Олег Шелонин - Ангелы Миллениума. Игрушка наудачу
— Ну ни фига себе!
К счастью, очереди прошли мимо. Пули просвистели над головой Валентина, тело которого уже падало под прикрытие спасительных блоков. Мысленно он уже засек местонахождение всех противников, и, пока они не опомнились, сделал бешеный рывок, как только ноги коснулись земли. Этот прыжок переместил его тело в мертвую зону между насыпью керамзита и недоделанной бетонной стеной, которой когда-то пытались отгородить место стройки. Если в темноте этого рывка не заметили, то у него есть время отдышаться и обдумать план дальнейших действий. Неплохо бы взять языка. Юноша затих. Расчет оказался верен. Противники его, похоже, потеряли. Треск автоматов смолк. «Так, один засел на втором этаже, — начал прикидывать Валентин, — второй залег между рельсами у платформы подъемного крана, и еще двое лупят из подвала. Керамзит — ненадежное укрытие, но здесь меня ни одна оптика не нащупает и ни один тепловизор не найдет. Осталось только ждать. Сейчас сами выползут, голубчики».
Валентин прислушался и мысленно погладил себя по головке за догадливость. Судя по звукам, засевшие в подвалах стрелки покинули свое укрытие и мелкими перебежками направлялись к каменным блокам. Обострившийся слух позволил Валентину четко представить положение каждого из них в пространстве. Они стремились заблокировать проход с двух сторон, где, как они думали, в данный момент находится их цель.
Одного из них Валентин мог прикончить без труда. Достаточно было лишь на мгновение высунуться из-за насыпи. Пиф-паф — и на другую позицию. Но другая позиция лишала его шансов на взятие языка. Там он был слишком открыт, шальной пули избежать трудно, а следовательно, стрелять придется очень и очень быстро, на опережение, и уверенности, что кто-нибудь из противников останется в живых, не было. Надо найти другое решение.
Другое решение нашла за него Дашка. «В траве сидел кузнечик, в траве сидел кузнечик…» — запел телефон, и по насыпи тут же ударила автоматная очередь из окна второго этажа.
— Твою мать!
Вот тут-то Валентин и запрыгал как кузнечик, уворачиваясь от пуль. Фурнитуру хэндс-фри за ненадобностью он оставил в бардачке «нивы», а потому, чтобы избавиться от предательской музыки, ему на скаку пришлось выдернуть из кармана мобильник, принять вызов и в процессе передислокации пристрелить вторую, намеченную ранее цель. Автоматные очереди опять затихли.
— Да? — Валентин распластался за горой битого кирпича.
— Быстро, чтоб от зубов отскакивало, — деловито распорядилась девица, — самые распространенные гномьи имена.
— Тор.
— Еще?
— Гиви Зурабович.
— Какой еще Гиви Зурабович? — опешила Дашка. — Нет таких имен у гномов.
— У обычных нет, а у горных есть, — пропыхтел Валентин, перекатываясь в только что замеченную им полуобвалившуюся траншею незаконченных коммуникаций, — у них у всех имена грузинские.
Тут он сообразил, что по этой траншее можно вполне безопасно проползти до подстреленного им вояки и завладеть его автоматом.
— Та-ак, — прошипела Дарья, — эльфийские имена?
— Эльгард.
— Еще.
— ЛогоВАЗ.
— Ну ты и гад! По «Властелину Колец» в гоблинском переводе имена изучал?
— Вообще-то я сейчас гоблинов и прохожу, — начал выкручиваться Валентин.
Его все-таки засекли. По траншее ударила очередь, причем с третьего этажа, и юноше пришлось скакать, прижимая свободной рукой мобильник к уху. С этой высоты его убежище простреливалось прекрасно.
— Да сколько ж вас!
Последний прыжок вынес его обратно под прикрытие бетонных плит, между которыми лежал убитый им второй противник. Стажер прижал плечом мобильник к уху и нагнулся, чтобы поднять автомат.
— Что это там у тебя? — насторожилась Дарья.
— Говорю же тебе — гоблинов прохожу.
— Я слышу «калаш»!
Валентин навскидку выстрелил в мелькнувшую между плитами тень, и оттуда с тихим стоном выпало еще одно тело.
— Теперь ПМ, — сердито засопела девица.
— Я решил от теории к практике перейти, — пояснил юноша.
— С каких это пор гоблины разгуливают с «калашами»?
— Мы их технологии перенимаем, они — наши… — Гулкий выстрел заставил Валентина пригнуться. Мелкие дробинки рикошетом от бетонной плиты посекли лицо.
— А это уже помповуха, — по звуку определила Дарья, — ты что, в игрушки играешь?!
— Ага, в «Сталкера». — Валентин попытался протереть рукавом запорошенные пылью глаза. Рукав джинсовки сразу набух от крови, хлынувшей из рассеченной брови. Под ноги ему упала граната, сброшенная навесом с третьего этажа. — Ах ты, сволочь!
