Александр Рудазов - Архимаг
— Ну вот, и эта туда же! Это всего лишь старое, мрачное здание, вот и все!
— Д-да? — приподнялся на локте ее муж. — А п-почему же все его хозяева т-так б-быстро оттуда съезжали?
— Тоже мне, озадачил! — фыркнула женщина, — Да именно поэтому! И не так уж и быстро. Последний владелец туда и электричество успел провести, и телефон поставил. И не смей больше пугать соседей своими страшилками! Если боитесь, можете переночевать сегодня у нас, мисс, — любезно предложила она.
— Да нет, спасибо, — натянуто улыбнулась Вон. — Со мной мой… сама пока не уверена, кем он мне приходится, но он-то уж точно не боится никаких привидений.
— Как и любой нормальный человек! — презрительно покосилась на мужа женщина. — Ой, да мы ведь еще и не познакомились! Я Маргарет, а это трусливое ничтожество зовут Сирилом.
— Ванесса, — кивнула девушка. — Ванесса Ли.
— Очень приятно, — фальшиво улыбнулась Маргарет. — Помочь вам с вещами?
— Да нет, сама как-нибудь справлюсь. У меня всего-то пара чемоданов…
— Как знаете, — поджала губы соседка. Было видно, что ей не столько хочется услужить новой знакомой, сколько сунуть нос в чужие вещи. Вон подумала, что надо будет сказать Креолу, чтобы не вздумал колдовать во дворе — эта тетка явно не страдает излишней застенчивостью. Да и муж-заика вряд ли намного лучше.
В агентстве ей выдали ключи от дома, но Вон совершенно забыла о них и механически нажала на звонок. Внутренне она ожидала, что звук будет нестандартным, вроде того же ревущего звонка семейки Адаме, но это оказался совершенно банальный «дзинь-дзинь». Дверь отворилась почти мгновенно.
— Добро пожаловать, мэм! — высокопарно произнес тот, кто стоял на пороге. Ванесса в ужасе взвизгнула и отшатнулась.
Это был не Креол. И это был не Хубаксис, — к маленькому джинну она уже привыкла. Дверь открыл довольно странный субъект, не похожий ни на кого из ее новых знакомых. Он был маленького роста, чуть выше метра, с крупной головой, полностью лишенной растительности, но зато снабженной огромными ушами гремлина, мятно-розовой кожей, густо испещренной морщинами и рытвинами; на лице красовались большие глаза-плошки и шершавый безгубый рот. Этот тип был облачен в нечто вроде ливреи дворецкого; одежда его, впрочем, была тщательно подогнана по росту и фигуре. Единственное, чего на нем не было, — обуви.
— Вы, должно быть, мисс Ванесса, мэм? — полувопросительно-полутвердительно произнес субъект. — Сэр распорядился, чтобы я встретил вас.
— Да, я… она… в смысле… А ты сам-то кто? — перешла в наступление Вон.
— Хуберт, — важно кивнул тип. — К вашим услугам, мэм. Я принадлежу к довольно редкой ныне расе брауни. Сэр нанял меня в качестве официального домового.
— Ах вот как! — облегченно вздохнула Ванесса. Что ж после ожившей мумии древнего мага, джинна и кучи демонов маленький домовой казался достаточно безобидным. — Так ты что же, новый раб Креола?
— Мэм! — вскинулся Хуберт. — Прошу вас! Я не раб, а вольнонаемный слуга, получающий зарплату!
— О! И за сколько же этот жулик с тобой договорился?
— Пищевое довольствие и ежемесячно новый костюм, мэм, — сообщил домовой. — Надеюсь, вы не считаете это чрезмерной платой? Я способен выполнять обязанности дворецкого, лакея, повара, конюха, садовника, а также шофера, но, боюсь, последнее из перечисленного будет затруднительным из-за моей внешности…
— Да все в порядке, — успокоила его Вон, едва сдерживаясь, чтобы не рассмеяться. Маленький брауни ужасно смахивал на этакого типичного английского дворецкого вроде Джива у Вудхауса. В сочетании с его внешностью розового гоблина это выглядело невероятно комично. — Скажи, а разве домовой не становится свободным, если ему подарить одежду? Я что-то такое слышала…
— Не совсем так, мэм, — поправил ее Хуберт. — В отношении моей расы это касается только обуви. В случае если кто-то из живущих в этом доме подарит мне ботинок, сапог, тапочку или что угодно другое, я действительно буду вынужден покинуть это здание. Поэтому прошу вас воздержаться от подобных действий, если только вы не окажетесь мной недовольны. Смею вас заверить, я сделаю все, чтобы этого не случилось. Должен сказать, я был очень счастлив предложить свои услуги сэру. В наше время осталось так мало настоящих магов…
— А зачем тебе вообще кому-то служить? — удивилась Ванесса. — Я читала, что многие домовые, наоборот, вредят. Полтергейст, например…
— Прошу вас, мэм! — возмутился брауни. — Смысл жизни всей моей расы состоит в служении дому и его жильцам! Конечно, отдельные индивидуумы пренебрегают своим долгом и даже занимаются прямо противоположным, но поверьте — я не из таких! Я живу здесь с самого начала и всю жизнь оберегал этот особняк и его владельцев! К великому моему прискорбию, мне приходилось делать это тайно, даже не помышляя о зарплате… К сожалению, большинство людей относятся к домовым крайне предвзято… К счастью, магу я могу служить открыто, — слегка изогнул уголки рта Хуберт.
