Пирс Энтони - Голем в оковах
– Матушка Сладость! – воскликнула Рапунцель, обнимая ведьму. Гранди это возмутило, но протестовать он не осмелился.
Старуха огляделась и сморщила нос.
– Я чую чужака, – проскрежетала она, и взгляд ее злобных глаз устремился на Гранди.
– У.., у меня гость, – робко пояснила Рапунцель.
– Никакой это не гость, а противный никчемный голем.
– Можно подумать, ты сама невесть какая красавица! – выпалил Гранди, прежде чем успел сообразить, что делает. Даже страх не помешал его острому языку отреагировать на оскорбление обычным манером.
– Сейчас я от него отделаюсь! – воскликнула ведьма и, шагнув к чулану, вытащила оттуда помело.
– А это еще зачем? – поинтересовался Гранди. – Часом не полетать ли собираешься?
– Я собираюсь вымести тебя из башни! – рявкнула ведьма, замахиваясь метлой.
– О нет! – испуганно вскричала Рапунцель.
Гранди вдруг уразумел, что у него появилась возможность убедить девушку в своей правоте.
Чем больше старая карга будет злобствовать, тем скорее она разоблачит себя.
– Вымела бы лучше пыль из ушей, – насмешливо проговорил голем, ловко уворачиваясь от помела.
– Да я тебя по полу размажу! – прорычала ведьма, обрушивая на него метлу.
Гранди десятилетиями набирал опыт подобных стычек, и увернуться от удара было для него плевым делом. Но голем не отскочил, а лишь слегка отклонился в сторону, поэтому поначалу ведьма даже не заметила, что промазала. Маневр Гранди обманул не только старуху, но и Рапунцель.
– Что ты делаешь! – воскликнула она. – Ты его убьешь!
Гранди немедленно воспользовался ситуацией. Подскочив к девушке, он уцепился за ее юбку, взобрался ей на плечо и умоляюще проговорил в прелестное ушко:
– Не дай ей меня убить.
Ведьма, уверенная, что враг повержен, подняла помело и, с удивлением обнаружив исчезновение голема, застыла на месте.
– Матушка Сладость! – В голосе Рапунцель звучали страх и удивление. – Что с тобой?
Я никогда не видела тебя такой.
Ведьма опустила помело и попыталась изобразить улыбку. Ей было не с руки разочаровывать Рапунцель, – а вдруг девица поймет, какова истинная природа «матушки Сладость», и откажется допустить ее в свое тело?
Гранди понял, – теперь все зависит от того, кому поверит Рапунцель. Если он сумеет доказать свою правоту, девушку удастся спасти. В противном случае, всех ждет беда.
– Я просто хотела вымести вон этого грызуна, – просюсюкала ведьма елейным голосом.
– А ну-ка, спроси ее, почему она держит тебя тут, словно пленницу, – посоветовал Гранди.
– Глупости, – возмутилась ведьма, прежде чем Рапунцель успела открыть рот, – никакая ты не пленница! Это твой дом, милочка.
– Спроси, почему тебя никогда не выпускают из «твоего дома», – настаивал голем.
– Но кто-то же должен следить за маяком! – быстро ответила ведьма. – Фонарь вращается механически, но возможны сбои, и тогда срочно требуется вмешательство. Ты, дорогуша, и сама это прекрасно знаешь, так что давай я вышвырну вон этого надоедливого клопа.
– А ты, – продолжал подначивать Рапунцель голем, – спроси, почему бы ей самой не последить за маяком, покуда ты прогуливаешься.
– Но ведь ты ничего не знаешь о внешнем мире, – сказала ведьма.
– Как же так, матушка Сладость? – неожиданно вступила в разговор Рапунцель. – Ведь ты сама рассказывала мне о Ксанфе и говорила, будто мне ведомо очень многое, неужто это не правда?
Морская ведьма замялась. Разумеется, она рассказывала девушке лишь то, что считала нужным, исходя из своих корыстных соображений, но признаться в этом сейчас старая карга не могла.
– Говорила она тебе, что морское чудовище никогда не пользуется лучом маяка? – спросил Гранди девушку.
– А вот и пользуется! – встряла старуха.
– Да? А мне оно почему-то говорило совсем другое, – заметил Гранди.
– Интересно, кто это слышал? Рапунцель, душенька, неужто ты веришь этому маленькому лжецу?
Девушка колебалась. Она не знала, кому верить.
Гранди понял, что словесная перепалка результата не даст. Надо заставить ведьму раскрыться, невзирая на связанный с этим риск. Но прежде следовало выработать тактику.
– Ладно, – произнес голем, – может, я и ошибаюсь. Если я перестану говорить о тебе дурно, ты оставишь меня в покое?
Ведьма задумалась; по ее злобному лицу можно было прочитать, что она прикидывает все за и против. Колдунья не знала, много ли голем успел наговорить девушке, и чему из услышанного Рапунцель поверила, но понимала, что присутствие в башне гостя опасно, а следовательно, его надо попытаться уничтожить при первой возможности.
