Алекс Орлов - Тютюнин против инопланетян
– Пока что здесь довольно сухо, – заметил Гамакван. – Даже не верится, что скоро повсюду будут только бескрайние болота.
– Да, – согласился Турукван. – Здания мы разрушим, а возвышенности сроем.
– Ой! – сказал Гамакван и остановился.
– Ты чего?
– Я чувствую запах лягушек! Я чувствую, Турукван!
Турукван огляделся. Ничего похожего на реку или озеро видно не было. Однако запах действительно был. Он возбуждающе щекотал ноздри и обещал самые лакомые лягушачьи лапки.
Неожиданно возле парочки агентов остановился один из человеческих людей. Улыбнувшись Туруквану с Гамакваном какой-то странной улыбкой, он спросил:
– Мы как будто незнакомы, да?
– Незнакомы, – ответил Гамакван. – Откуда лягушками пахнет, а?
– Лягушками? – Незнакомец достал надушенный платок и, едва дотронувшись до подкрашенных губ, заметил:
– Здесь пахнуть некому, дружочек. Я каждый день принимаю ванну, такую, пенную, знаешь ли… Раньше я принимал ее вместе с другом, но теперь мы расстались. Прошу тебя, не спрашивай почему…
Жеманный незнакомец осторожно коснулся руки Гамаквана.
– Я что-то не пойму, вы вдвоем или…
– Пока вдвоем… – рассеянно ответил Гамакван. – Скажи, откуда пахнет лягушками?!
– Ну, я не знаю. – Незнакомец пожал плечами. – Может, вон оттуда, из зоомагазина? Там всегда разного говна навалом – птички, ежики… Слушайте, мальчики, пойдемте в клуб, что вы здесь одни стоите? Того и гляди хулиганы пристанут – а в клубе только наши… Ка-а-айф-ф-ф…
– Отойди, нам в зо-омагазин надо… Срочно…
И, оттолкнув жеманного незнакомца, пара агентов, не расцепляя рук, почти бегом направилась к витринам.
– Ой как больно! – схватившись за плечо, захныкал незнакомец. – Они толкнули, они толкнули меня! Противные! Противные мужланы…
42
Подойдя к прозрачной двери, агенты остановились, чтобы перевести дух и по возможности собраться с мыслями.
– Кажется, я теряю над собой контроль, – пожаловался Гамакван.
– Тогда давай уйдем отсюда… Мы можем сорвать задание.
– Нет, со мной уже все в порядке. Просто я… я… просто мне жарко…
– Хорошо, Гамакван, давай зайдем. Мы только посмотрим, что там такое, и сразу уйдем. Должны же мы собирать всю информацию о мире человеческих людей, правда?
– Правда… Ну, пошли?
– Пршли. Только держись за меня, пожалуйста.
– Я держусь.
Они с трудом одновременно протиснулись в дверь и, оказавшись в прохладном помещении, совсем растерялись. Запах лягушки здесь был настолько сильным, что они не могли понять, с какой стороны он исходит.
Между тем все полки магазина были заставлены клетками и аквариумами с различной живностью.
Трудяги-белки без устали вращали колеса, тропические птички чистили перышки, рыбки тупо пускали пузыри, а пара белых мышей героически ковала очередной приплод.
– Банду Ельцина под су-уд! – хрипло проорал старый попугай.
Сидевшая в клетке обезьяна задумчиво ковырялась в носу, покачивая просунутой между прутьев ногой.
– Но где же они, где? – дрожащим от нетерпения голосом спросил Гамакван.
– Тихо… Кажется, я их вижу… О! Гамакван!
– Где?! Где?!
– Вон, в стеклянном кубе на прилавке.
Зацепившись горящими взглядами за огромную лягушку, агенты стали приближаться к ней, шагая на негнущихся ногах. Дремавшая продавщица встрепенулась и, поднявшись над прилавком, строго спросила:
– Покупать будете или чего?
– Мы?
Агенты от неожиданности вздрогнули и уставились на продавщицу.
– Я говорю, лягу брать будем или смотреть только?
– Смотреть только… – быстро повторил Турукван.
– Это вам зоопарк, что ли? Смотреть они сюда пришли! Она, может быть, вас боится, ляга-то? Смотрите, как скургузилась.
«Лягушка-голиаф», как было написано на ценнике, действительно почувствовала опасность и, подобрав под себя лапы, приготовилась дорого отдать свою жизнь.
– Мы только посмотреть… – снова повторил Турукван, а Гамакван, затаив дыхание, начал наклоняться над аквариумом, готовясь совершить стремительный бросок.
Вне себя от ужаса, лягушка дернулась и спровоцировала дунтосвинта на нападение. Не правдоподобно распахнув рот, тот разбил головой аквариум и с одного раза заглотнул лягу почти наполовину.
Сонная продавщица заверещала, как пожарная сирена, и, схватившись за огромные ноги брыкавшейся ляги, что есть силы потянула назад.
