Античные битвы. Том I (СИ) - Добрый Владислав
Между тем Павсаний, видя, что воины покидают стан, приказал и лакедемонянам взять оружие и присоединиться к остальным, так как он считал, что войско идет в назначенное место. Прочие начальники спартанских отрядов с готовностью подчинились приказу Павсания, только Амомфарет, сын Полиада, начальник отряда питанетов,(я не знаю кто это) объявил, что не станет бежать по своей воле от чужеземцев и не опозорит Спарту. С изумлением смотрел Амомфарет на происходящее, так как не присутствовал ранее на совете. Павсаний же и Еврианакт были возмущены неподчинением Амомфарета, но еще досаднее был для них его отказ от того, что они не хотели покинуть на произвол судьбы отряд питанетов.
Между тем, пока они уговаривали Амомфарета, который только один оставался на лакедемонском и тегейском крыле, афиняне действовали вот как. Они еще спокойно оставались на том месте, где стояли, зная характер лакедемонян, именно, что те думают одно, а говорят другое.(Обратите внимание, вот то самое выражение, которое через тысячи лет добралось и до нас. Фраза «говорит одно, а думает другое», у нас сейчас редко ассоциируется со спартанцами, а ведь изначально сказана именно о них). Когда же войско двинулось, афиняне послали всадника посмотреть, готовятся ли спартанцы выступить или же вовсе не думают уходить, а также спросить Павсания, что им делать. Когда глашатай прибыл к лакедемонянам, он увидел, что те все еще стоят на своем месте и их предводители в ссоре между собою. В пылу спора Амомфарет схватил камень обеими руками и бросил его к ногам Павсания.(Очень красивая отсылка к форме голосования в Афинах, намекнул на то, что Павсаний чужаков слушается) Этим камнем, заявил он, он подает голос за то, чтобы не бежать от чужеземцев.
Павсаний же назвал его «исступленным безумцем», потом, обратившись к афинскому глашатаю, ответил и на заданный тем вопрос: следует передать лишь то, что здесь происходит. Он просил также афинян подойти ближе к ним и при отходе повторять маневры спартанцев.
Глашатай тогда возвратился к афинянам, а спартанцы продолжали спорить до зари. До этих пор Павсаний не двигался с места. Затем, полагая, что если остальные лакедемоняне уйдут, то и Амомфарет, наверное, не останется, как это и случилось в действительности, он дал сигнал к выступлению и двинулся со всем войском по холмам. Тегейцы также последовали за ним. Афиняне же, согласно приказу, пошли по другой дороге в противоположном направлении. В то время как лакедемоняне из страха перед неприятельской конницей двигались по холмам и склонам Киферона, афиняне свернули вниз на равнину.
Амомфарет же думал, что Павсаний никогда не осмелится оставить их на произвол судьбы, и поэтому упорно не двигался с места. Когда же Павсаний с войском ушел вперед, то Амомфарет решил, что тот действительно его покинул, и приказал своему отряду взять оружие и медленным шагом следовать за остальным войском. Не успел отряд Амомфарета подойти к Павсанию, как вся конница варваров стремительно бросилась на спартанцев. Ведь персидские всадники выполняли свое обычное дело, и когда нашли место, где эллины стояли в прошлые дни, пустым, то поскакали дальше, пока, настигнув лакедемонян, не напали на них.'
Вся эта история слишком хорошо объясняет почему спартанцы проваландались с отходом до зари, так что верить я бы ей не стал. Суть же такова — оторваться от преследования основным силам греков не удалось. Спартанцев и тегейцев нагнала персидская конница, и тем пришлось прекратить марш, и экстренно сбиться в фалангу. Помня о фессалийской коннице, чуть не уничтожившей спартанскую фалангу в фарерской долине, надо думать что спартанцы отнеслись к этому со всей серьезностью. И намеревались стоять в строю, никуда не двигаясь. Косвенно это подтверждает и послание, якобы переданное Павсанием афинянам:
« Афиняне! Теперь, когда нам предстоит решительная борьба за то, быть ли Элладе свободной или порабощенной, мы, лакедемоняне, и вы, афиняне, покинуты союзниками на произвол судьбы, которые бежали прошлой ночью. Если бы конница сначала напала на вас, то нам и тегейцам, которые одни вместе с нами остались верными Элладе, нужно было бы помочь вам. Но так как теперь вся вражеская конница обратилась против нас, то вы по справедливости должны оказать помощь сильнее всего теснимой врагом части войска. Если же сверх ожидания окажется, что сами вы не в состоянии помочь, то окажите нам услугу, послав стрелков из лука [против конницы]. Мы знаем, что за время этой войны вы превзошли всех других храбростью. Поэтому, как мы надеемся, вы и теперь исполните эту просьбу».
