Сергей Мусаниф - Прикончить чародея

Еще немного, и эта крылатая скотина вынудит меня сотворить что-нибудь, о чем мы оба впоследствии сильно пожалеем.

Драконы прекрасно видят в темноте, и наступление ночи не остановит его поиски.

Насколько я мог судить по периодичности его пролетов над нами, Гарлеон прочесывал площадь в десять-пятнадцать квадратных километров. Совершенно очевидно, что помимо нас с Карин, других разумных существ на этом пространстве не находилось. Мы уже довольно далеко отошли от Перевала Трехногой Лошади и основного в этом районе пути через горы.

Людей тут нет, потому что тут им нечего делать. Местная фауна представлена несколькими видами горных баранов и горных же козлов, чье мясо отвратительно на вкус. К тому же, его очень сложно добыть. Еще тут могут водиться снежные барсы, тоже не входящие в категорию легкой добычи.

Под горами царит более насыщенная жизнь. Помимо гномов там обитают пещерные тролли и гоблины, находящиеся в состоянии перманентной войны с племенем подземных тружеников.

Когда Гарлеон пролетал над нашей расщелиной в последний раз, мне показалось, что он стал куда чаще махать крыльями. Это означало, что он становится тяжелее и скоро ему придется сделать перерыв.

Допустим, ему понадобится не больше часа, чтобы покинуть горы. Час, чтобы вернуться. И еще как минимум пара часов, чтобы поймать добычу, сожрать ее и подождать образования в желудке летучего газа.

Значит, у нас будет около четырех часов безопасного похода по тропе контрабандистов. При условии, что ночную прогулку по горам вообще можно назвать безопасной.

По зрелом размышлении я пришел к выводу, что у нас будет меньше четырех часов. Ведь какое-то время придется подождать и убедиться, что дракон на самом деле улетел.

— Ерунда какая-то, — сказала Карин, когда я поделился с ней своими соображениями. — Мы никуда не дойдем, если будет передвигаться по несколько часов в день.

— Есть варианты, — сказал я.

— Например?

— Во время нашего последнего перехода я заметил в ближайшем склоне несколько вентиляционных отверстий, — сказал я. — Где-то рядом живут гномы. Если мы найдем вход в их подземное царство, то на время избавимся от дракона. В подземельях они, знаете ли, не летают.

— Я слышала, что гномы не слишком радостно приветствуют посторонних в своих владениях, — сказала Карин.

— С этим я справлюсь, — сказал я.

— До того, как нам отрубят ноги, или после?

— Вне всякого сомнения, до. Гномы очень уважают моего учителя. Он оказал им пару услуг лет пятьдесят назад. Стоит мне упомянуть его имя, как нам обеспечат самый радушный прием.

— И ты действительно в это веришь, красавчик? Люди довольно быстро забывают об уважении к человеку, которого они давно не видели.

— Память у гномов куда лучше, чем у людей.

— Хотелось бы верить. И как ты предлагаешь спуститься под горы, красавчик?

— Некоторые вентиляционные трубы больше метра в диаметре, — сказал я.

— Только идут они почти вертикально вниз, — сказала Карин. — Я не хотела бы рухнуть на камни с высоты в несколько сотен метров.

— Возможно, глубже, — признал я. — В основном, гномы живут под горами, а не внутри самих гор.

— Тем более. Мне хотелось бы оказаться в их королевстве живой, — сказала Карин.

— Вряд ли гномы устроили в этих местах нормальный вход и стали вырубать в горной породе лестницу, — сказал я. — Гномам тут делать нечего. Снаружи, я имею в виду.

— Значит, оставим этот вариант на самый крайний случай.

— Вы сами сказали, что по поверхности мы далеко не уйдем.

— Послушай, красавчик, — сказала Карин. — Это твое «вы» начинает меня раздражать. Оно звучит довольно глупо, если учесть, что мы тискаемся друг с другом вот уже полдня.

— Мы не тискаемся, — сказал я. — Мы спасаемся от дракона.

— Технически, мы тискаемся, — возразила она.

Я попытался отодвинуться подальше от нее, что привело только к новой порции «тискания». В нашем убежище было слишком мало места.

— Порядочные люди после такого вообще женятся, — сказала Карин.

— Вам нравится меня смущать? — спросил я.

— Мне нравится тебя дразнить. Ты слишком стеснительный для своего возраста и своей внешности.

— Нормальная у меня внешность.

— Ага. Жгучий мачо с душой робкого юноши.

— Пойду-ка я разведаю обстановку, — сказал я. Гарлеон не показывался уже минут сорок. — После общения с вами, мне и дракон не страшен.