Валентин схватил ребристую лимонку и в прыжке, мощным броском вернул ее обратно хозяину. Этот взрыв Дарью доконал окончательно.
— Так, немедленно прекращай дурью маяться и садись за учебники! — завопила в трубку девица.
— Ну еще чуть-чуть! — взмолился стажер. — Осталось совсем немножко. По-моему, только один… нет, двое. Этого, с помповухой, я не учел! Хорошо замаскировался, гад! — Юноша рывком переместился с засвеченного места обратно под прикрытие кучи битого кирпича, на лету, в прыжке пристрелив затаившегося в засаде между рельсами предпоследнего киллера. — Где-то в стройке засел, не вижу. Сейчас, подожди.
— Ты как собираешься сдавать зачет, двоечник? Ты же ни черта не знаешь!
— Ну почему, я уже многое знаю. — Валентин промокнул мокрое от крови лицо рукавом куртки. — И, кажется, догадываюсь, где этот гоблин засел!
— Немедленно отключай компьютер и садись за учебники!
— Угу.
Последнего «гоблина» Валентин добил, ориентируясь на отчаянный мат полностью деморализованного киллера, перезаряжающего ружье. Этот был явно охотник. Он притаился в густых зарослях пожухшего репейника и крапивы, практически невидимый в своей камуфляжке на общем фоне серой от пыли травы. ПМ сухо щелкнул, оборвав поток непристойностей.
— Ты долго будешь мне еще нервы мотать?
— Тихо!
Голосок Дарьи в трубке послушно затих. Валентин прислушался. Со стороны окружной дороги до него донесся быстро приближающийся вой сирен.
— Вот теперь точно пора валить…
— Что?
— За учебники, говорю, пора. Домашнее задание делать. Так, целую, время дорого.
Валентин отключил мобильник, метнулся к бетонным блокам, выдернул из расселины между ними свой пакет и понесся во весь опор в сторону своего дома, спеша покинуть поле боя. Объясняться с милицией по поводу навороченной кучи трупов у него желания не было.
8
Бросив машину на служебной стоянке, Валентин двинулся к проходной скромного двухэтажного здания со скромной вывеской «РАМФИЛМОСКРОВФАБ», что в переводе на нормальный язык означало: Рамодановский филиал Московской кроватной фабрики. Клиентов у этой организации было мало, но фирма тем не менее процветала и, что интересно, работа велась круглосуточно. Для отвода глаз почти весь первый этаж был отдан под небольшой деревообрабатывающий цех, где честно работали краснодеревщики, на втором сидело их начальство, а глубоко внизу, под землей, располагалось главное: центральный офис конторы «Ангелы Миллениума». Работавшие сверху товарищи тоже были сотрудниками ФСБ, и главная их задача была не столько работать фуганком, сколько прикрывать офис конторы и заодно контролировать: не ведется ли скрытое наблюдение за приходящими на работу коллегами.
Вихрем проскочив вертушку, юноша сделал ручкой вахтеру и застучал каблуками по ступенькам лестницы вниз.
— Что так рано сегодня? — крикнул ему вдогонку вахтер.
— Дел невпроворот, дядя Ваня!
Спустившись на этаж ниже, Валентин нажал на кнопку лифта, и двери послушно распахнулись. Сенсорная система распознавания приняла его отпечаток пальца. Лифт резко ухнул вниз. Спуск продолжался недолго. Обширный комплекс конторы располагался на глубине ста пятидесяти метров. Добравшись до своего рабочего места, стажер извлек из целлофанового пакета «Этику, этнос и этикет гуманоидных рас», бухнул ее перед собой на стол и начал лихорадочно листать.
— Надо хотя бы про гномов что-нибудь выучить. Наверняка про них спросит. Как пить дать спросит! Она мне Гиви Зурабовича припомнит.
Валентин свою буйную кураторшу немного побаивался. Дашка в их опергруппе (крыле на сленге ангелов Миллениума) была ответственным представителем по связям с общественностью, а если проще — лингвистом, специалистом по языкам неземных рас, и за свой предмет готова была из него душу вытрясти. Характер девица имела непредсказуемый, а он вчера так и не удосужился сесть за учебник. Голова вечером слегка шумела после застолья с родителями Женьки, да и сомнения мучили: сообщать начальству о вчерашней перестрелке или нет? Несколько раз рука тянулась к телефону, но трубку так и не взяла. С одной стороны, пять трупов, а с другой… это его дело! Он сам должен разобраться в смерти друзей и отомстить за них. А трупы… все, кого ему пришлось убить, были людьми, а значит, к делам конторы отношения не имеют. Опять же Дашку подставит. Она — куратор и, соответственно, отвечает за него. А он, вместо того чтобы теоретической подготовкой заниматься, как лихой ковбой, из своего пугача во все стороны палит. Так и отключился вчера, ни на что не решившись.
