Владимир Журавлев - Конец светлым эльфам
Дети переглянулись, и старший выступил вперед.
— Папа, — смущенно сказал он. — Я просто хотел ее покатать на Вредине, и все.
— Владычицу саму? — с уважением прогудел предводитель троллей. — Однако. И?
— Покатал, конечно! — тут же воодушевился юный гигант. — Папа, она прекрасна! Сама маленькая, талия тонкая и гибкая, а ножки проворны и ступают так грациозно — глаз не отвести!
— И ты ей все это сказал, разумеется? — обреченно спросил отец.
— А какие жаркие у нее губы! Как чувственны и полны!
— Бошку оторву!
— Элендар, у мальчика яркий поэтический дар, нельзя так! — осуждающе заметил Стожар, подошедший на шум последним. — Он красоту воспевает!
— А то, что Высшие родичи на нас войной пойдут через сутки за попрание священных традиций эльфийской расы — это как? — вышел из себя Элендар.
Установилась неловкая тишина.
— За благоговение пред красотой — войной? — недоверчиво уточнил старшина гоблинов.
— Они… — безнадежно махнул рукой Элендар, — они по-другому смотрят! И знаете, что видят? Что Предвечная Владычица пропала таинственным образом из-под бдительной стражи, вернулась к утру вся в синяках, подавленная и измученная, и не желает даже вспоминать то ужасное, что с ней произошло. И пояса не хватает. Вот что они видят. И за то, что у Прозрачной сейчас не кипит жестокая сеча, надо благодарить осмотрительность Сильножара да мудрость Предвечной Владычицы. Только это и удерживает возмущенное войско — но без священных светочей более суток не удержит!
— Папа, мы просто катались! — возмутился гигант.
— Целовал?
— А как еще выразить восхищение ее запредельной красотой и нежностью? — вспыхнул юный эльф.
— Однако! — с еще большим уважением прогудел предводитель троллей.
— Ты хотя бы получил ее согласие на поездку? — спросил несчастный Элендар.
— Папа, она бы не согласилась! На Вредине даже сестра боится ездить! А так мы чудесно прокатились! И она любовалась нашим городом от сторожевой башни! И нарекла его Тирион!
— А потом ты прыгнул с ней в пропасть! Сколько раз повторять, что твои дурацкие шутки неуместны в ухаживаниях? Девицы тебя и ругали, и лупили, и обижались даже — никак не дойдет?
— Мы сорвались, — признался гигант. — Вредина не удержалась бы с нами, пришлось прыгать. Хорошо, я крылья захватил!
— И Эрдану бошку надо оторвать! — проворчал Элендар. — Делал свои кораблики — и делал бы дальше! Нет, в полет его потянуло, крылья придумал! Ты понимаешь, что смертельно напугал ее?
— А что такого? — удивился гигант. — Сестре вот нравится летать! Да многим нравится!
Элендар вздохнул. Ему и самому нравилось летать, только не так неожиданно, как это получалось у сына.
— Пояс-то зачем украл? — устало спросил он. — Эльфы не воруют!
Сын страшно покраснел.
— Папа, я влюбился в нее! — признался он еле слышно. — Очень! Я не украл! Я на память взял! Так все делают!
— Но она — Предвечная Владычица!
— И что? — не понял гигант. — Вот Оксаниэль тоже из Высших, а старшина гоблинов у нее на память кое-что спер, и ничего!
— Как узнал? — пробормотал побуревший от смущения старшина гоблинов. — Ох эти дети… Или еще кто знает?
— Да только одна Оксаниэль и не знает! — рассмеялся гигант.
— Вот пусть и дальше не знает! Она думает, что потеряла…
— А… как ЭТО можно потерять? — поразился гигант. — Это же…
— Что, и Вьехо знает? — вдруг всполошился старшина гоблинов.
— Ага! — радостно подтвердил предводитель троллей. — Не бойся, он поругался да успокоился давно!
Старшина гоблинов опасливо поежился — спокойствие Вьехо было вообще-то хуже его же гнева.
— Так, — решительно сказал Элендар. — Пояс верни, он волшебный и необходим Владычице для ритуалов. И извинись!
— Нет.
Элендар непонимающе уставился на сына.
— Ты хочешь, чтобы из-за такой ерунды началась война между родичами? — осведомился он.
Сын упрямо молчал.
— Элендар! — неловко вмешался старшина гоблинов. — Не унижай мальчика! Он влюбился! А ты заставляешь его перед возлюбленной признать, что его чувства — неправильны! Так нельзя!
— Как Сильножар прав, — пробормотал Элендар. — Мы все изменились — и не заметили этого. Да, у нас принято целовать возлюбленную и носить на руках, кружиться с ней по полянам в неистовых плясках, умыкать мелкие вещицы, чтоб был повод шутливо подраться и потом счастливо помириться… у нас принято жарко работать и радоваться каждому дню, как каким-то смертным!