— Ах вот оно что, — понимающе улыбнулась Ванесса. — Так это, значит, ты стонешь по ночам?
— Поверьте, мэм, я никогда бы не позволил себе ничего подобного, — напыщенно возразил домовой. — Это не я.
— А что, в этом доме кто-то еще живет? — прищурилась Вон. — Ну в смысле кроме нас?
— О да, мэм, — неохотно признал Хуберт. — Сэр Джордж. Он призрак, но совершенно безобидный, поверьте.
— Все-таки дом с привидениями… — пробормотала себе под нос Ванесса. — Выходит, это он хохочет и стонет?
— Стонет он, да, — уклончиво ответил брауни. — Но очень редко, мэм, а в последнее время все реже и реже. Уверен, если вы или сэр попросите его, он совсем перестанет.
— А предыдущие жильцы, значит, не просили? — хмыкнула Вон.
— К сожалению, к призракам у большинства людей такое же предвзятое отношение, как и к домовым, — вздохнул Хуберт. — Сэр Джордж не показывался никому из жильцов уже больше сорока лет…
— А кто он вообще такой? И что делает в моем доме?
— О, мэм, у него очень печальная история. Сэр Джордж Лоутон при жизни был майором кавалерийских войск Конфедерации, участвовал в Гражданской войне на стороне южан, а по ее окончании получил амнистию, вышел в отставку и поселился здесь с женой. В тысяча восемьсот восемьдесят втором году его жена, довольно неприятная женщина, почти на двадцать лет моложе мужа, сговорилась со своим любовником и умертвила сэра Джорджа. Его тело было тайно похоронено в подвале, а его неприкаянная душа с тех пор скитается по нашему дому… Хотя больше всего ему нравится подвал.
— Да, невеселая история, — согласилась Вон. Впрочем, особой грусти в ее словах не слышалось. — Так говоришь, сорок лет не показывался людям? Кажется, я знаю, когда это случилось в последний раз…
— В самом деле, мэм? Не согласитесь ли вы просветить меня?
— Ну соседи рассказали мне о том случае, когда в дом забрался бродяга. Он, кажется, еще поседел за одну ночь.
— Нет-нет, мэм! — взволнованно воскликнул брауни. — Я припоминаю тот случай, о котором вы говорите, но это никак не связано с сэром Джорджем! Конечно, для постороннего человека сэр Джордж выглядит пугающе, но отнюдь не настолько, чтобы от его вида поседеть! Тот человек даже не заметил его! Кстати, он вовсе и не поседел — это всего лишь слухи. Просто сильно испугался…
— Но кого же он тогда видел? — начиная раздражаться, спросила Вон.
— О, мэм, бродяга забрался на чердак… Видите ли, в то время по окрестностям распространились два слуха о нашем чердаке: что там живет чудовище и что там спрятан клад. Вероятно, тот человек поверил во второй слух… Впрочем, после известной вам истории остался только первый.
— Так на чердаке действительно живет чудовище?! — ужаснулась Ванесса. — Черт возьми, да у вас тут что, общежитие для нечисти?!
— Это неудивительно, мэм, если принять во внимание, что самый первый владелец здания, Ганс Катценъяммер, также был магом, — печально развел лапками домовой. — Да, на чердаке кто-то обитает, но я его никогда не видел.
— Почему?
— Боюсь, я уже очень давно не поднимался туда, — неохотно сообщил Хуберт. — С тех самых пор, как этот кто-то… или что-то… убил сэра Ганса… То, что убило мага, вполне может проделать то же самое и с домовым…
— Но это он хохочет? — уточнила Ванесса.
— Да, мэм, — вздохнул Хуберт. — Прошу вас, оставьте чердак в покое. Двери все равно замурованы. Кем бы ни был тот, кто там живет, он не может… или не хочет покинуть свое пристанище, а к хохоту по ночам легко привыкнуть… Мы с сэром Джорджем уже давно привыкли…
— А что насчет этого твоего призрака? Ему-то уж точно ничего не страшно!
— О да, мэм, но, боюсь, сэр Джордж также ограничен в передвижениях. Он никогда не поднимался на чердак при жизни, поэтому не способен сделать этого и после смерти…
— Вон, привет!
