Андрей Буторин - Наследница престола
Трава в самом деле была что надо! Если в здешних краях заготавливают сено — косьба предстоит знатная!
— И что же… — Тут Генка вспомнил вдруг свои философствования про течение и прервал себя сам: — Раз по траве ползли — она должна быть примята! Так?
Марина огляделась вокруг и увидела промятую в траве дорожку.
— Так! — кивнула она и ткнула в след пальцем.
— Так, — ответно кивнул Генка и ринулся по примятой траве подобно ищейке. — За мной!..
В общем-то, играть в сыщиков вряд ли в данной ситуации стоило. Достаточно было посмотреть туда, где кончается трава и начинается, собственно, город — точнее, его «одноэтажная» окраина. Именно — на маленький бревенчатый домик.
Едва Генка с ходу перемахнул через невысокую ограду, дверь отчаянно хлопнула.
— Ага! Он только что сюда вбежал! — оглянувшись на Марину, возопил Генка. — Держи вора!
Не успел он добежать до заветной двери, как она распахнулась навстречу. Генка едва не ткнулся в толстое пузо выросшего на пороге мужчины. В одной руке толстяк держал Генкин рюкзак, другой выкручивал ухо мальчишке лет семи-восьми.
— Ваш? — неожиданно писклявым голосом спросил мужчина, кивая на рюкзак.
— Угу! — закивал Генка, протягивая руку. Толстяк отпустил ухо мальчика, дал ему затрещину и пожал Генкину длань, которую вообще-то тот протягивал совсем для другого.
— Бандит растет! — захихикал мужчина вслед улепетывавшему за калитку мальчику. Пузо, выпиравшее из расстегнутой рубахи, заколыхалось холодцом. — Сын! — В голосе толстяка прозвучала гордость. — Да вы заходите в дом-то!
Он протянул Генке рюкзак и посторонился, освобождая дорогу.
Генка прижал к себе пропажу и затоптался на месте. С одной стороны — зайти в дом не мешало. Хотя бы для того, чтобы побеседовать с хозяином, осторожно разузнать, как тут и что. С другой — делать это Генке не хотелось. Во-первых, он еще не вполне отошел от испуга за потерю, а вором оказался обитатель — пусть и маленький — именно этого жилища. Во-вторых, папаша огольца Генке тоже не нравился — даже не понятно, чем именно: необъятным ли волосатым животом, писклявым ли голосом, тем и другим вместе, чем-то еще — неосознанным, но явно отталкивающим…
Генка покосился на Марину. Та рассеянно осматривалась, но весь вид джерроноррской принцессы (еще тот, кстати: босиком, в мокрых джинсах и майке, волосы разбросаны по плечам и спине рыжими сосульками) говорил: «Гена! Пошли отсюда!»
— Нет, спасибо, — принял окончательное решение Генка и облегченно вздохнул про себя. — Мы очень спешим!
— Ну смотрите, — пропищал толстяк. — А то похлебали бы киселя!
— В следующий раз — обязательно! — вежливо улыбнулся Генка, пятясь к калитке.
— В следующий раз киселя не будет! — радостно заколыхал пузом хозяин, ужасно довольный собственным остроумием и вообще собой в целом.
— Ничего-с-с… — отчего-то поклонился Генка и юркнул на улицу. Марина уже ждала его там, облегченно отдуваясь.
— Ты знаешь, — прошептала она на ухо Генке, — мне он показался похожим на паука. Он нас словно в паутину заманивал!
— Да особо и не заманивал вроде бы, — пожал Генка плечами. — Хотя… Что-то паучье в нем действительно есть! Мне он, во всяком случае, не понравился.
Хмыкнув, Генка закинул спасенный рюкзак за плечи и жестом предложил продолжить путь.
ГЛАВА 21
Отойдя немного от «гостеприимного» дома, Генка сказал:
— Может, обуемся?
Марина кивнула и села на спиленное дерево, лежавшее возле изгороди. Генка покачал головой:
— Неужели здесь дровами топят?
Он тоже сел, сняв рюкзак.
— А почему нет? — пожала плечами Марина.
— Ну, это же планета сверхцивилизации! Наверняка у вас есть другие источники энергии для обогрева!
— Конечно, есть. Но, во-первых, они могут быть не по карману местным жителям, а во-вторых, главное, если планета входит в Империю джерронорров — это еще не значит, что все население автоматически отказывается от своих привычек, обычаев, стиля жизни и перенимает все джерроноррское! Такая политика ни к чему хорошему не приводит, кроме восстаний и бунтов. Напротив, мы позволяем всем народам жить так, как они хотят, даем им право на…
— …самоопределение, — поморщился Генка и тут же улыбнулся: — Ты прямо как наши политики… Извини, но мне это так осточертело на Земле!
— А что ты хочешь? — неожиданно вспыхнула Марина. — Первобытнообщинный строй? Анархию?.. Не забывай — я все-таки принцесса: меня с детства готовили к политической деятельности!
