Роберт Асприн - Шуттовские деньги
Но вскоре он понял, что попал в незнакомый район. Фонари тут светили тускло, людей на улицах — раз-два, и обчелся. Слишком поздно до Шестеренки дошло, что местечко это наверняка опасное.
И именно в тот момент, когда его посетила эта разумная, но запоздалая мысль, из темноты ближайшего проулка вышла огромная фигура и возвестила рокочущим голосом:
— Ты, видать, заблудился, приятель.
— Кто ты такой? — осведомился Шестеренка, внезапно осознавший, что кроме него и этого незнакомца на улице больше нет ни души.
— Щас, разбежался! Так я тебе и скажу, кто я такой!
Приглядевшись, Шестеренка увидел, что его нежданный собеседник одет в рабочий комбинезон и габариты имеет такие, какие и полагается иметь мужчине, посвятившему себя тяжелому физическому труду. Незнакомец шагнул ближе и сказал:
— Чем меньше ты про меня знать будешь, тем оно будет лучше — не проболтаешься. — Он протянул к легионеру здоровенную ручищу. — Ты мне только бабки свои отдай, и разойдемся, как в море корабли.
— Еще чего! — возмутился Шестеренка, развернулся и сорвавшись с места, пустился бегом в ту сторону, где, как он запомнил, располагался открытый салун. Он надеялся оттуда позвонить в «Верный шанс» и вызвать ребят на подмогу.
Но далеко убежать он не сумел: кто-то или что-то здоровенное ударило его в бок. Шестеренка не удержался на ногах и упал на асфальт. Он тяжело, хрипло дышал, а тот человек, что сшиб его, уселся на него верхом, и в руке его зловеще сверкнул нож. Сопротивляться было бесполезно.
— Ты куда так торопишься, сынулька? — полюбопытствовал бандюга, склонившись поближе к поверженному беглецу. — Потолковать бы надо, а?
— Вот видишь? — укоризненно проговорил первый ворюга, присев на корточки возле лежащего на асфальте Шестеренки. — Лучше бы ты сразу мне денежки отдал. — Голос его звучал чуть ли не сочувственно. — Теперь тебе придется иметь дело с моим дружком, а он не такой добренький, как я.
— Ну, это ты зря, Чаки, — проворчал второй бандюга. — Так ведь сынулька, чего доброго, решил, что мы не рады его видеть в наших краях. А мы очень даже рады. Пусть заглядывает, чего там, и дружков своих пускай приводит.
— Ага, и чтоб от них денежками пахло, — подхватил Чаки. — Ладно, паренек, сделаем так: щас тебе мой приятель позволит до денежек дотянуться, ты их достанешь, отдашь нам, и мы разойдемся подобру-поздорову. Только смотри, без глупостей, а не то тебе сильно не понравится то, что мой приятель тебе сделает своим виброножичком. Он в этом деле ба-альшой мастак!
Второй бандюга приподнялся. Грудь и руки у Шестеренки освободились, но враг сидел у него на ногах, а острие ножа приставил в животу легионера.
— Слыхал, чего Чаки сказал? — мотнул он головой. — Деньги на бочку, и все будет тип-топ.
Шестеренка выиграл сегодня уйму денег. Их бы почти хватило для того, чтобы расплатиться с карточными долгами. Однако вибронож был слишком серьезным аргументом — с таким не больно-то поспоришь.
— Ладно, ладно, полегче, — примирительно проговорил он. — Дай, я до кармана дотянусь.
Шестеренка только успел прикоснуться к тому карману, где у него лежал туго набитый бумажник, как тот бандюга, что сидел у него на ногах, отдернул нож и схватил легионера за руку.
— Тихо лежи, — посоветовал он, — а мы щас сами поглядим, чего там у тебя. — Он запустил руку в карман и извлек бумажник. — Ну вот, умница, хороший мальчик! — отметил он и передал бумажник своему напарнику.
— Знаешь, если я тебе скажу, сколько народу мой приятель прирезал за то, что они пытались его одурачить, ты сильно удивишься, — ласково проговорил первый бандит, Чаки. — Заглянув в бумажник, он присвистнул. — Гляди-ка, а ему и вправду свезло!
Он продемонстрировал открытый бумажник другу, тот оторвал взгляд от Шестеренки, и тут легионер решил рискнуть. Он резко стукнул бандита по запястью. Вибронож вылетел и упал на асфальт. Закрепляя успех, Шестеренка ткнул врагу кулаком в кадык. Тот заперхал, закашлялся, а Шестеренка сбросил его с себя и кинулся к Чаки. Тот отступил, выставил перед собой руку. Его дружок быстро очухался, подскочил к Шестеренке со спины и согнутой в локте рукой зажал его шею. А в следующее мгновение легионер почувствовал укол в бок — значит, мерзавец спел подобрать с земли свой гадкий нож! У Шестеренка колени подкосились.
