Дуглас Адамс - Путеводитель «Автостопом по Млечному Пути» (перевод Е.Щербатюка)

Стена не поддавалась воображению, провоцируя его и нанося ему поражение. Она была такой парализующе широкой и высокой, что взгляд не достигал ее верха, низа и сторон. Сам шок от головокружения мог убить человека.

Стена казалась абсолютно плоской. Потребовались бы точнейшие лазерные измерения, чтобы определить, как она, уходя на бесконечную высоту, ниспадая в головокружительную глубину, простираясь по сторонам, еще и изгибается. Стена смыкалась сама с собой в тринадцати световых секундах отсюда. Другими словами, она представляла внутреннюю поверхность сферы. Сферы, более трех миллионов миль в поперечнике, заполненной невообразимым светом.

Мелкая пылинка, бывшая воздухолетом, развившим скорость в три раза больше звуковой, едва ползла через головокружительное пространство.

— Добро пожаловать, — произнес Споропозороразор. — Добро пожаловать на нашу фабрику.

Артур оглядел старца с выражением восторженного ужаса. Вдали, на расстоянии, величину которого он не мог ни оценить, ни даже предположить, было много любопытного: ажурные кружева из металла и света, окружавшие затененные круглые объекты, висевшие в пространстве.

— Видите ли, — пояснил Споропозороразор, — здесь мы делаем большинство наших планет.

— Вы имеете в виду, — спросил Артур, с трудом подбирая слова. — Вы имеете в виду, что теперь снова все это начинаете?

— Нет-нет! О, небеса, нет, — воскликнул старик. — Нет, Галактика еще и далеко не так богата, чтобы оплачивать нас. Нет, нас разбудили для выполнения всего одного чрезвычайного заказа для совершенно… исключительных клиентов из другого измерения. Взгляните, это может вас заинтересовать… там, вдали перед нами.

Артур вглядывался в направлении пальца старика, пока не заметил указываемое парящее сооружение. И впрямь, сооружение было единственным из всех, где обнаруживались признаки какой-либо деятельности. Правда, такое впечатление оставалось, скорее подсознательным, чем имело конкретное подтверждение.

Вдруг внутри лесов вспыхнула дуга света, высветившая, подобно молнии, застывшее изображение контуров на темной сфере. Артур знал эти примерно каплевидные формы, знакомые, как звуки слов, как часть привычной меблировки своего ума. Несколько секунд он ошеломленно сидел, пытаясь привести чувства в порядок и вернуть себе способность думать, пока в уме кружились образы.

Часть мозга уверяла его, что увиденные формы хорошо знакомы и известно, чем они являются, тогда как другая очень благоразумно отказывалась поддержать эту мысль и решительно пресекала попытки ее развить.

Еще раз вспыхнул свет и на этот раз сомнений быть не могло.

— Земля… — прошептал Артур.

— Ну-с, в действительности, Земля второго издания, — весело сказал Споропозороразор. — Мы оставляем копии с оригиналов чертежей.

Наступила пауза.

— Не пытаетесь ли вы сказать, — медленно произнес Артур, подбирая слова, — что вы… сделали первоначальную Землю?

— О да. Вы когда-нибудь бывали в месте… Кажется, оно называлось Норвегией?

— Нет, не был.

— Жаль, это одна из моих работ. Знаете ли, выиграл приз. Прелестно извилистые контуры. Больше всего меня расстроило известие об ее уничтожении.

— Вы были расстроены!

— Да. Всего пятью минутами позже это уже не имело бы такого значения. Полная белиберда.

— А?

— Мыши пришли в ярость.

— Мыши пришли в ярость?

— О да, — мягко ответил старик.

— Да, ну так я думаю, что злились и кошки, и собаки, и утконосые утконосы, но…

— Ах, но видите ли, ведь все они за Землю не платили, верно?

— Послушайте, — заявил Артур, — не сэкономит ли вам массу времени, если я просто плюну и прямо сейчас рехнусь?

Некоторое время воздухолет двигался в неловкой тишине. Потом старик терпеливо попытался объяснить.

— Землянин, планета, на которой вы жили, была заказана, оплачена и вызвана к жизни мышами. Ее разрушили за пять минут до того, как должна была быть достигнута цель, с которой планета создавалась. И мы должны построить новую.

У Артура было только одно слово.

— Мышами?

— Это так, землянин.