– Ну конечно, маленькое.., создание, – прошипела она, натянув на физиономию маску доброжелательности.
– Вот и прекрасно. В таком случае я, с твоего позволения, переберусь на кровать, – сказал Гранди.
Соскользнув с плеча Рапунцель, голем спустился вниз, подбежал к кровати и стал взбираться на нее по ножке. Никто не заметил, как он мимоходом шепнул Храповику:
– Будь наготове.
Удобно устроившись на матрасе, Гранди продолжил свою игру.
– Не найдется ли у тебя чего-нибудь поесть, старая карга? – поинтересовался он весьма учтивым тоном.
Ведьма напряглась. Как голем и подозревал, она не учила Рапунцель таким словечкам, как «карга». Девушка, по всей видимости, решила, что это очень вежливое обращение, а колдунья в сложившихся обстоятельствах не посмела выразить недовольство. Она улыбнулась, хотя казалось, что ее рот пришлось растягивать с помощью крючьев, и поспешила на кухню. Голем воспользовался ее отсутствием.
– Матушка Сладость всегда говорит тебе правду? – спросил он Рапунцель.
– Конечно, – заверила его девушка.
– Значит, если она обманет тебя в одном, то…
– А вот и еда! – прервала их беседу ведьма. Она воротилась из кухни с ломтем черствого хлеба величиной чуть ли не с самого Гранди.
– Здорово, старая кляча, – улыбнулся голем. – Клади сюда. – И он указал место в ногах кровати.
Однако ведьма направилась прямо к нему.
– Уж я знаю, тебе это понравится, – проскрежетала она сквозь стиснутые зубы.
– Примечай, Храп, – тихонько предупредил голем.
Неожиданно ведьма выронила ломоть и схватила Гранди.
– Ага, попался, крысеныш! – злобно закричала она.
– Что ты собираешься делать, уродина? – громко воскликнул Гранди.
– Свернуть твою тощую шею, что же еще?
– Но ты ведь обещала оставить меня в покое!
– А ты, болван, имел глупость мне поверить.
– Выходит, ты нарушила свое слово! – вскричал Гранди с деланным изумлением.
Рапунцель охнула. Ведьма оглянулась, замешкалась, но все же решила довести дело до конца.
– Ничего, – пробормотала она себе под нос, – вот отделаюсь от голема и все улажу.
Девчонка поверит мне, когда никто не будет сбивать ее с толку. – Костлявая рука сдавила Гранди шею.
– Давай, Храп, – скомандовал голем.
Из-под кровати высунулась здоровенная волосатая лапа и ухватила ведьму за лодыжку. Та истошно завопила и выронила голема. Снизу донесся разочарованный всхрап. Разочарование, разумеется, было связано с низким качеством ухваченной лодыжки.
Гранди, готовый к такому повороту событий, вцепился в ведьмину руку и перебежал к ней на плечо. Пока колдунья размахивала руками, стараясь сохранить равновесие, он вытащил из ее шляпы примеченную прежде острую булавку.
Теперь у него имелся прекрасный меч.
Ведьме удалось, наконец, вырвать ногу из хватки Храповика, но голем уже соскочил с ее плеча на кровать. Он подпрыгнул несколько раз, словно на обыкновенском батуте, но устоял на ногах, и оружие свое держал наготове.
– Откуда здесь взялось подкроватное чудовище? – раздраженно прошипела ведьма.
Гранди тем временем соскочил с кровати и подбежал к Рапунцель:
– Ну что, довольна? Видела, как она держит свое слово?
– Тут, наверное, какая-то ошибка, – растерянно пробормотала девушка. – Она не то имела в виду…
– Эй, старая котомка, – крикнул голем ведьме, – скажи, что ты сделаешь, коли меня поймаешь?
– Откручу твою болтливую головенку и брошу в море, вот что! – рявкнула разъяренная старуха. – А потом разорву на куски подкроватное чудовище и сварю в горшке.
– Как видишь, – промолвил Гранди, обернувшись к Рапунцель, – ошибкой тут и не пахнет. Эта злобная мымра всю жизнь водила тебя за нос. Она заботилась не о тебе, а о твоем теле, которое намеревалась присвоить.
– Нет! – воскликнула потрясенная девушка. – Не может быть!
– Эй, старая шавка, – крикнул Гранди, – сколько тебе лет? Правду говорят, будто ты только вчера на свет родилась?
Будучи вне себя от гнева, ведьма совсем забыла об осторожности.
– Я живу на свете уже не одну тысячу лет, – завопила она, размахивая помелом, – и не потерплю, чтобы какая-то несчастная шмакодявка…
– Невероятно! – Рапунцель и вправду была удивлена. – Матушка Сладость, с виду тебе никак не дашь больше ста.
