Михаил Успенский - Алхимистика Кости Жихарева
Сначала Робина звали по-другому – то Джерард, то Гамелин…
Король спросил, вставая, весёлых удальцов:«Зачем же вы живёте в тени густых лесов?»И Гамелин бесстрашный ему ответил сам:«Кому опасен город, тот бродит по лесам!»
Окончательно Робин стал Робином в XIII веке, поскольку его имя предания связывают с королём Ричардом Львиное Сердце, а это уже исторический персонаж.
Ричард сей ушёл в Третий Крестовый поход – и с концами. А его братец, король Джон (он же Иоанн Безземельный), незаконно занял трон и начал со своими подручными править с помощью насилия и произвола.
Не факт, что царствование Ричарда Львиное Сердце Плантагенета было бы мягче и гуманней. Но существует в народе обычай считать отсутствующего владыку идеальным: «Вот ужо вернётся батюшка наш, уж он-то злодеям покажет!»
Хотя для исторического короля родная страна была лишь источником доходов, а ради вызволения Ричарда из темницы австрийского императора-рэкетира пришлось ввести особый тяжкий налог. А вот поди ж ты…
Но благородный разбойник никогда не бунтует против законного владыки, он только борется со злоупотреблениями региональных, так сказать, властей.
Главный враг Робина – шериф графства (county) Ноттингемшир. Имени его баллады не называют – обойдётся, все они там такие! Функции у него примерно те же, что у шерифа на Диком Западе, а прав даже побольше:
– Что слышно, хозяйка, у вас в городке? —Старуху спросил Робин Гуд.– Я слышала, трое моих сыновейПред казнью священника ждут.
– Скажи мне, за что осудил их шериф?За что, за какую вину?Сожгли они церковь, убили попа,У мужа отбили жену?
– Нет, сударь, они невиновны ни в чём.– За что же карает их суд?– За то, что они королевскую ланьУбили с тобой, Робин Гуд.
Люто карали в те времена за охоту в лесу, который принадлежал королю вместе с деревьями, зверями и птицами. Охота считалась занятием монархов (не репу же пареную подавать на стол гостям), делом государственным. И деревья нельзя было рубить. И даже хворост собирать.
Так что недовольных было много. И не все тихонько ворчали на кухнях…
Главным оружием ребят из Шервудского леса был крепкий тисовый лук. И владели они этим оружием в совершенстве. А лучшим стрелком был, конечно, сам Робин Гуд.
Впоследствии именно простые йомены (вольные фермеры) со своими двухметровыми луками обеспечили Англии победы в битвах Столетней войны – при Кресси, Пуатье, Азенкуре. Каждый раз французские кичливые рыцари были разбиты наголову…
Но это было после. А наш герой вёл свою гражданскую войну, и никому не удалось его ни повесить, ни даже поймать… Он и умер свободным в каком-то монастыре от варварских методов лечения… И пользовала-то его двоюродная сестра-монахиня!
Но всякое везение кончается.
Надо ли говорить, что благородный разбойник стал героем или персонажем множества стихов, песен, поэм, романов, кинофильмов, сериалов! Как говорится, погуглите – и нагуглится вам!
Даже в СССР сняли об этом добром малом два фильма. Ещё бы – борец с угнетателями, заступник бедняков!
Герои, подобные Робин Гуду, есть у многих народов. В Китае образ «справедливого разбойника» издревле является традиционным. Там такие лихие ребята даже императорами становились, хотя чаще боролись опять же с продажными местными властями, подобно Сун Цзяну и его удальцам с горы Ляншаньбо из классического романа Ши Найаня «Речные заводи».
Ближе к нашему времени в эпоху романтизма и позже, таких героев – литературных, фольклорных и даже существовавших реально – стало видимо-невидимо:
в той же Англии – Уильям Уоллес, Уот Тайлер, Роб Рой, капитан Блад;
в Германии – Томас Мюнцер, Карл Моор, Михаэль Кольгаас, Клаус Штеттербекке;
в Италии – Спартак, Ринальдо Ринальдини, Луиджи Вампа, Джузеппе Гарибальди, Сальваторе Джулиано, Чипполино;
во Франции – Гийом Каль, Картуш, Равашоль, Фантомас, Жак Мерин;
в Польше… Там каждый шляхтич был сам себе Робин Гуд;
в Чехии – Ян Жижка, Прокоп Чёрный;
в Словакии – Яношик;
в Украине – Олекса Довбуш, Устим Кармалюк;
в России – атаман Кудеяр, Стенька Разин, Емельян Пугачёв, Владимир Дубровский, капитан Копейкин, Григорий Котовский, Нестор Махно, Юрий Деточкин, бунтари-академики Платонов и Невтонов, держащие в страхе весь научный мир;
в Корее – Пак Цой Ким, Цой Ким Пак, Ким Цой Пак, Ким Пак Цой;
в Аргентине – Мартин Фьерро;
в Чили – Хоакин Мурьета;
в Мексике – Франсиско (Панчо) Вилья, Эмилиано Сапата;
в Австралии – Нед Келли;
в США – Бонни Паркер и Клайд Барроу;
и, наконец, всемирный мятежник Эрнесто Че Гевара!
