Сергей Бадей - Лукоморье. Скитания боевого мага
Ох, до чего же нехорошо выходит! Никто не мог предвидеть этакого развития событий. Ведь, выходит, что мы подставили Викентия и Дона. Именно они в ответственности за сложившуюся ситуацию.
— Тан Тюрон! — я храбро шагнул пред, сверкающие праведным гневом, глаза нашего преподавателя. — Все под контролем. Этим ребятам можно доверять. Они никому ничего не скажут. Да даже если и скажут, то им все равно никто не поверит. А чистильщики в курсе и контролируют положение дел.
— Вы сговорились с чистильщиками, ведь так? — прищурившись, спросил Тюрон.
Я кивнул головой. А что оставалось делать? В прошлом году, на общем собрании, мы так и решили. Помнится, мои родители внесли немалую лепту в то, чтобы ребятам не зачищали память. Викентий был вынужден согласиться на это в виду того, что «чистильщики» спортачили с моим уходом на Магир, а долги надо отрабатывать.
— Ладно, — махнул рукой Тюрон, — потом с этим разберемся. Что с этим парнем делать будем?
— Да ничего! — пожал я плечами. — Пусть будет.
— Но мне сейчас надо сделать некоторые преобразования поляны. Я боюсь, что это будет несколько тяжело для его психики.
— Не волнуйтесь! Он уже столько повидал, что для его психики это пройдет безболезненно, — прогудел Тартак, сбрасывая свой мешок на землю.
Ребята уже разбрелись по нашей поляне. Морита с Арантой колдовали над костром на предмет что-нибудь приготовить. Гариэль ставила «Зеленую стену» по периметру. Братья и Жерест отправились собирать сушняк для костра. Около Тюрона стояли только я, Тимон, Вовка и Тартак.
— Думаешь? — покосился на Тартака Тюрон. — Девочки отойдите на секунду от костра.
На мгновение контуры расплылись, и вот уже костер снова пылает, но в каменном очаге с массой приспособлений для готовки. На краю поляны, не спеша проявились контуры трех шатров. Одного большого и двух поменьше. Сформировалась секция умывальни, а за кустами, на другом краю поляны, появились кабинки туалета.
Все это тан Тюрон проделал, не напрягаясь, как бы, мимоходом. Эх, эти бы умения да в нашем походе по Харшаду, после невольного переноса в пустыню.
Вовка, широко открыв глаза, с восхищением наблюдал за происходящим. Никаких неприятностей для психики, представшее перед ним зрелище, не несло.
— А как ты тут вообще оказался, так во время? — спросил я у мальчугана.
— Я дежурю, сегодня моя очередь, — гордо доложил Вовка.
— Дежуришь? С какой стати? — прищурился Тимон.
— Ну, это же наша поляна. У нас тут наш «мэллорн», — Вовка указал на дуб.
— Ну?
— А неделю назад, пришли какие-то…, ну не знаю кто. Они здесь такое устроили! Вон, даже «мэллорн» обгорел. А мусора было! Вот мы и решили: дежурить, что бы такого не повторилось.
— Ха! Если сюда припрется толпа, то, что толку от вашего дежурства? — скептически покачал головой Тимон.
Вовка нахохлился, но упрямо смотрел Тимону в глаза.
— Гариэль! — Тюрон показал на многострадальный дуб эльфийке, которая только что закончила отгораживать поляну.
Гариэль понятливо кивнула головой и направилась к дереву, которое таки действительно носило следы пожара со стороны леса.
Мне стало жалко этот дуб. Вот ведь. Сколько неприятностей он пережил. Тут и мои три дыры, и огонь горе-туристов. Я подошел к дубу и положил руку на отверстие, проделанное моим пульсаром. Большое. Моя ладонь еле-еле закрывала это отверстие. Мне стало интересно. Дай-ка попробую! Я закрыл глаза и сосредоточился на стволе дерева. Я увидел медленные серо-голубые потоки соков по стволу, они огибали отверстие, проходя по уцелевшим каналам.
— Мне тяжело его лечить, — услышал я голос Гариэль. — Здесь очень слабая магическая связь.
— Ты постарайся! — ответил Тюрон.
А если я добавлю немного энергии? Интересно, потоки ускорятся? Я начал направлять энергетический поток в руку. В сером потоке начали проскакивать золотистые искры моей энергии. Действует! Он таки ускорился! Я усиливал поток своей энергии, и движение соков по стволу ускорялось.
— Колин! Что ты делаешь? …Тартак, немедленно оторви его от ствола! — с тревогой распорядился Тюрон.
Я почувствовал, как меня обхватили лапы Тартака и легко оторвали не только от ствола, но и от земли. Я открыл глаза, не понимая, что такое случилось, что потребовались столь радикальные меры?
— Колин, ты что, решил раствориться в дереве? — грозно уставился на меня тан Тюрон.
— Да нет, — пробормотал я. — Просто хотел ему помочь.
