Наследство в саквояже, или попаданки не сдаются! (СИ) - Верде Алва

— Пожалуй, вы правы, — сухо кивнул мужчина. — Только я не вижу в этом ничего зазорного!

— Я вас и не упрекаю! Что вы, — улыбнулась ещё шире. — Просто вам будет сложно понять меня. Или Генри. Или Энн. Но вы стараетесь, что… радует. Будь проще и люди к тебе потянутся.

— За чем? За кошельком?

Я фыркнула и решила, что хватит идиом с прелестного доктора Гибсона, который сейчас вполне натуральным образом недоумевал и смотрел на меня так озадаченно, что хотелось мужчину по голове погладить и утешить.

— Итак… Поместье построили достаточно давно. Да? — я подвинула план дома к доктору Гибсону, возвращая его к нашим баранам. — Какая тут дата?

— Хм, дому больше ста лет. Человек, который его строил уже давно покинул наш мир.

— А это что? Его подпись? Знак? — ткнула на уголок, где красовался витиеватый вензель.

Доктор Гибсон ничего на это не ответил, взял план дома и повернулся к окну, выставляя лист бумаги на просвет. У меня глаза округлились от удивления, когда я увидела то, чего не заметила на первый взгляд.

— Нам нужно обыскать дом тщательнее. Мы многого не видели!

Я подошла к мужчине, привстала на цыпочки и, оперевшись подбородком на его плечо, принялась разглядывать странные водяные знаки. Было похоже, что кто-то старательно отмечал на плане тайные ходы, переходы и скрытые комнаты, которые не должен был видеть посторонний. Все три этажа поместья были просто окутаны паутиной лабиринта. Доктор Гибсон прицокнул и вдруг замолчал, начав усиленно сопеть. Я не сразу поняла, что его очень смущает моё присутсвие и такое фривольное отношение. Со вздохом убрала подбородок и вырвала лист бумаги из рук мужчины, затем схватила карандаш со стола и твёрдым шагом направилась к окну. Прислонила лист бумаги к стеклу и принялась старательно обводить всё, что было скрыто от нас на первый взгляд.

Доктор Гибсон не утерпел и присоединился ко мне. Стоя чуть позади, он заглядывал мне через плечо, доводя меня до дёргающегося глаза: терпеть не могла, когда кто-то дышал в затылок. Поджав губы, нахмурилась и попыталась не обращать внимания на назойливого археолога.

— Сегодня на вас простое платье… И не скажешь, что вы наследница целого состояния. Будь проще и люди к тебе потянутся?

— Именно, кэп! — я поддакнула, завершая обводить лабиринт ходов на первом этаже.

— Кэп?

— Капитан очевидность, — косо посмотрела на мужчину, едва сдерживаясь от ядовитого смешка. — Человек, который говорит очевидные вещи.

— М-м-м…

Мне стало жалко мужчину. Ему было невероятно сложно со мной, которая в своём доме ну никак не хотела соблюдать все эти странные правила. Было не до этого, проще убедить других в своей правоте. Энн и Генри уже смирились, хотя остальная прислуга ещё шарахалась, когда я инстинктивно пыталась кому-то помочь или так назойливо «тыкала».

Лицо доктора Гибсона показалось мне в этот момент очень приветливым. Таким добрым и красивым, что, чуть покраснев и улыбнувшись, я поцеловала мужчину в щёчку. Доктор Гибсон залился краской, страшно выпучил глаза и посмотрел на меня так грозно, что я не сдержала смех. Покачала головой, прикрыла рот рукой, чтобы своим гоготом и фырканьем не переполошить весь дом, и вдруг спросила:

— Могу я называть вас просто по имени? Мы же на брудершафт не пили, а я… Мне неудобно обращаться так… официально. Будто я… Обещаю, в приличном обществе я буду обращаться к вам только на вы.

— И как же мне вас звать, мисс?

— Как ни крути, а я Лена. Хелен — это прекрасно, но не для меня. Леночкой, конечно, не стоит. Но Лена вполне сойдёт. А теперь, Эндрю, если ты не против, давай вооружимся фонарями и пойдём исследовать дом. Только перед этим, думаю, стоит отправить весточку Саймону. Пообещайте ему, что я буду очень щедра.

30. План на опережение

Запутанные ходы поместья оказались слишком длинными, пыльными и… ещё там царили и властвовали пауки! Больше пауков, пожалуй, я боялась оказаться в каких-нибудь застенках Инспекции. Только вот последний страх был полностью оправдан и рационален. В отличие от пауков.

