Персональный бог (СИ) - "Rayko"

В номере его ждали. На кровати сидела монашка в рясе послушницы женского монастыря. Корсу не глядя на нее, швырнул на кресло свой сюртук и прошел в ванную, бросив на ходу — "Раздевайся". Прошлой весной ему удалось нанести весьма занимательный визит. Он, будучи в приподнятом настроении после свершения очередной удачной сделки, возвращался домой, и волею судеб оказался рядом с детским приютом, в котором когда-то вырос. Испуганные ночным визитом монашки поведали, что старшая сестра Агнесс более тут не бывает, а занимает должность игуменьи в женском монастыре.

Агнесс была посещена прямо в келье, где изволила опочивать. Старуха сильно сдала за последние годы, но блядская натура и сверхъестественная тяга к жизни остались при ней. В обмен на гарантии, что его визиты будут происходить, как можно реже, она согласилась с условием ежевечернего посещения его номера одной из послушниц или учениц приюта. С тех пор не прошло и вечера, чтобы по возвращении домой его не встречала в номере особа в монашеской рясе.

Вдоволь настоявшись под душем, все еще злящийся на весь это долбаный мир, Корсу выбрался в спальню. Монашка так и сидела на кровати, чем еще сильнее его разозлила. Лица ее было не видно из-за глубокого капюшона, но он мог поспорить, что та сейчас насмехается над ним. Так же, как и те ублюдки на заседании.

— Я сказал раздеться до моего прихода! Ты глухая или тупая? — Корсу прошагал к буфету, выхватил из стойки бутылку любимого коньяка и щедро плеснул в стакан.

Осушив его залпом, он направился к монашке, на ходу выдергивая ремень из штанов:

— Вздумала игнорировать мои слова, сука?

— Велет, я сделала все, как ты просил! — монашка неспешно стащила с головы капюшон.

На него в упор смотрел один глаз. Второго не было — половину лица, где он должен был находиться, занимал ужасный шрам от ожога.

— Я высыпала яд в пойло.

В горле мгновенно перехватило дыхание, из глаз сплошным потоком брызнули слезы. Ноги Корсу подкосились, словно из них разом вынули все кости, и он рухнул навзничь. Внутри живота с неистовой силой разгорался пожар, словно прожигая внутренности и силясь вырваться наружу. Корсу перевернулся на живот и попытался закричать, но из горла вместо крика вылетел только темно-кровавый сгусток. Дикая боль стала застилать собой все другие чувства, тело снова нелепо перевернулось на спину и стало биться в судорогах. Мышцы сокращались в хаотичном порядке и Корсу скорее услышал, чем почувствовал, как с треском выворачиваются его суставы. Целая вечность, наполненная конвульсиями, звуком рвущихся собственных сухожилий и нестерпимо-адской болью.

Глава 4

Мир Фелис. База группы Чумы

— Вот так я и нарвался на мир Траума. Нашлось и месторождение малахита, которое, как назло, находится в северном владении Траума. Куда он никогда никого не пускает. Там вообще никого нет, только охрана по периметру, а это на секундочку площадь пяти Мардусов. Заповедник, мать его, он там устроил. Личный. И потому нам нужна его смерть, другого выхода я не вижу. Пока он вновь дорастет до возраста принятия решений, мы успеем разработать месторождение и переправить на Фелис малахит в промышленных масштабах.

Чума недоуменно подняла бровь.

— А нахрена тебе столько? Ты собрался туры в закрытые миры продавать?

— Миры станут секретными плацдармами Синдиката, — понизил голос Спиркс.

— Что-что ты сказал?! Какими еще нахрен плацдармами? Синдикату стало тесно на бесконечном Древе? Или кому-то власти захотелось над чужими мирами?

— Опять же некоторые разработки закрытых миров не имеют аналогов в мирах Древа.

— То есть кто-то решил, что закрытые миры станут колониями Древа? Сладкими и вкусными придатками империи всемогущего Синдиката? Ты не забыл, зачем он вообще создавался? Контроль преступности среди оборотней. Закрытые миры вне юрисдикции Синдиката, там нет оборотней, там живут люди.

— Да что ты наехала-то на меня? Мои работы финансирует Синдикат, они мне и делают некоторые заказы.

— Не, ты погодь, прыщ меховой. Зачем Синдикату массовые проникновения в закрытые миры?

