Роберт Асприн - Шуттовской рай
— Сделаю, капитан, — ответила сержант, слезая с туалетного столика. — Ну, мне надо приниматься за работу.
Она двинулась к выходу, потом обернулась, держась за ручку двери.
— И еще, капитан. Не попытаться ли вам спать немного больше? Вы ужасно выглядите.
И словно в ответ на ее слова наручный коммуникатор Шутта ожил, и раздался сигнал вызова.
— Да, Мамочка? — произнес Шутт, включая двухстороннюю связь.
— Жаль беспокоить вас, Бесстрашный Предводитель, — раздался знакомый веселый голос Мамочки, — но внизу происходит нечто, что, по-моему, требует вашего личного внимания.
— Подожди секунду.
Командир закрыл рукой микрофон, и беспомощно пожав плечами взглянул на Бренди.
— Вот тебе и поспал, — сказал он, поморщившись. — Как ты выразилась, мне надо приниматься за работу. Все равно, спасибо за заботу.
Покидая комнату Шутта, Бренди была немного озабочена. Хотя легионеры делали все от них зависящее, чтобы оградить своего командира от мелкий проблем, обращались к младшим офицерам, или сами справлялись с затруднениями, капитан все же слишком много сил отдавал этому заданию. Она только что собиралась дать знать всем остальным, чтобы они еще туже завинтили гайки — то есть, постарались действовать по возможности самостоятельно, не играя с командиром в игру «Мама, можно мне?».
На ее лице появилась легкая улыбка.
Интересно, что сказал бы капитан, если бы знал, что она и другие работающие в гостинице, использовали свои отмычки и искусство обращения с замками для обыска вещей постояльцев в поисках доказательств их преступных намерений. Он говорил, что хочет получать информацию, а они привыкли использовать ни перед чем не останавливаться ради выполнения приказа!
* * *В той же гостиной, где произошел «инцидент», шло другое совещание, хотя для стороннему наблюдателю показалось бы, что это всего лишь друзья расслабляются за выпивкой. Однако, настроение этой компании было далеко не расслабленным.
— Он все еще немного не в себе, — говорил Стилман, — но клянется, что даже не успел заметить, как тот парень замахнулся. Ну, Лобо, возможно, и не слишком быстро соображает, но повидал немало драк и знает, о чем говорит, а говорит он, что этот здоровенный охранник — самый быстрый парень из всех, с кем ему приходилось меситься.
Он с испугом взглянул через открытый конец бара в казино, словно с минуты на минуту ожидал появления упомянутого легионера.
— Не знаю, — закончил он. — Возможно, Лобо просто не на того парня напоролся. Может, у этого инопланетянина реакция быстрее, чем у человека. Может быть… не знаю.
— Может быть, ты просто послал не того парня, — сказала Лаверна. — Может, тебе следовало использовать того, кто умеет еще и думать, а не только драться.
— Эй, не лезь не в свое дело, Мороженая, — огрызнулся Стилман, слегка повернув к ней голову и бросив на нее злобный взгляд. — Может, ты и разбираешься в цифрах, но я специалист по крутым делам. Запомнила?
— Известно ли вам, мистер Стилман, что хотя волтроны очень умны, но рефлексы у них замедлены по сравнению с человеческими существами? — осторожно спросила Максина, не обращая внимания на перепалку.
— Правда? — Здоровяк нахмурился. — Ну, может, Лобо связался с одним из их атлетов, или с кем-то в этом роде.
Максина тяжело вздохнула.
— Скажи ему, Лаверна, — приказала она.
— Послушай, Стилман, — произнесла ее компаньонка с кривой усмешкой. — Мы получили сведения, что твоего человека вырубил не охранник. Говорят, он получил сзади подносом по башке от одной их официанток, подающих коктейли.
— Что? — Стилман даже не пытался скрыть оторопь.
Максина кивнула.
— Это правда, мистер Стилман. Отчет был довольно подробным. Очевидно, она ударила его подносом. — Глаза ее жестко блеснули, и голос тоже стал жестким. — В нем также утверждается, что Лобо как раз в тот момент ударил охранника. Точнее, дал ему оплеуху.
Стилман заерзал на стуле — редкое движение, выдававшее степень его смущения.
— Лобо ничего не сказал об этом, когда я с ним говорил, — заявил он. — Я особо предупредил его не наносить удар первым.
— Ну, разбирайтесь с ним сами, — сказала Максина, — хотя мне кажется, он уже достаточно заплатил за свое фиаско. Кстати, вы позаботились о его счете в клинике?