— Ай-яй-яй! Это ты глупо поступил, — притворно пожурил пленника Чаки. — Теперь уж нам придется сделать тебе бо-бо, а то ведь это будет неправильно — ты нас обидел, а за это полагается дать сдачи, верно?
Шестеренка краем глаза уловил неподалеку какое-то движение. В следующий миг прозвучал металлический голос:
— О, Великий Газма! Сколь любопытное зрелище! Имею ли я удовольствие наблюдать за распространенным способом финансового обмена?
— Не твое дело, — буркнул Чаки и, ссутулившись, шагнул к незваному гостю, в котором Шестеренка признал зенобианца — летного лейтенанта Квела. — Ты бы лучше шел отсюда, покуда цел.
— Ну нет, — решительно отозвался зенобианец. — Как я посмотрю, это один из моих сослуживцев! — Он подошел поближе. — Солдату негоже бросать друга в беде.
— Еще один шаг — и я ему печенку распорю, — предупредил тот бандит, что держал Шестеренку. — Держись подальше, тогда оба целы останетесь.
— Позволю себе выразить несогласие, — учтиво заметил Квел. — Опасность утратить целостность угрожает не нам, а вам. Будьте так добры, предоставьте свободу этому человеку.
— Размечтался! — хихикнул Чаки. — Значит, так, мы щас будем медленно-медленно отходить, а ты стой, где стоишь и не рыпайся, ежели хочешь, чтобы мы твоего дружка не порезали. Приятеля моего лучше не сердить, а то он нервный очень. Того и гляди сорвется.
— Какая жалость, — сказал Квел. Он остановился и прикоснулся к своему широкому поясу. — В таком случае, ему не повредит период временной бездеятельности. — Он вытянул перед собой руку и… что-то такое сделал. Шестеренку мгновенно охватило непреодолимое желание вздремнуть. Он смутно почувствовал, что рука, сжимавшая его горло, ослабла, что когда он падал на асфальт, рядом с ним упал и его враг. В полусне Шестеренка гадал что же такое произошло.
А потом рядом с ним очутился Квел.
— Отдыхай, друг, — сказал он, — и не печалься ни о чем. Я уже вышел на связь с Мамочкой, и она обещала прислать нам подмогу. Теперь все беды позади.
«Что бы он такое ни вытворил, он мне жизнь спас, вроде бы», — успел подумать Шестеренка перед тем, как потерять сознание.
* * *— Не делаю ли я ошибки, продолжая доверять ему, Бикер? — рассеянно проговорил Шутт, отодвинул в сторону стопку распечаток, чтением которых он занимался за завтраком, и откинулся в кресле.
— Если я вас правильно понимаю, речь идет о Суси, сэр? — уточнил Бикер и поставил на блюдце кофейную чашечку.
— Именно о нем, — подтвердил Шутт. — Могу ли я по-прежнему доверять человеку, который способен завладеть моим счетом системы «Дилитиум Экспресс», или мне следует ликвидировать всякий доступ к моим деньгам и тем самым дать понять Суси, что я ему больше не доверяю? Ведь от степени доверия в один прекрасный день могут зависеть жизни всех и каждого во вверенной мне роте.
— Любому человеку приходится искать равновесие между степенью доверия и степенью самозащиты, сэр, — глубокомысленно изрек Бикер. — Как говорят, «доверяй, но проверяй». Существует информация, которую в вашей роте обязаны знать все до единого — это пароль дня, к примеру. Между тем к сверхсекретной информации допущены только избранные, и никому не кажется что этот факт является проявлением недоверия к остальным. И чем меньше будет людей, осведомленных в ряде вопросов, тем выше будет степень нашей безопасности. Мне кажется совершенно бесспорным вопрос о том, что доступ к вашим Деньгам должен быть ограничен.
Шутт отпил глоток сока и потер подбородок.
— Совет замечательный, Бикер, но вот в чем загвоздка — более надежной системы хранения сбережений, чем «Дилитиум Экспресс» пока никто не изобрел. Если Суси способен взломать этот счет, есть ли хоть какая-то система, взломать которую он не в силах?
— Может быть, такой системы и нет, — согласился Бикер, — но если «Дилитиум Экспресс» ненадежен, следует изыскать какую-то альтернативу.
— Наверное, ты прав, — вздохнул Шутт. — И очень жаль, что нам не удалось предотвратить распространение этих сведений. Но даже если бы мы задержали этого якудзу, где гарантия того, что он еще не успел сообщить о случившемся своим боссам, где, наконец, гарантия того, что некоторые догадались о том, что стряслось с моим счетом, исключительно с помощью сопоставления фактов?
— Верно, джин выпущен из бутылки, — кивнул Бикер. Лицо его было по обыкновению бесстрастно. — Теперь наша задача состоит в том, чтобы свести к минимуму неприятные последствия этого досадного недоразумения и попробовать, елико возможно, обратить случившееся нам на пользу.