— Помочь? — грозно зарычал Тюрон. — Ага! Ты так начал помогать, что твой контур даже заколебался. Ты посмотри на свою помощь!
Тартак, как раз, опустил меня на землю. Я повернулся к дубу. Вот это да! Следов ожога исчезли, как будто их и не было. Мало того, по всему дубу появились молоденькие веточки, которые тут же пустили листья. Молодая листва контрастировала с уже развитой старой листвой. Но больше всего меня поразило то, что от отверстия, проделанного моим пульсаром, не осталось и следа. Мама родная! Это же насколько я разогнал процесс восстановления? Вовка в священном восхищении таращился на меня.
— Не думала, что драконы способны на магию леса, — тихо сказала Гариэль, пытливо рассматривая мое лицо.
— К своему стыду, — хмыкнул тан Тюрон, — я сам не знаю, на что способны Серебряные драконы.
Глава 18
Мы с таном Тюроном отошли немного в сторонку.
— Когда на моих родителей будем смотреть? — нейтрально поинтересовался я.
Тан Тюрон, в задумчивости, потер рукой подбородок.
— Давай пока устроимся, а потом, не спеша, пройдемся к твоему дому, — наконец принял решение он.
Я кивнул головой, соглашаясь, и повернулся к Вовке. Да где же он?
— Гариэль, а где Вовка?
Эльфийка, которая как раз, наклонившись над котлом, пыталась определить, что же там готовилось, выпрямилась, удивленно подняв брови.
— Он побежал известить своих ребят. А что?
Тан Тюрон, за моей спиной застонал:
— Вот только столпотворения местных аборигенов в нашем лагере сейчас и не хватало!
— Они хорошие мальчики! — улыбнулась Гариэль.
— Да, только едят много, — пробурчал Тартак, копаясь в своем мешке.
— Ничего не много! — возразила Аранта, откидывая прядь волос с лица.
— Особенно, если сравнить с тобой, — счел своим долгом поддакнуть Жерест, с интересом следя за процессом приготовления обеда.
— Троллей нельзя с кем-то сравнивать! — важно заявил Тартак. — У них живот больше.
— Тебе сколько не дай — все мало! Ненасытный! — откликнулась Морита.
Полог одного из шатров откинулся, и оттуда вышли братья…, в парадных мундирах, с медалями на груди и мечами на боку. Тимон хрюкнул, стараясь сдержать смех, который самым неприличным образом рвался наружу.
— Харос, Фулос, куда это вы собрались? — грозно осведомился Тюрон.
— Так ведь у нас же гости будут, — поделился наболевшим Фулос.
Харос согласно кивнул головой.
— Они должны видеть, как выглядит настоящие наемники! — закончил свою мысль Фулос, горделиво выпрямляясь, положив левую руку на рукоять меча.
Харос встал рядом, в такой же горделивой позе.
— Даже так? — прищурился тан Тюрон. — Во-первых: вы уже не наемники, а студиозы Школы. Во-вторых: ваш наряд не соответствует местной обстановке. В-третьих: марш переодеваться в нормальную одежду! Не сердите меня!
Братцы поспешно юркнули обратно в шатер.
Посреди поляны неспешно материализовались Викентий с Доном. Это маги, которые контролируют эту реальность. Викентий следит за тем, чтобы сюда без разрешения не пробирались маги из других реальностей. Но не только это. Дело в том, что и на Земле рождаются люди с Даром. Их необходимо изъять и отправить на Магир. Пусть там их Дар приносит пользу. Дон, соответственно, являясь «чистильщиком», убирал все следы деятельности Викентия и других магов. Причем, убирал буквально, вплоть до стирания памяти и разработки легенд, с соответствующими документами, установленного образца.
Викентий, придирчиво обозрев поляну и приветственно помахав нам рукой, сразу же прямиком направился к тану Тюрону. Ну, ясно, им надо обсудить вопросы по объему магического воздействия. Дон радостно начал обнимать всех, кто подвернулся ему под руки. Потом уже он попал под лапки Тартака. Короткое, придушенное «Хек!» засвидетельствовало, что Тартак тоже рад встрече. «Хек!», что характерно, издал Дон.
Обед прошел в радостном предвкушении встреч и отдыха. Ну, это у всех, кроме меня. Меня очень волновало желание Тюрона пообщаться с моими родными. Как-то не возникало у меня желания выяснять, насколько они мне родные. Сама мысль о том, что папа и мама, да и братишка тоже, могут оказаться чужими мне людьми, отзывалась болью в душе.
Тартак быстро прикончил свою порцию и, украдкой поглядывая на замаскированный проход, уговаривал Мориту на выделение добавки, мотивируя это благое действие тем, что он большой и ему нужно больше. Морита в сомнении покачала головой, но все же, насыпала в миску Тартака еще одну порцию. Видимо умильно-курлыкающая модификация Тартака произвела на нее впечатление.