— Ладно, ладно! — поднял руки Генка. — Сдаюсь! Давай все же обуемся.
Он достал из рюкзака кроссовки, бросил себе под ноги. Вынул Маринины сапожки. Протянул их принцессе, но остановился, задумчиво крутя вычурную обувку в руках:
— А не вызовут ли подозрение в этом захолустье «царицыны черевички»?
То ли лингвомодуль был знаком с украинским языком, то ли Марина успела познакомиться с Гоголем по Юлькиным учебникам, но она поняла все правильно:
— Возможно… Но других у меня нет.
— Так сделай!
— Что значит «сделай»? — Марина возмутилась так, будто Генка предложил что-то неприличное.
— Ну… — Генка растерялся от странной реакции подруги. — Ты же делала… котлеты, всякое такое…
— Обувь — не котлеты! — заявила Марина, высокомерно вскинув голову. — Принцесса не может ходить в синтезированных сапогах!
— Ого! — обалдел Генка. — Принцесса на горошине…
— Что-о-о?! — недобро прищурилась Марина.
— Нет-нет, ничего! — Генка примирительно выставил руки. — Это так, сказка глупая вспомнилась… Не можешь — значит, не можешь! Что тогда делать?
— Купить! — Марина уже успокоилась и даже улыбнулась.
— Судя по внешнему виду городка, тут вряд ли есть придворные обувные салоны, — с опаской поглядывая на принцессу, пробурчал Генка.
— Я — неприхотливая, — продолжала улыбаться Марина. — Главное — одежда и обувь не должны быть из искусственных материалов.
— Кстати, неплохо бы еще купить тебе шляпу, — сказал Генка осторожно. — Твои волосы привлекают внимание похлеще сапог!
— Да, ты прав, — нахмурилась Марина. — Может, обрезать?
— Ты что?! — вскочил испуганный Генка, — Режь меня, но волосы не тронь!
— Что, нравятся? — подмигнула Марина.
— А то… — смутился Генка.
— Мне тоже, — улыбнулась девушка. — Я пошутила. Пошли покупать шляпу и обувь!
— Ну а сейчас-то ты как пойдешь — с такими волосами? Первый же полицейский увидит тебя, узнает и…
— Не думаю, что меня знает в лицо каждый полицейский Империи.
— Ну да, особенно сейчас, после твоего похищения! Да наверняка по всем отделениям полиции твои приметы разосланы!
Марина чуть вытянула губки, свела бровки, потом тряхнула огненной гривой просохших волос:
— А я пока сделаю так, чтобы меня никто не видел, кроме тебя!
— А! Как с солдатом у тоннеля? Марина кивнула.
Магазин одежды они нашли довольно быстро. Ниже непонятной для Генки вязи, похожей на арабскую, и еще одной надписи смешными иероглифами — на вывеске красовалось по-русски: «Одежда, обувь, головные уборы».
— А по-русски-то почему? — ахнул Генка.
— Наверное, в городе много русских, — сказала Марина. — Видишь, первая надпись — это джер, общеимперский язык, вторая сделана на государственном языке планеты, а третья — на языке местности: это не возбраняется законом.
— Вот я и спрашиваю: откуда здесь так много русских, что даже вывески по-нашему пишут?
— А Переход? — напомнила Марина. — Только последний поезд — полтысячи пассажиров! И до этого наверняка пропадали люди.
— Не в таких же количествах! — засомневался Генка. — Толпами по железнодорожным тоннелям не шастают. А про поезда — сомневаюсь, что были еще подобные случаи… Власти это, возможно, и скрыли бы, но что-нибудь все равно предприняли. Обводную ветку проложили бы, например… Может, все-таки действительно есть еще один Переход?
— Сильно сомневаюсь! — Марина мотнула головой. — Маловероятно само по себе — я уже говорила. И потом, третий Переход — двусторонний: люди бы возвращались на Землю тем же путем.
— А может, не захотели? Ты ведь не знаешь, как у нас в России жилось — особенно последние лет девяносто… Да и раньше… — Генка махнул рукой, — Вполне допускаю, что многие не стали бы возвращаться, попав сюда! Здесь ведь, насколько я понял, спокойно и тихо.
— Не считая звездных войн, — горько усмехнулась Марина. — Впрочем, эта планета находится почти на краю Галактики — совсем рядом с вашей. Так что ее могли миновать серьезные бои…
— Рядом с нашей?! — обрадовался Генка услышанному. — Откуда ты знаешь? А может, это Марс? Хотя… там вроде бы холодно и воздуха нет.
— Зато у меня есть глаза, — усмехнулась Марина. — Ночью я видела звезды на небе. Ты бы тоже мог, между прочим, быть более внимательным! И еще: «рядом» в космическом масштабе — это не «за углом» в обыденном смысле. Свет между этой планетой и Землей летел бы пятнадцать — двадцать ваших земных лет.