Древний эльф поднял голову и осмотрел мечтательные лица друзей. Всем припомнилось что-то сладостное и сокровенно личное.
— Да, мы любим наших женщин неистово и страстно, и, что ни год, появляются чудесные детишки! — продолжил он хмуро. — И мы забыли, что вообще-то эльфы не таковы. Эльфы, по нашим меркам, и не любят вовсе. И дети у эльфов — редкость. Незачем усложнять себе жизнь, считают они. И проводят тысячи лет в мечтах, что притягательней жизни самой, в любовании прекрасным, в беспечных праздниках на лесных полянах… да в битвах.
Эльфы подавленно молчали. Не таким они представляли воссоединение с родичами!
— Ее оскорбляли твои поцелуи, сын, — сказал Элендар. — Жаркие объятия оставляли синяки. Увлекательная поездка казалась насилием и покушением на свободу. А вольный полет принес смертельный неизбывный страх. Потому что эльфы не так живут. Я сожалею о твоей несчастливой любви, сын. Верни пояс.
— Нет.
— Сын мой, ты не понимаешь… она — Предвечная Владычица!
— Папа, ну и что? Она ничем не хуже прочих эльфов! — не выдержав, вступилась за старшего брата дочь.
— Элендар, не принижай достоинств Высших! — забеспокоился и старшина гоблинов. — Они какие-никакие, а наши родичи! Где еще моим дочерям, всей ораве, женихов искать, как не средь них? Свежая кровь — не водица!
— Невместно покушаться на волю сына! — пристукнул древком копья и чтящий древние традиции Стожар. — Эльфы — свободные существа, любят кого хотят!
И все заднее древо согласно брякнуло оружием в поддержку своего предводителя.
Элендар в отчаянии воздел руки, открыл рот, поглядел на своих друзей… и закрыл. Эльфийские властители влюблялись только в равных, смотри любую легенду. Высшие эльфы — соответственно обращали нежные взоры исключительно на Высших же. Такова была многотысячелетняя нерушимая традиция. Но как доказать заинтересованным лицам обоснованность традиции, Элендар решительно не представлял.
— Вы обещали мне подчиняться! — с горя прибегнул он к последнему средству. — Все обещали!
— А мы подчиняемся! — с жаром заверил предводитель троллей. — Подчиняемся и помогаем тебе принимать правильные решения! Говори, как вразумить наших Высших родичей, — подчинимся все как один!
— Я не знаю! — сердито сказал Элендар. — Скорей бы Вьехо вернулся! Наверно, он понимал, что делать, когда сыпанул семян! А пока что… сутки у нас есть! Пусть тигробычья гвардия проведет показательные учения и гонки у реки Прозрачной! Думаю, тигробыки произведут нужное впечатление на Высших родичей, и они многократно подумают, прежде чем грозить! Хоть бы напал кто на наше Беловодье… Война на границах отвлекла бы Высших родичей и объединила две ветви одного народа хотя б на время! Только нет дураков лезть воевать на пятитысячник, запрятали потаенную страну лучше некуда! Далеко завел нас непривычный путь!
12
— У нас свой путь! — в который раз пытался втолковать смертным свое понимание ситуации нежный Фионнель. — Ибо мы — эльфы! Потому мы сейчас строим звездный мост — правда, Предвечная? — и уходим! И надеюсь, там нас ждет более гостеприимный к детям природы ландшафт — ведь ждет, Владычица? А ишака с провизией мы забираем с собой, ибо он несомненно наш талисман удачи и залог дальнейшего неголодного существования — не так ли, ишак?
— А мы? — резонно интересовался командир гарнизона.
— А вам оставляем в пользование целый мир! Иди куда хочешь! Смотри, сколько пространства во все стороны!
Командир нервно оглядывал песчаную бесконечность и с назойливой простотой в очередной раз пытался объяснить, что и смертные рыцари Добра не в восторге от такого количества света на единицу площади барханов и не прочь бы отправиться в более гостеприимный ландшафт.
— И вообще, ишак и все, что на нем, наше! — заканчивал победно командир гарнизона. — Потому что ваш слуга награбил добра именно по нашим кладовым!
И все начиналось по новой. Ссора постепенно ширилась, и уже осторожно стали озвучиваться варианты применения холодно-рубящего и магически-жарящего оружия. Ишак, чувствуя на себе множество корыстных взглядов, нервничал и орал. Предвечная Владычица, оскорбленная тонкими упреками в некомпетентности со стороны верного Фионнеля, отвернулась, но ее пылающие скулы намекали на близкие неприятности для всех без исключения. Эльфийки свиты восторженно внимали перепалке: ай да нежный Фионнель, ай да капитан, как интересы эльфов отстаивает умело!
