Сергей Бадей - Лукоморье. Скитания боевого мага
Тюрон недолго скрывался в шатре. Через некоторое время. Из шатра появился молодой человек в джинсовом костюме. Светлые волосы, солнцезащитные очки. В общем, то, что и требовалось. Я спешно придал и себе соответствующий вид. Только бы не забыть придерживать рукой рапиру, а то вечно она норовит за что-нибудь зацепиться.
Невозмутимости тана Тюрона мог бы позавидовать и вождь ирокезов. А может быть он и бывал на Земле, недавно. Во всяком случае, у него ничто не вызывало удивления. Не то, что у ребят, когда мы тут были в прошлом году. Тогда все было им в диковинку. И автомобили (как это они ездят, если нет коней и нет магии), и телевизор (как умудрились без магии засунуть столько всего в эту коробку), и даже холодильник (не погреб, а смотри, морозит). Мы прошли в наш двор. Под бдительными взглядами старушек у подъезда, промаршировали к парадному, и вошли в прохладу лестничной клетки. Быстрый подъем на третий этаж и вот я уже у дверей моей квартиры. Или уже не моей?
Как же я соскучился по своим! В этот момент я решил: «Плевать, что это могут быть не родители биологически! Па и Ма дали мне все, что я сейчас имею. Они воспитали меня и вырастили. Они и есть мои самые, что ни на есть, родные родители! А Леха? Лешка, конечно же, мой самый родной братик!» В ответ на звонок, за дверью я услышал быстрые шаги брата.
– А я уверен, что это Колян! – прозвучал его голос, и дверь распахнулась.
– Привет Лешка!
– Ага! А я что говорил! Колька! – брат повис у меня на шее.
А тяжелый он, однако! «Для меня, в ипостасccи дракона, – он легче пушшшинки!» – прокомментировало мое второе «я». «Вот когда будешь в ипостаси дракона, тогда и вмешивайся!» – отреагировал мысленно я. «Так это когда ессще будет!» – безнадежно вздохнул мой двойник и замолк. Скорее бы произошло это слияние сознаний, а то так и в дурдом попасть недолго.
Из комнаты, с радостным, тихим визгом появилась мама. Я услышал, как заскрипел пружинами диван, с которого торопливо поднимался отец.
– Ма, разреши представить тебе, – сказал я, вырываясь из объятий Лешки. – Это мой преподаватель – тан Тюрон.
– Рад Вас приветствовать уважаемая Евгения Антоновна! – изысканно поклонился тан Тюрон.
Черт! Откуда он знает, как зовут мою маму? Я же никогда его на этот счет не просвещал!
– Рад, так же, лицезреть и Вас, уважаемы Петр Никитович, – самым непринужденным тоном обратился Тюрон к моему отцу, вышедшему в этот момент из комнаты.
– Очень приятно! – дипломатично отозвался мой папа, протягивая руку для рукопожатия.
– Мне тоже очень приятно! – вмешался Леха, беззастенчиво рассматривая гостя.
Слегка приподнятые брови Тюрона свидетельствовали о том, что он чем-то удивлен. Но чем? Для незнакомых людей, он выглядит нормально, но я-то, его уже хорошо знаю. Потом спрошу, в чем дело.
– Проходите же, проходите в квартиру! – засуетилась мама, – чего, спрашивается, на пороге стоять. Я сейчас, по-быстрому, что-нибудь приготовлю. Вы, наверное, устали и проголодались с дороги?
– Нет-нет! Что Вы, что Вы! – заторопился тан Тюрон. – Мы не устали и сыты. Разве что, чайку…? Мы бы не отказались. И чего это он за меня расписывается? Может, я не чаю, а кофе хочу.
За столом шла самая обыкновенная беседа. Ни о чем. Погода, природа, недолить ли Вам кипяточка? Эти дети – такие ныне…. А вот раньше – это да!
– Колька, а остальные где? – прошипел брат, ткнув в меня локтем.
– Там, – коротко ответил я, мотнув головой в сторону леса за окном комнаты.
– Может ну их, этих взрослых? Сбежим к твоим? – тоном провокатора предложил брат.
Я кинул невольный взгляд на тана Тюрона. Он очень внимательно наблюдал за моими родителями. Иногда он бросал пытливые взгляды и на Леху. Но делал Тюрон это так тактично и, как бы, ненароком, что это видел только я, да и то потому, что знал об этом.
– Тан Тюрон, – обратился я к нему, – мой брат хочет повидать ребят. Может, мы пойдем?
– Колька, как был ты невоспитанным, так таким олухом и остался! – сердито сказала мама. – Привел человека (знала бы она, какой это человек), а назад пусть он сам добирается? А если он заблудится (Гы!)? А если на него хулиганы нападут (Гы! Гы!)? Об этом твоя невоспитанная личность подумала?
– Евгения Антоновна, – непринужденно улыбнулся Тюрон, – я обладаю великолепной памятью, и заблудится, не могу, даже при всем желании. Хулиганы мне не страшны, а вот для хулиганов я страшен. И это не хвастовство, а факт. Я думаю, что Колин может идти. Я чуть позже приду.