Из этого отрывка вообще можно сделать вывод что союзники Спарты и Афин попросту разбежались ночью, без всякого запланированного отхода. Иначе откуда Павсанию знать что их бросили? А еще тут очень нехарактерный для спартанца многословный лизь афиняням про «превзошли других храбростью».
Думается мне, ситуация у спартанцев была трудная.
Геродот утверждает, что афиняне столкнулись с греческими наемниками со стороны персов, и не смогли прийти на помощь.
Что неожиданно, раньше он подробно рассказывает кто, где, рядом с кем, вплоть до сотни человек, стоял. А тут отделывается общими фразами. Судя по всему и к спартанцам подошла пехота персов.
Короче помощи не было. А враги все прибывали. Тогда предводитель войска спартанцев занялся непосредственными обязанностями.
А именно — гаданием.
Нам может показаться это странным, но из нарратива видно — предсказания и добрые предзнаменования действительно были важны для древних греков. Жрецы были обязательны в походе, потрошение животных и разглядывание внутренностей спартанцы практиковали прямо во время атаки. Есть описания, как спартанская фаланга идет в атаку, останавливается за пару сотен шагов до врага, и делает жертвоприношения.
Но я склоняюсь к мысли, что Павсаний успел занять холмик, и не хотел с него слезать, ожидая атаки персов. Я уже говорил, фаланга оказалась очень устойчивой к обстрелу с фронта. Фактически, с фронта гоплит, за своим гоплоном, был практически не уязвим для стрел. А если допустим что хотя бы у пары передних шеренг еще и поножи есть — то реально не реально их ранить. Все что вы могли поразить, это наглые гоплитские глазки.
Да и луки у персов все же были не композитные. И даже не большие английские. Так что все шансы «перетерпеть» обстрел, надо думать, были. Не выдержали тигейцы. Они пошли в атаку, и увлекли за собой остальных. Пришлось уже и жрецам подсуетиться. Вот как описывает это Геродот:
' Персы, сомкнув свои плетеные щиты, беспрерывно осыпали эллинов градом стрел. Спартанцы попали в тяжелое положение, а жертвы все выпадали неблагоприятные. Тогда Павсаний обратил взоры на святилище Геры у Платей и стал взывать к богине, умоляя ее не обмануть упований спартанцев.
В то время как он еще так молился богине, тегейцы первыми поднялись и двинулись на варваров. Сразу же после молитвы Павсания жертвы для лакедемонян выпали благоприятные.(Какое удачное совпадение) Тогда и лакедемоняне наконец также пошли на персов. Персы же перестали пускать стрелы и выступили навстречу. Сначала схватка завязалась около укрепления из плетеных щитов. Когда же укрепление пало, начался долгий и жаркий бой у самого святилища Деметры, пока дело не дошло до рукопашной.'
Обратите внимание, сначала «схватка», потом «долгий и жаркий бой», и только потом «дело дошло до рукопашной». Можно предположить что персы откатывались, отстреливаясь. В основном перестреливались с легкой пехотой греческих полисов, избегая боя с гоплитами. Пока гоплиты все же их не догнали. И тут и сказалось подавляющее преимущество греков в организации. Как собственно говорит и сам Геродот:
« Ибо варвары хватались за длинные копья [гоплитов] и ломали их. Персы не уступали эллинам в отваге и телесной силе; у них не было только тяжелого вооружения и к тому же еще боевой опытности. Не могли они сравниться с противником также и боевым искусством. Персы устремлялись на спартанцев по одному или собирались кучей по 10 человек и больше и погибали.»