— Ну ты и хам, красавчик.

Я дополз до тропы и оглядел небо. В радиусе нескольких километров дракона не обнаружилось.

Выждав для верности еще пятнадцать минут, мы выбрались из своего укрытия. Карин настаивала на том, чтобы пройти как можно большее расстояние с максимально безопасной скоростью, но я постоянно озирался по сторонам.

Мы прошли мимо нескольких выходов вентиляционных шахт гномов. Две были слишком маленького диаметра, чтобы мы могли по ним протиснуться. На ходу я пытался вспомнить все, что мне было известно о строительных предпочтениях живущего под землей народа.

Наконец, я обнаружил то, что искал. Это было вентиляционное отверстие, над которым вился слабый дымок. Дымок означал, что шахта пробита не над обычным жилым пространством, а над производственным цехом гномов, и почти гарантировал большой диаметр каменной кишки.

Дыра находилась в двадцати метрах от тропы. Я обратил на нее внимание Карин и мы подобрались ближе.

— Как ты рассмотрел ее в такой темноте? — спросила Карин.

— Звезды светят, — объяснил я.

— А почему снизу идет дым?

Я объяснил и это.

— Значит, если мы туда влезем, у нас есть шанс оказаться в каком-нибудь котле, тигле или на наковальне?

— Шахты пробивают под потолком примерно посреди цеха, в котором может находиться несколько кузниц или кипящих котлов, — объяснил я. — Вероятность угодить в один из них существует, но не слишком большая.

— А если шахта где-нибудь сужается? — поинтересовалась Карин. — Тогда мы окажемся зажатыми в каменной кишке и будем умирать долго и мучительно. Особенно мучительно будешь умирать ты, красавчик.

— Насколько я осведомлен о методах пробивания подобных шахт, их диаметр является величиной постоянной. Гораздо больше меня беспокоит наличие фильтрационных решеток, которые должны предотвратить попадание в шахты посторонних предметов. Например, во время камнепада.

— И ты все равно уверен, что мы принимаем правильное решение?

— Нет, — честно сказал я. — Но мне не нравится играть в прятки с драконом. Вдруг окажется, что он умеет искать лучше, чем мы — прятаться?

— Понятно, — сказала Карин. Она открыла свою сумку и натянула кожаные перчатки. — Обмотай чем-нибудь руки. Если расставить руки и ноги в стороны, мы сможем затормозить наше падение, цепляясь за стены.

— Из обматывающих средств у меня только носовой платок, — признался я. — Шелковый. Вряд ли он мне сильно поможет.

— Я вижу, ты правильно подобрал снаряжение для похода по горам, красавчик, — сказала Карин.

— Я что-то и в вашей сумке не заметил веревки и альпенштока. Хочу также заметить, что вы тоже парой перчаток не обойдетесь.

— Верно, — согласился она. — Придется пожертвовать запасными штанами.

Карин вынула из сумки кожаные штаны и несколькими взмахами меча раскроила их на четыре части. Я взял два куска и обмотал ими свои руки.

— За это я выставлю тебе отдельный счет, красавчик, — сказала она. — Знаешь, сколько мне стоили эти брючки?

Я понадеялся, что речь идет об их стоимости в денежном эквиваленте. Мне совсем не хотелось слышать, что Карин взяла их в качестве боевого трофея, сняв с какого-нибудь трупа.

— Кто полезет первым? — поинтересовалась Кара Небесная.

— Я.

— Почему ты?

— Потому что это моя идея, — сказал я. — И потому что я тяжелее вас. Если нам встретится какое-нибудь препятствие, я постараюсь снести его своим телом.

— Хотела бы я на это посмотреть, — сказала она и тут же спохватилась. — Нет, я не желаю этого видеть, пока несу ответственность за твою жизнь.

Глава двенадцатая,

в которой главные герои попадают в подземелье, но оказываются немного не там, где рассчитывали, а также знакомятся с гоблинами гораздо ближе, чем им бы этого хотелось

По законам приключенческого жанра мы должны были соскользнуть в вентиляционную шахту гномов в последний момент, уже опаленные огненным дыханием обнаружившего нас дракона. В приключенческом жанре все важные события происходят за несколько секунд перед глобальной катастрофой. Остается только удивляться, как героям удается выжить, обладая столь отвратительным чувством времени.

Мигель утверждает, что мало просто принять правильное решение. Для достижения успеха необходимо принять правильное решение своевременно. Хороший полководец знает, когда именно ему нужно двинуть в битву последний резерв.