

Это он намекает на то, что произошло во время моего задержания. Я был похож на вихрь энергии. Мои силы вырвались наружу, и гребаный шаттл Ивлина потерял контроль.

— А то не будет тебе никакого свидания! — Часовой многозначительно поправляет бластер у себя на поясе.

Вздыхаю. Тут парень прав, и, если подумать, у меня нет никаких вопросов к этому алтеранцу. Мужик просто выполняет свой долг.

— Не усложняй дело. — Часовой смотрит на меня исподлобья. — Пошел. И. Сел.

Оглядываюсь назад. Позади меня прикованная цепями к стене железная лавочка. Ну ладно. Я на это готов. Если подумать, я уже набесился.

В камере нет часов. Но я привык к бесконечному унизительному ожиданию с детства. Подпираю голову ладонями. Я никак не рассчитывал на то, что меня встретят с фанфарами и цветами на родной планете. Ну, простые смертные еще может быть, но только не друзья моей мамаши.

Я знал, что вляпаюсь в череду скандалов и интриг, стоит мне только показаться на Альтерре. И я пообещал себе вести себя благоразумно. Благородно. Как только стало понятно, что визита домой не избежать. Но, как это часто и бывает с делами в которых замешаны чувства, не вышло примерно ничего из этого!

Сжимаю кулаки. Лира. Сердце до сих пор бьется под горлом из-за нее.

Я действительно не собирался жениться. Но когда уже полностью настраиваешься на одиночество, миришься со старостью, которую проведешь никому не нужным в своем доме и вдруг судьба посылает тебе шанс…

Лира оказалась именно тем, о чем я мечтал: женщиной, непохожей на привычных мне зазнаек с Альтерры. Я решил попробовать. Может быть, я и дурак. Я ведь совсем не знаю ее. Эта девушка способна подкинуть любые сюрпризы, но Лире нужен был защитник, а мне хотелось быть с ней рядом, любить ее. Я думал, что это тот самый редкий случай, когда звезды выбрали за нас и все сложилось правильно.

К тому же, Лира, обладая невероятной для инопланетянок способностью притягивать не свои расы, была свободна.

Она казалась именно той девушкой, в которой я и нуждался. И я собирался оградить ее от загребущих лап Ивлина Флита — я отлично знаю о странных вкусах этого урода. Любит он всякие диковинки собирать и при этом, поговаривают, не спит с женщинами. А с кем тогда? С мужчинами? Или у него более специфичные вкусы?

Как только я думаю про этого темноволосого гада, по ладоням снова начинает пробегать ток.

— Эй, эй! — орет часовой. — Следи там за собой, или мне снова придется активировать режим подавления!

— Все в порядке, парень. — Улыбаюсь ему через силу.

Я предпочел бы избежать второго разряда за сегодня. От первого и так уже дымится роба арестанта.

Снова упираюсь кулаками в подбородок и смотрю себе под ноги. И как меня угораздило-то?

Если бы я только не почувствовал, что Лире угрожает опасность… А она действительно ей угрожала. Это чувство было похоже на укол в самое сердце.

Тогда я видел только одну потребность — защищать ту, кого я считал собственной женщиной. И половину из этого я не помню. Стыдно признаться, я до сих пор не понял, что произошло, потому что ярость захлестнула меня до краев. А пришел в себя я уже в камере, обколотый транквилизаторами. И, судя по круглосуточной охране, облажался я знатно.

Именно поэтому я затребовал свидание с Радой. Кто еще сумеет более подробно изложить мои косяки, если не моя обожаемая двоюродная сестра?

— А вот и мой тупой братец! — Наряженное в желтые шелка чудо встает напротив решетки. — Премного рада, хотя, звезды, что это я буду врать? Я очень рада, что ты наконец на своем месте, Астер. Рожа твоя мне не нравилась никогда.

— Я всегда ценил в тебе искренность. — Приподнимаю голову и чувствую, что улыбаюсь.

В сущности, Рада не так уж и плоха. В ней есть что-то вроде родственных чувств. В конце концов Рада могла бы отправить меня на перевоспитание, но почему-то поместила сюда.

— Астер. — Она приближается к прутьям.

Тогда я поднимаюсь с лавочки, прекрасно отдавая себе отчет в том, что кроме жалости Радой скорей всего руководит выгода. Подтверждение я вижу в ее бездонных синих глазах. Глаза всех женщин Альтерры особенные: в них как будто блестят далекие звезды и те из представительниц прекрасного пола, которые владеют взглядом в совершенстве, легко умеют волю подчинять. Но я, как говорила моя мама, слишком хитро сделанный.

На меня не действуют эти фокусы.

— Подпиши, а? — Рада демонстрирует мне электронное табло. — Нужно только прижать палец к считывателю.

Я вглядываюсь в строчки и хмыкаю.

— Это документы на расторжение брака.

Рада кивает и снова смотрит на меня.

— Давай уладим одно ма-а-аленькое недоразумение, и я тут же разрешу тебе сесть в свой шаттл и валить на самую окраину галактики, туда, где мы больше никогда не увидимся.

Рада склоняет голову набок.

— Астер, мне надо только вычеркнуть Лиру Эветт из списка наследников. Небольшая плата за то, что ты сможешь избежать тотального промывания мозга! — В конце ее тон становится угрожающим.

— Нет.

— Ты полоумный?!

Прислоняюсь к решетке, и Рада, вскрикнув, отпрыгивает. Скалюсь.

— Я, может, и подумаю про твои идиотские бумаги, если ты скажешь мне где она! — Теперь уже мой голос срывается на рык. — Что ты с ней сделала, Рада?!

— Я по… — Сестрица морщит свой острый носик, а потом снова сосредотачивается на мне. — Даю тебе два дня, Астер. И если ты снова ответишь мне “нет”, то ты отсюда не выберешься!