Светлана Жданова - Алауэн. История одного клана
– Да часов пять уже. Солнце вон к закату клонится.
– Сколько? Но… такое ощущение, будто не один день. Да и плечо почти не болит, только ноет.
– Это Сери лечил. Правда, деду все равно придется показать, он ведь учует.
– Что? – Принюхиваюсь. От меня пахнет травами и чем-то терпким.
– Все. Эти эльфы… вечно они все знают, – отмахнулась Иаллин, заправляя за остренькое ушко прядку золотистых волос.
За большим столом нас уже ждали.
– Янина, – представилась невысокая, полноватая женщина лет эдак сорока. Ее румяное лицо светилось добротой и какой-то жизненной мудростью. – А это Гарик, мой муж, – кивнула она на жилистого, худого мужчину, возвышавшегося над ней более чем на полторы головы.
– Александрит Андин, – улыбнулась я в ответ.
– Мудреное имя.
Мы сели за стол, и я с неприкрытым интересом глянула на выставленную снедь. Ох, как же надоело столько есть.
– Есть такой камень – александрит. Женщина, у которой моя мать работала, отдала ей сережку с этим камнем, вторую она где-то потеряла, – рассказывала я, накладывая себе разваренную, рассыпчатую картошку. – Мама сделала из нее кулон и очень берегла. Она говорит, я была таким же подарком. Вот и назвала меня в честь того камня. Одно из его свойств – это умение усмирять владельца и способствовать соглашению, сговорчивости.
Услышав это, Иаллин и Колин захихикали, имитируя приступ кашля. Ага, сразу оба заболели. Интересно, что же они в моих словах нашли?
– А что обозначает Андин, – заинтересовалась хозяйка. – Я страсть как люблю всякие загадки.
– Ну… мама говорила, что «единственная», но мне не верится. Может, ей просто звучание понравилось.
– Так это второе имя? А мне казалось, имя рода.
– Нет.
Дабы больше не отвечать на расспросы женщины, пришлось подналечь на угощенья. Все-таки не хочется всем и каждому рассказывать, что у тебя нет имени рода.
– А вот мое имя обозначает «яркая», – влезает драконица. За что получает мою благодарную улыбку. – А Колиандрэй – «храбрый воин». И вы никогда не поверите, узнав, что означает Сери.
– Не надо! – возмутился тот.
– Вот мучайся. Сери означает «цепи». Уж не знаю, кто из ваших родителей так развлекся, но факт остается фактом.
– Уж лучше, чем папочка хотел, – наморщил нос Колин.
Я заинтересованно посмотрела на дракона в надежде услышать продолжение. И дождалась.
– У демонов принято называть своих детей в соответствии со стихией, к которой они принадлежат. Ну а мы драконы, хотя наш отец огненный демон и он настаивал, чтобы нас назвали по его стихии – любым именем на Б. Алауэн Ту в свою очередь по обычаю носят похожие имена. Мать настаивала на этом. Притом очень ей не хотелось уступать отцу, а с беременными драконицами лучше не спорить, честное слово. Тут к мамочке еще и тетя присоединилась, она тоже не является демоном, и они там такое устроили. А так как хуже злой беременной драконицы может быть только злая Владычица, эти две чуть полгорода по камушку не разнесли. Отец рассказывал, что многие после этого еще заикались. И, разумеется, он уступил матери.
Через какое-то время в гости к нам заглянула старшая дочь старосты с сыном. Лидия, похоже, взяла от родителей лучшее – высокая, стройная, женщина с привлекательным лицом и чистой кожей. Ребенок же ее оказался… полуэльфом. Мальчишка имел светлые волосы, зеленые глаза и чуть остренькие ушки. Очень симпатичный малыш пяти лет. Иаллин вне себя от восхищения чуть не затискала дитятю, который даже не сопротивлялся, девушка ему тоже понравилась.
В общем, мы проболтали до глубокой ночи и, только когда Мальгольм пошел провожать Лидию, живущую на другом конце деревни, стали готовиться ко сну.
Нас с Аллой разместили в комнате, которую в свое время занимала старшая дочь старосты, а мужчинам достались сени и маленькая спальня младшего сына, ушедшего на охоту.
И все ничего, но стоило мне пойти умываться в маленькую каморку у кухни, вслед за мной там же объявился распроклятый Змей.
Не обращая на него внимания, я умылась одной рукой. И уже собиралась вернуться на кухню, когда Сери заслонил дверной проем, занавешенный тканью.
– Уйди.
Он отрицательно покачал головой.
– Ты так и будешь бегать от меня?
– Буду. А ты так и не оставишь меня в покое. – В моем голосе ни грамма надежды.
– Какой покой, Андин? Если только в вечном.
– И как бы тебе его устроить.