– Выплюнь, выплюнь, сволочь, она девятьсот баксов стоит! – кричала продавщица, мужественно удерживая лягу от полного проглочения.
Между тем Гамакван, позабыв от голодной страсти, кто он и где он, полностью отключил механизм гипноза и предстал перед продавщицей в природном качестве дунтосвинта.
– А-а-а!!! – уже совершенно диким голосом заверещала та. – Наташка, скорее сюда, Наташка! На нашу лягу какая-то гонорея напала! Скорее, Наташка! Борьку зови!
Из отдела кормов выскочила Наташка. Роста она была небольшего, однако бейсбольная бита в ее руках вращалась как пропеллер, и спустя мгновение помогавший коллеге Турукван увидел небо в алмазах.
Падая на пол, он совершенно отстранение подумал о кулинарных прелестях лягушки, но больше его занимало то, что они с Гамакваном здорово подвели майора.
Собрав волю в кулак, Турукван сумел схватить Гамаквана за лапу и как мог быстро потащил его из магазина, подальше от визга и тяжелых ударов биты.
– Смотри, Борька, смотри! Уходят они!
«Борька еще какой-то», – с трудом соображал Турукван К счастью, им на помощь подоспел кто-то из местных агентов Прикрывая отход пострадавшего патруля, дунтосвинт предстал перед разъяренными человеческими людьми в милицейской форме и вежливо поинтересовался, что произошло.
– Да вон, товарищ милиционер! В нашу лягу какая-то гонорея вцепилась – прямо зубами!
– Да не гонорея, Зоя, а игуана, – поправил ее грузчик.
– Ну я и говорю! Они как зашли, товарищ милиционер, сразу стали принюхиваться, а потом эта гонорея как схватит…
– Игуана, Зоя!
– Да какая ж игуана, Борька, ты видел, зубищи-то какие?!
– А что случилось с вашей… лягой?
– Ой, с лягой все в порядке, только напугалась она очень. Видите, как на вас смотрит, думает, что вы тоже из этих…
Милиционер впился в лягушку глазами и, судорожно сглотнув, хрипло произнес:
– Надо же… большая какая… прямо жир-рная такая… Удивительная просто…
Не говоря больше не слова, он попятился назад, странно подергивая головой.
– Долой антинародный режим! – заорал из клетки попугай.
Милиционер вздрогнул и растянул губы в улыбке.
– Ну, я пошел… В смысле – сейчас их поймаю.
43
В обед в приемном помещении «Втормехпошива» состоялось тайное совещание.
Окуркин, Тютюнин и его заместитель Кузьмич поедали хлеб с маслом и обсуждали возможные технологии фильтрации настойки.
– Можно, конечно, через пенек фильтровать или через оотянку, – делился знаниями Кузьмич. – Однако стоящую тянку сеичас не найдешь, не те времена. А пенек нужен не абы какой дубовый, а мендраловый…
– Не, у нас такого не найти, – покачал головой Леха. – Нужно исходить из местных условий. Вот…
Окуркин развернул тетрадный лист, на котором длинным столбцом были записаны названия трав, которые, как надеялся Леха, должны были раз и навсегда выправить скопившуюся у него настойку.
– «Бздника луговая. Она же – паслен», – прочитал Леха. – В сухом или слабосушеном виде.
– Здесь не растет, – покачал головой Кузьмич. Он посмотрел на Серегу. – Эй, а яйца-то твои где?
– Сегодня жена насиживает у себя на работе.
– Понятно.
– «Конский щавель, он же – тархун», – продолжал Окуркин. – Использовать в перетертом виде.
– Ну и где этот тархун искать? – спросил Серега. – Мы тут до ночи будем зачитывать, и ничего не получится. Я предлагаю другой подход.
– Какой? – сразу спросил Леха.
– Нужно собрать все травы, какие есть, по одному пучку и принести их Кузьмичу. Кузьмич, ты сможешь травки опознать?
– А чего же не опознать? – Кузьмич доел чайную заварку и, облизав ложечку, утвердительно кивнул.
– Осталось только придумать, где эту траву рвать, чтобы по всему городу не мотаться.
– А я знаю! – воскликнул довольный Леха. – Больше всего травы и поганок в Центральном парке!
– И еще бутылок пустых там много, – мечтательно произнес Кузьмич.
– Это сейчас не по теме, – остановил его Леха. – Серег, он тут без тебя справится, если мы прямо сейчас убежим?
– – Прямо сейчас?
Тютюнин задумался.
Лехе хорошо было говорить, он всегда находил себе работу, пусть и бестолковую, но всякий раз с зарплатой или с тем, что можно было утащить домой. Вот и теперь Окуркин работал на квасозакупочном предприятии, которое разбавляло квас водой и продавало гражданам.
Теперь у Окуркина дома все было заставлено банками с квасом, и они с женой Леной очень страдали, бегая по малой нужде до пяти раз за ночь.