— Да, — поспешно ответил Стилман, довольный тем, что может сообщить нечто положительное. — Я сказал им, чтобы они записали лечение на ваш счет.
— Хорошо. — Максина кивнула. — Мы обязаны заботиться о своих людях независимо от их компетентности. А пока… — Ее взгляд устремился в сторону казино. — Давайте перейдем к другой причине нашего появления здесь… почему я и выбрала это место для нашей встречи. Хочу взглянуть на ту официантку, которая так эффективно расправилась с вашим человеком.
— С вашим тщательно подобранным человеком, — ядовито добавила Лаверна.
Стилман не обратил на нее внимания.
— Как она выглядит? — спросил он, в свою очередь оглядывая казино. — У нас есть описание ее внешности?
— Ее нетрудно будет найти, — заметила Лаверна. — Она считается самой маленькой женщиной из всех служащих. Должно быть, она компенсирует рост быстротой реакции.
— Послушай, Мороженая, — начал Стилман, но Максина резко остановила его жестом.
— Боюсь, нам придется отложить поиски, — сказала она, пристально разглядываю что-то в казино. — Боюсь, у нас возникла более крупная проблема.
— Что там такое, Макси? — спросила Лаверна, вытягивая шею, чтобы видеть.
— Тот восточного вида джентльмен за столом пай-го, — пояснила Максина, продолжая пристально смотреть туда.
Стилман нахмурился.
— Который?
Пай-го представляла собой разновидность покера с использованием домино и костей, которая возникла в Японии на Древней Земле. Хотя почти все казино предлагали ее в той или иной форме, большинство игроков, которые были потомками западной культуры, считали эту игру слишком запутанной, поэтому за столами неизменно толпились те, кто с детства играл в нее.
— Вон тот, у дальнего конца стола… в белой рубахе.
Стилман проследил за ее взглядом.
— И что?
— Посмотри на его руки, — велела Максина.
Рубаха игрока была из очень тонкого хлопка, и его руки ясно виднелись под ней, хотя требовалось несколько секунд, чтобы понять, что именно вы видите. От плеч до запястий они были украшены разноцветными спиралями татуировки, настолько яркими, что при поверхностном взгляде эти узоры казались рисунком на нижнем белье.
Максина знала, что ее спутники поняли значение этих украшений, так как они оба среагировали: Лаверна тихо присвистнула, а Стилман прищурился.
— Думаю, мне хотелось бы побеседовать с этим джентльменом, — сказала она. — Не могли бы вы пригласить его составить нам компанию, мистер Стилман?
— Что… сейчас? Здесь?
— Да, сейчас. Но не здесь, — ответила Максина, скупо улыбнувшись. — Мы сняли номер здесь, в «Верном Шансе». Мне пришло в голову, что следует более пристально проследить за осуществлением нашего проекта.
* * *— Присядьте, прошу вас, — предложила Максина стройному моложавому азиату, когда Стилман ввел его в номер. — Очень любезно было с вашей стороны принять мое приглашение.
Лицо человека оставалось бесстрастным, но в его голосе и движениях чувствовался гнев.
— Не знал, что у меня есть выбор, — ответил он, опускаясь в предложенное кресло.
Максина насмешливо подняла брови, изобразив удивление.
— Мистер Стилман, — сказала она, — разве вы не объяснили нашему гостью, что его приглашают?
— Я был любезен, — проворчал великан. — И пальцем его не тронул.
— Ну, все равно, — сказала Максина. — Раз вы уже здесь. Мы просто любовались татуировкой на ваших руках.
Человек быстро взглянул вниз, словно проверяя, на месте ли его украшение.
— Понимаю, — произнес он.
— Она очень красива, — улыбнулась Максина. — Могу я узнать, при каких обстоятельствах вы ее приобрели?
Азиат резко вскочил на ноги.
— Это мое личное дело, — прошипел он. — С посторонними не обсуждается.
— Садитесь, сэр!
Голос Максины прозвучал резко, как удар кнута, и гость быстро сел на место, подчиняясь повелительному тону.
— Давайте бросим околичности, — промурлыкала Максина, наклоняясь вперед и подперев ладонью подбородок. — Если не ошибаюсь, эта татуировка выдает вашу принадлежность к Якудзе… которую иногда обобщенно называют японской мафией. Если это правда, то мне очень хотелось бы знать, что вы делаете на Лорелее и почему не зашли ко мне засвидетельствовать свое почтение.
На мгновение глаза человека широко раскрылись от удивления, затем снова прищурились, и взгляд их стал уклончивым.