– Не стоит так рисковать, милая, – хищно улыбнулся он, проведя пальцем по моему виску. Какого лешего он делает?
– Выпусти меня.
– Чего ты испугалась. Я не сделаю тебе плохого.
– Ага, лимит гадостей от тебя на сегодня исчерпан. Не поверю.
– Да кто же знал, что ты поведешь себя как последняя дура, – разозлился Сери, золото радужки вмиг расплавилось и растеклось по всему глазу, а узкий зрачок дрогнул. – Ты вполне могла убить их раньше, чем они коснулись тебя. Но нет, мы играли в благородство, да и просто играли. Ты слишком привыкла быть сильной, вот и результат, – кивнул он на мое плечо. – Запомни, Александрит, дракон никогда не заиграется с жертвой настолько, чтобы забыть о предосторожности, насколько бы слабым противник ни казался.
– Я не дракон.
– Конечно нет. Ты драконица. Почти. Вот и веди себя соответственно. Хватит себя жалеть. И изображать немощную. Ты сильнее, чем даже можешь представить, но упрямо отрицаешь драконью кровь и дар.
Я даже не заметила, как Змей оттеснил меня к самому умывальнику. Вот ведь… ничего цензурного.
– Ты получила хороший урок и еще злишься. Или уже перестала изображать из себя обиженного ребенка?
Одной рукой это бесовское отродье обняло меня за талию, а другой коснулось подбородка. На красивом лице были так ярко написаны все его желания, что я просто не выдержала… и, схватив больной рукой ковшик, которым обычно поливают друг другу на руки, обрушила его на голову Сери.
Звон стоял – колокольня позавидует!
Руки он сразу же разжал, но мне и этого показалось мало. Да за то, что он делал, и прибить не жалко. Вот я и плеснула в сторону трясущего головой дракона водой из тазика, где совсем недавно умывалась.
Ледяная, колодезная вода вмиг привела Сери в чувство. Посмотрев на меня, он оскалился. А я, взвизгнув, вылетела из каморки, прижимая к себе тазик как родной, будет хоть чем голову прикрыть, если по ней соберутся настучать.
Хорошо, что как раз вернулся Мальгольм, в объятия которого я так удачно и попала. От вышедшего за мной змееныша отгородилась с одной стороны оборотнем, с другой – тазиком.
– Чего он опять от тебя хочет? – нахмурился чернявый.
– Поговорить на философские темы. Что может еще хотеть от меня этот гад ползучий.
Из груди Мальгольма раздался звук, весьма напоминающий тот, что издают готовящиеся к драке дворовые коты. Я даже ухом к ней прижалась, чтобы послушать эти многозначительные переливы. Сколько вызова!
– Убери от нее руки! – растянул Змей. – И не с-смей прикас-сатьс-ся.
– А ну успокоились! – вышел Колин.
Так, откуда он вышел? Что он делал у Иаллин?
– Убери своего брата, – рявкнул Мальгольм. – Девочка и так чуть жива осталась, так этот и сейчас никак не уймется.
– Сери, что опять произошло?
– Не сошлись в ряде вопросов.
– Конечно, – дернула я бровью, – кто на какой стороне постели спит, притом что я настаивала на раздельных комнатах.
«Что ты опять вытворяешь?»
«Мне надо было с ней поговорить».
«Это из-за твоих разговоров она теперь дрожит и к оборотню жмется?»
«Не удержался еще раз попробовать».
«Ой дурак!»
Не я одна так думаю, какое счастье!
– Извинись перед Алекс, и пошли спать.
Змей бросил на братца огненный взгляд, но подчинился:
– Извини… – Дернувшись как от удара, Сери посмотрел мне в глаза. – Извини, что не хочу видеть тебя в виде очаровательного трупа. Извини, что приходится чем-то жертвовать. Извини, что не хочу брать силой то, что и так принадлежит мне.
Дверь на улицу с силой хлопнула, едва не слетев с петель. А Мальгольм поцеловал меня в висок и тихо сказал:
– Хочешь, я останусь на ночь в вашей комнате.
– Нет. Тогда Змей тебя действительно порвет.
– Ну хорошо. Я лягу здесь, у двери. Не беспокойся, кошкам и не в таких местах спать приходится.
– Ты хотя бы понимаешь, что делаешь? Сам толкаешь ее в объятия этого оборотня. Задумал получить девушку, так будь осторожней.
– Если кошак себе внезапно шею свернет, это будет напоминать несчастный случай?
– Ага, и все кости переломает и пару раз на клинок упадет.
– И усы сам себе вырвет.
Колин посмотрел на темный силуэт брата, мечущегося в темноте сада.
– Этого тебе точно никогда не простят. Он ее друг, в отличие от тебя. Ты ей враг.