Кто из них реальная личность, кто литературный персонаж, а кто оба в одном флаконе – сами разберётесь, не маленькие.
В тени густых лесов
– …Ну хорошо, – сказал Робин Гуд и в сотый, наверное, раз щёлкнул зажигалкой. – Вы, ребята, нагородили столько лжи, что хватило бы на десять лондонских проповедников. Или у обоих вас что-то с головой – не иначе, наслушались бабушкиных сказок. Надо же – Владычица Озера! Зачарованный Мерлин! Колдовское золото!
– Тогда верните наши зажигалки, – сказал Джульверн. – И фонарик. Они же, по-вашему, тоже колдовскими должны считаться.
Шервудские разбойники даже не связали друзей – зачем крутить руки, когда при малейшем неповиновении прилетит стрела?
Зелёные братья и их пленники сидели на поляне вокруг костра. Со стороны можно было бы подумать, что идёт дружеская беседа про виды на урожай и про бесчинства проклятого короля Джона. Картину портили только два молодца со взведёнными арбалетами.
– Есть и полезное колдовство, – пожал плечами Робин. – Как это называется, отец Тук, – белая магия?
– Добрый христианин колдовских мастей не различает, – невнятно пробурчал толстый монах. Он как раз пытался разжевать изрядный кусок фирменной колбасы деда Азиатыча, но со стоматологией в графстве Ноттингемшир было туго.
– Это не магия, – заступился за китайские зажигалки ботан. – Тут же колёсико, кремень… Правда, это не совсем кремень… Да ведь когда-то и простое огниво казалось чудом!
Костя молчал и только поворачивал ве́ртел над огнём. На вертел была насажена туша здоровенного кабана. Он думал, почему ему доверили такое важное дело. Скорее всего, чтобы руки были заняты и чтобы не мог внезапно броситься на атамана…
Если бы не стрелок за спиной, можно было бы представить себя на родной богатырской заставе. Там такое простое, но сытное блюдо весьма уважали…
– Говорят, пикты до сих пор добывают огонь с помощью каких-то дурацких палочек, – сказал атаман. – Но мы-то не пикты!
– Конечно, – сказал хитрый Филимонов. – Вы вполне цивилизованные люди. А значит, с вами можно договориться.
– Теперь насчёт этой светящейся штучки, – сказал Робин Гуд, словно бы не слушая ботана. – Когда я кручу рукоять арбалета, я вкладываю силу в удар болта. Когда я кручу рукоять маленького светильника, моя сила… превращается в свет?
– Совершенно верно! – воскликнул восхищённый ботан. – У вас, сэр, аналитический склад ума!
– Но ведь для превращения силы в свет всё-таки необходимо какое-то заклинание?
– Уверяю вас, прекрасный сэр, что никаких заклинаний здесь не требуется. Просто… Ну, это сложно объяснять…
– А мне ничего и не нужно объяснять, – сказал Робин Гуд и почесал спину арбалетным болтом. – Мне всё понятно.
Он встал и принялся ходить взад и вперёд.
– Вот уже несколько дней, – объявил он, – до нас доходят слухи о шайке непонятных парней в соседнем графстве. Верховодят ими какой-то хромой громила с костылём, кличут его Бэзил, и вертлявый тип с норманнской фамилией де Куковьяк. Говорит стихами – не иначе, проклятый лягушатник. Ну, они окормляют свою епархию, а мы – свою, да простит меня достопочтенный отец Тук за такое сравнение…
Монах довольно заржал.
– …Но мне в них кое-что не нравится. Например, они тяжело ранили тамошнего лесничего Сэма Филби. Что и говорить, уложить лесничего – прямой долг каждого вольного стрелка. Но! Старину Филби привозят в аббатство Святого Криспина, и монастырский лекарь начинает осматривать рану. Рана сквозная. Должно быть, думает коновал, стрела прошла навылет, а лесные стражники вытащили её, обломив наконечник и оперение. Но лесные стражники клянутся и божатся, что никакой стрелы вовсе не было, и свиста её они не слышали, зато слышали очень громкий хлопок, словно молния ударила в землю где-то неподалёку. И ещё одна странность: дырочка в груди совсем небольшая, зато из спины бедняги вырвало здоровенный кусок мяса…
– И что из этого следует? – сказал Джульверн.
– А-а! – воскликнул стрелок. – Теперь самое интересное. Лесничие – народ прискорбно живучий, вот и чёртов Сэм Филби пришёл в сознание. И рассказал, что у хромого главаря, который его поразил, не было ни лука, ни арбалета. Злодей просто вытянул руку вперёд, грохнуло – и больше Сэм ничего не помнит. Так вот я себе и кумекаю: а не из этой ли вы компании?