Поджимая губы и задерживая дыхание, я вышагивала мимо очередного восьминогого мохнатого и дико зловещего создания, болтающегося на паутине. Эндрю заметил моё… опасение и решил, что лучше будет держать меня под локоть. Я не стала отказываться.

— Сколько здесь ходов! Это же целый лабиринт. Мы… Мы идём в стенах? Или между этажами где-то?

— Везде. Недавно свернули возле главной лестницы, — Эндрю довольно хмыкнул. — Строили на совесть! Так и не скажешь, что здесь двойные потолки, стены и полы. Страшно думать, что под поместьем творится!

— Зачем Мэйсу такое поместье?

— Зачем загонщикам искать эти ходы? — вторил мне Эндрю. — Они их искали! Вот зачем нужен был этот маскарад с проверкой.

— Значит… тут есть что-то ценное?

— Скорее, опасное, — мужчина нахмурился и встал как вкопанный под аркой. — Какой же я дурак! Ой, дура-а-ак!

Я ничего не поняла. Что такого понял Эндрю? Что я пропустила? И почему его лицо становится таким грустным и печальным? Да и глаза его больше напоминали два водоворота.

— Что? Что не так?

— Они… Они не могли попасть в поместье! Их защита не пускала. Всё это время я считал, что есть покровитель, тот, кто помогает нам! Но всё совсем не так! Они хотели лишь одного: попасть в поместье.

— Кто они? Загонщики? Инспекция?

— Не знаю… Теперь только один вопрос: нашли они то, что хотели, или нет?

— А кто тогда мне записку передал?

— О! Мои мозги сейчас превратятся в великолепный пудинг! — Эндрю не выдержал, воскликнул и всплеснул руками. Затем вцепился в виски, будто это как-то могло помочь, и начал их массировать. — Думаю, что не нашли. Даже если бы и попали… Тут такие лабиринты, что без карты никак! Мы с ней пару раз сворачивали не туда.

— А вдруг… вдруг и у них карта была?

— Да мы сами её с трудом нашли!

— Тогда я запуталась! Сдаюсь и вывешиваю белый флаг, у меня идеи кончились. Простите! Мы вдвоём станем пудинговыми человечками!

— Я буду вишнёвым… Обожаю вишню!

Я неверяще посмотрела на Эндрю: он это сейчас серьёзно? Хотя мой живот на такое возражение ответил голодным урчанием. Этот мир на меня дурно действует, я постоянно есть хочу, будто в троглодита телепортировалась.

— Опять? — Эндрю сочувственно кивнул.

— Не опять, а снова. Но лучше всё доделать, а потом поддаться голоду!

— Хорошо, — мужчина выдохнул. — Тогда идём дальше. Впереди должна быть небольшая комната. Она как раз в той стороне, где находится камин и трубы для отопления.

— Хм…

Согласившись с таким предположением, я схватилась за локоть Эндрю и прибавила шаг. Мы прошлись коридором, затем свернули влево, потом вправо, пробрались по маленькой лестнице, потом снова влево. Паутина становилась длиннее и гуще, а ещё пыль. Тут её было столько, что любые следы были бы заметны. Но только мы обнаружили этот ход, больше ничего.

Пыльная комната с низким потолком встретила нас взвесью всякой дряни, а ещё таким ужасным затхлым запахом, что я закашлялась, а Эндрю прикрыл рот сгибом локтя. Подняв выше руку с фонарём, мужчина осветил маленькую комнату. Да, это был… кабинет!

— Неужели Мэйс здесь работал? Это же… Странно!

— Нет, не странно. Всё гораздо проще, Мэйс не доверял людям, поэтому и пользовался этим ходом и комнатой. Только… — Эндрю отпустил мою руку и подошёл к тяжёлому столу, — только мы здесь ничего не найдём, бумага вся истлела. Остался только прах.

— Там есть шкаф! — я ткнула пальцем в угол.

Там и вправду стоял шкаф. Приземистый, платяной шкаф, довольно вместительный. Пока Эндрю подрабатывал напольным канделябром, я закатала рукава и, стараясь не дышать, принялась разгребать завалы. Кое-где обвалились крючки, полки покосились. Вещей было много. В основном это оказалась одежда. Одежда мужская и очень знакомая!

— Эндрю, у меня две новости. И… Даже не знаю, они хорошие или плохие.