– Вы там же остановились, где и всегда? – осведомился отец.
– Да.
– Тогда мы проводим вас, – решительно сказал папа.
– Ну что вы, Петр Никитович, – запротестовал Тюрон. – Право же, не стоит! Я и сам великолепно доберусь!
Так, полемика затянется надолго, благо, тема благодатная. Пока она и нас не затянула – надо сматываться! Кивнув Лешке, я опрометью рванул на выход.
Выскакивая из парадного, я услышал нарочито хриплый голос, который, безбожно фальшивя, напевал одну из блатных песенок, под брыньчание гитары. Ну конечно! Петрусик! Отсидел срок за хулиганство. Вышел, обзаведясь кучей наколок во всех местах, куда только мог дотянуться. Теперь целыми днями сидел во дворе, в окружении падких на тюремную романтику молодых оболтусов.
– А, вот и Леха-каратека со своим братиком пожаловал! – неискренне обрадовался Петрусик, завидев нас. – Куда спешите? Задержитесь, поговорим.
– Мне с тобой, Петрусик, разговаривать не о чем, – решительно отозвался Алексей, направляясь к выходу из двора.
– А мне есть!
Петрусик сделал жест, и несколько прихлебателей вскочили со скамейки с намерением задержать нас.
Их восемь – нас двое. Арифметика, с точки зрения Петрусика, проста. С точки зрения прихлебателей – тоже.
– Последнее достижение монахов Шао-Линя! – рявкнул я, раздавая два «воздушных кулака». Один Петрусику и еще один бриблатненной шпане.
Петрусик, вместе с гитарой, канул в дебрях кустов, росших за скамейкой. Пацанов сбило с ног, и проволокло несколько метров по тротуару, обеспечив на пару недель «асфальтовой болезнью». Кого со стороны спины, а кого, кому не повезло упасть лицом вниз, и со стороны фасада.
– Лихо! – выдохнул брат. – Тебя за это не накажут?
– В пределах допустимой самообороны! – со значением выдал я. – Пошли, пока они не очухались!
– Учитесь урки! – обратился к стонущим в пыли парням Лешка, не обращая внимания на изощренный мат, доносящийся из кустов. – Мой брат год провел на Тибете, в монастыре, постигая каноны и коаны Дзен-Буддизма. Черный пояс и двенадцатый дан – это вам не шутка! Мы двинулись дальше, провожаемые удивленными взглядами присутствующих.
– Им еще повезло, что с нами не было Тартака, – с видимым удовольствием, высказал свои мысли мне Лешка.
Глава 19.
Тан Тюрон установил «полог тишины» и присел на складной стульчик. Несколько долгих минут он сидел в глубокой задумчивости. Я не решался ее прерывать. В голове слегка гудело
. Перед этим мы всей командой, дружно пытались повалить Тартака на землю. Жерест метался вокруг нашей кучи-малы и верещал подбадривающие лозунги. Мы же, пыхтя и отдуваясь, тащили, кто за что ухватил, в разные стороны. Тартак радостно ухал, а девчонки бросали на нас томные взгляды, подбадривая на новые достижения в растаскивании тролля. Вот из этой-то кучи меня и выхватил, вернувшийся из городка, тан Тюрон.
– Так. Ну, что я тебе могу сказать, – тан Тюрон оперся руками об колени, наморщил лоб, соображая, как вести беседу дальше. – Смотрел я. Смотрел, как ты понимаешь, очень внимательно. И открыл для себя удивительную картину. Оба твоих родителя несут в себе часть крови нашего народа. Невероятно! Таких людей на Земле очень мало. Очень мала вероятность, что встретятся два человека с кровью драконов. Но они таки встретились! Еще меньше вероятность, что они создадут семью, но семья была создана. И кровь двух людей соединилась в тебе и дала толчок. Именно проявление магии и явилось следствием этого толчка. Потрясающе!
– Значит, это все-таки мои родители? – радостно спросил я.
– Несомненно! – кивнул Тюрон.
– Хорошо! – с глубоким удовлетворением сказал я, но тут вспомнил о брате: – А Лешка? Как с ним?
– Тут сложнее, – тан Тюрон поднялся и стал расхаживать по пространству шатра. – Он тоже несет в себе смешанную кровь. Но…! Тан Тюрон остановился и со значением посмотрел на меня.
– Но в значительно меньшем количестве. Так что, драконом ему не стать.
– А…, – протянул я.
– Магом? – Тан Тюрон хмыкнул. – Есть в нем это, есть. Слабенько пока, но есть. Но должен тебе сказать, что и сильным магом ему не быть.
– Да хоть каким-нибудь.
– Каким-нибудь – будет! – твердо пообещал Тюрон.
– Вот комедия будет, когда предки узнают, что родили двоих сыновей. Одного дракона и одного колдуна. И ни одного человека! – ужаснулся я.