— Сама и спроси. Вы же с Рэйсом два единственных неизменных на Древе, тебе и карты в руки. Кому как не тебе узнать планы Синдиката у его главы.

— Ничего не забыл? А это не ты третьего неизменного сюда доставил? Причем никого не спросив.

Спиркс сглотнул. Решение привезти на Фелис человека из закрытого мира могло выйти ему боком. А Чума, словно заметив его неуверенность, неожиданно выдала:

— У меня вообще есть большие подозрения, что ты, падла, сунулся в мой мир неспроста. Когда ты меня пригласил, там конец света только-только произошел. Не твоих ли это лап дело?

Артефактор от такого заявления аж взвился над креслом, подскочив на полметра.

— Ты не охерела, Чумка?! Я в твоем мире вместе с тобой впервые появился.

— Узнаю, что кто-то там был до нас и херню сотворил — убью напрочь и плевать мне потом на наказание за самосуд.

В комнате повисла гнетущая тишина. Если Чума что-то обещала, то это всегда выполнялось.

— Сколько всего амулетов ты сделал, Спиря? И лучше сейчас не ври, — Чума многозначительно взглянула на Макжи.

Тот еле заметно кивнул и потер лапами друг о друга, уставившись на артефактора.

— Дюжина. Ровно двенадцать, — опасливо покосившись на опоссума, и поймав его полный нежности взгляд, быстро ответил Спиркс.

— Поименно давай. Кому, сколько и для чего.

— Я, Кит, Кима, Морис.

— Это понятно, дальше давай.

— У тебя три.

Девушка кивнула и начала загибать пальцы.

— У Пандиса один. И один у Раса.

— Пандису ладно. Нахрена артефакт Расу? Он командир отряда наемников Фелиса, ему такой амулет без надобности. Не те у него полномочия, чтобы в закрытые миры лазать.

— Не знаю, но это его контора предоставила лабораторию, материалы и деньги. И Рэйс был не против, я спрашивал.

— Дальше.

— Два у Рэйса.

— У Рэйса один, второй он мне отдал, — перебил Спиркса голос Мрака.

Все повернули головы к нему.

— Не поняла. Зачем?

— Я тоже не понял. Но, когда Рэйс давал его мне, то сказал, чтобы я его постоянно носил при себе, — песец продемонстрировал артефакт, достав его из поясной сумки.

— Понятно… Что нихрена не понятно. Ладно, это дела Рэйса, и в них мы не лезем. У кого находится последний амулет? — строго спросила она, повернувшись снова к Спирксу.

— В лаборатории, в сейфе заперт, как образец.

Девушка взглянула на опоссума и тот кивнул.

— Ладно, положим, ты правду сказал. Кто давал заказ на амулеты? Кто лично?

— Рас и давал. Сказал, что получил указание сверху.

— Рас значит… хорошо, проверю. Ты когда обратно? — Чума с подозрением смотрела на артефактора, словно ожидая подвоха в виде недели его присутствия, — А то, что-то ты своим посещением перестал меня радовать и подорвал веру в гостеприимство.

— Да вечером и уйдем, готовь свой крематорий.

— И не надейся.

Фрикаделька прыснул в лапу, а остальные Тузы расхохотались в голос.

— Чего это все ржут? — моментально нахмурился Спиркс.

Он не любил, когда кто-то смеялся в его присутствии по незнакомому для него поводу.

— Скорее всего из тебя чучело сделают. Для полигона. Мы чучело Пандиса только на прошлой неделе сожгли. Полгода на нем тренировались, — сквозь смех ответил Харис.

— Чу-у-ума-а-а, — обиженно протянул Спиркс, — Надеюсь ты не обидишь старика глумлением над его бренным телом? Ты ведь не такая?

— Такая-такая, — ответил вместо Чумы опоссум, — У нее даже чучело Фрика было, а Глым вообще целый год с высунутым языком на собственной тушке тренировался.

Кит и Кима переглянулись. Эта пантомима не прошла мимо артефактора.

— Не то, что за разговоры об этом, за одну только мысль о моем чучеле сошлю нахрен в ледяные пустоши, — Спиркс показал обоим кулак, — А ну брысь все отсюда, я с Чумой и Макжи буду разговаривать. Тузов тоже касается.