— Послушайте, прошу прощения, — мы говорим о маленьких белых созданиях с мехом, увлеченных сыром, и о женщинах, визжащих на столах, из старых рекламных роликов начала шестидесятых?

Споропозороразор деликатно откашлялся.

— Землянин, иногда непросто понять вашу манеру выражать мысли. Припомните, что я спал внутри Магратеи в течение пяти миллионов лет и немного знаю о роликах начала шестидесятых, которые вы упомянули. Видите ли, создания, которых вы зовете мышами, совсем не такие, как представляется. Они являются выступающими в наше измерение частями громадных сверхразумных многомерных существ. Все эти дела с сыром и писком всего лишь видимость.

Старик прервался, потом, сочувственно нахмурившись, продолжил.

— Боюсь, что они проводили над вами эксперименты.

Артур секунду поразмышлял над последней фразой, и его лицо прояснилось.

— Ну нет, теперь я вижу причину путаницы. Нет, понимаете, это мы ставили опыты на них. Их часто использовали для изучения поведения. Павлов и такие прочие. Так что это мышей прогоняли через все виды тестов, учили звонить в колокольчики, бегать в лабиринтах и так далее: чтобы изучить природу процесса обучения во всей полноте. Из наблюдений над их поведением мы извлекали знания о собственном…

Голос Артура упал и затих.

— Как тонко… — заметил Споропозороразор, — это заслуживает восхищения.

— Что?

— Можно ли было лучше замаскировать их истинную природу и найти лучший путь, чтобы научить вас думать? Вдруг не туда побежать в лабиринте, съесть не тот кусочек сыра, внезапно сдохнуть от миксоматоза, — точно подсчитанный эффект оказался бы громадным.

Старик выдержал эффектную паузу.

— Видите ли, землянин, они действительно особенно умные сверхразумные многомерные существа. Ваша планета и люди, жившие на ней, составляли основу органического компьютера, выполнявшего исследовательскую программу, рассчитанную на десять миллионов лет… Позвольте рассказать эту историю целиком. Она не отнимет много времени.

— Время… Меня оно теперь не заботит, — слабым голосом отозвался Артур.

Глава 25

С жизнью связано много вопросов; среди наиболее популярных из них некоторые таковы: «Почему люди рождаются?», «Почему они умирают?», «Почему, из всего времени между этими событиями, они желают большую его часть носить электронные часы?»

Много-много миллионов лет назад представители расы сверхразумных многомерных существ (их телесный облик в их собственной многомерной вселенной не отличается от нашего в нашей) так пресытились непрерывными пререканиями о смысле жизни, постоянно расстраивавшими их любимое времяпрепровождение, — мерзавный ультра-крокет (по ходу этой любопытной игры внезапно били людей, а потом убегали), что решили сесть и навсегда разрешить все подобные вопросы.

С этой целью они самостоятельно построили изумительный компьютер, бывший таким изумительно разумным, что еще до подключения банков данных он начал с «я мыслю, следовательно, существую» и успел дедуктивно вывести существование рисового пудинга с подоходным налогом, прежде чем его выключили.

Компьютер был размером с небольшой город.

Главную консоль установили в специально спроектированном рабочем кабинете, смонтировали на безбрежном рабочем столе из ультракрасного дерева с крышкой, обитой роскошной ультрированной кожей. Там были неброские, но роскошные, темные ковры. Кабинет украшали свободно расставленные экзотические комнатные растения и со вкусом выполненные гравюры, изображавшие ведущих программистов с семьями. Величавые окна глядели на усаженный деревьями общественный парк.

В день Великого Включения появились два строго одетых программиста с портфелями, без излишней суеты препровожденных в кабинет. Они были убеждены, что сегодня представляют свою расу в величайший исторический момент, но вели себя хладнокровно и тихо, порознь усаживаясь за стол, открывая портфели и доставая оттуда блокноты в кожаных переплетах.

Программистов звали Болвал и Глубец.

Посидев несколько секунд в торжественной тишине, Болвал, обменявшись спокойным взглядом с Глубцом, наклонился вперед и прикоснулся к маленькой черной панели.

Легчайший гул дал знать, что громадный компьютер полностью включился. Мгновением позже он заговорил голосом гулким и глубоким.

— Ради какой великой задачи призвали к существованию меня, Глубокого Замысла, второго среди величайших компьютеров во Вселенной, во Времени и Пространстве?

Болвал и Глубец удивленно посмотрели друг на друга.

— Твоя задача, о Компьютер… — начал Глубец.