Отпуск с осложнениями (СИ) - Воск Степанида

«Надо бежать», — мелькнула запоздалая мысль.

Но было слишком поздно. Ярость блондина была на максимуме. Я находилась в нише. Спасения из сложившейся ситуации не предвиделось. Разве что прилетели бы инопланетяне и посредством телепортации увезли меня в заоблачные дали.

Злобный рык рассерженного вепря, читай, безумного блондина, сотряс основы театра. Ко мне потянулись длинные холеные пальцы убийцы, желая задушить, в крайнем случае порвать как того кутенка.

Я попыталась поднырнуть под руку и уйти из зоны поражения, вжавшись в стену, выиграв тем самым несколько мгновений.

Одновременно выбросила ногу, обутую в туфлю, чтобы на миг дезориентировать врага. Юбка не та одежда в которой удобно махать ногами.

Попасть я попала, но тем самым только раззадорила Доминика, ухватившего мне я за плечи. Боль опалила, пройдясь вдоль позвоночника. Это меня с силой впечатали в стену.

Я мысленно написала завещание и простилась со всеми дальними родственниками, особо не надеясь на посещение могилки, в которой окажусь максимум через несколько мгновений.

«Аминь», — промелькнула мысль.

— Если ты не хочешь получить пулю в затылок я бы на твоем месте отпустил девушку.

Никогда я так не радовалась вкрадчивому тону Артура. И сразу же простила ему все прегрешения, накопившиеся к этому моменту времени. Я даже готова была его расцеловать, если бы мне позволяли обстоятельства.

— Она не девушка, она тигр в овечьей шкуре, — прошипел

Доминик, крепко сжимая руки.

— Кто бы говорил, — усмехнулся Некст, стоя вплотную к

Доминику.

— Волыну убери, — приказал.

Артур как будто и не слышал заносчивого тона блондина.

— Ты кое-что забыл, — вкрадчиво ответил безопасник.

— Что? — напрягся Доминик.

— Здесь команды отдаю я. И убери руки от шеи девушки.

Я даже приосанилась, стоило услышать ремарку Артура.

Приятно когда заботятся, хоть и в такой ситуации.

— Лучше я эту шейку сверну. Ты мне потом спасибо скажешь, -

огрызнулся Доминик, сильнее сжимая пальцы. Я начала хрипеть.

Будь он неладен. Всё же смогла вывести его из себя. Хотя и знала, что не стоит излишне злить. Свет померк. Блондин виртуозно справился со своей работой, у него были умелые руки не только в постели, но и на ниве удушения.

Сознание медленно возвращалось. Круги перед глазами перемежались с лепниной на потолке театра. Как это могло случиться? Сама не знаю. Просто одна картинка наслаивалась на другую.

Внезапно мне в лицо плеснули водой. Сразу же стало понятно где видения, а где явь.

— Наконец-то, а то уже думал звать патологоанатома, -

"обрадовал" Некст.

Он склонился надо мной, в одной руке держа одноразовый стаканчик.

— Я же ещё жива, — пролепетала испуганно. — Зачем звать некроманта, в смысле, патологоанатома?

— А его звать не надо, он в другом конце зала убитую изучает, -

сообщил Артур. И предвидя моё возмущение добавил. — Он тоже врач, хотя вас это мало успокаивает. Да?

Наверное, мои глаза сказали ему больше, чем я. Ибо Некст смутился, когда понял, что я не оценила шутку.

Завертела головой, боясь обнаружить Доминика.

— Он сбежал.

— Как? — не поверила.

— Прикрылся тобой.

Теперь стало ясно почему у меня болит не только шея, а все тело.

Думала, что на этом приключения дня закончатся, но не тут-то было. Нас ещё допрашивали по поводу увиденного целых два часа, когда узнали, что мы почти очевидцы убийства.

Пришлось выкручиваться, скрывая часть событий вечера, так же как и цель визита в театр. Лишь поздно ночью оказались в отеле.

Артур молча проводил меня до номера. Его лицо напоминало маску, не выражающую никаких эмоций. А все потому, что в такси наорала на мужчину. Мои нервы не выдержали, я заявила, что безопасник он хреновый, а как мужчина и вовсе так себе. Обвинила в неспособности защитить меня от сумасшедшего, имея в виду Доминика. Ещё наговорила кучу резких слов, которых сама от себя не ожидала. Артур молча слушал, не говоря ни слова. Лишь кадык мужчины ходил вверх-вниз, выдавая отношение своего хозяина к услышанному.

Моя советчица требовала замолчать и не нести откровенную чушь. Но кто бы её послушал?! Я точно нет.

Артур обиделся.

Но так, как могут обижаться только мужчины. Гордо вздернул голову, был максимально вежлив и молчалив, словно статуя.

— Добрых снов, — это все слова, которые добилась на прощанье, прежде чем закрыть дверь.

— И что б тебе не спалось, — крикнула я вдогонку, зная наверняка, что Артур меня не слышит. А затем запустила подушкой. Хоть так смогла вместить накопившиися за день волнения. Как он не понимает, что я вся на нервах? Мне, как девушке, положено волноваться, истерить. А он как мужчина должен стоически все переносить. Разве не так? Советчица начала протестовать по поводу моих заявлений. Тогда я на неё села, чтобы задавить сопротивление в корне. Нашла время возмущаться, у меня тут жизнь висит на волоске, а она нотации читает. Дура. В ответ получила не менее лестное сравнение с одним из вьючных животных прошлого.

Расплакалась, чувствуя как к горлу подкатывает страх.

Доминик просто так от меня не отстанет. Но надеяться можно только на себя. Защитников у меня не было и нет. Зря только губы раскатала.

Чтобы хоть как-то успокоиться решила принять душ. Вода всегда действовала на меня расслабляюще. Вот и в этот раз на душе стало легче. Я завернулась в огромное полотенце и вышла в комнату. На ходу подсушивала волосы.

Да так и застыла, стоило заметить на кровати белый листок бумаги, поверх которого лежала красная роза. Сердце предательски заколотилось. Ведь буквально несколько минут назад на покрывале ничего не было. Это я хорошо помнила.

Осторожно, чтобы не спугнуть, я приблизилась к посланию.

Стряхнула розу сразу же развернув листок.

«Вторая будет на твоей могиле. Принеси мне то, что я хочу и останешься жива. Жду на катере «Зеленая чайка» в два часа по полудню. Не придешь — умрешь. Твой Д.»

Догадаться кто этот законспирированный «Д» труда не составило.

— Вот сволочь, — произнесла в сердцах, едва удерживаясь на ногах.

Ранее до угроз смертью Доминик не опускался.

Стоило вспомнить о мужчине как под ложечкой засосало.

— Надо воспользоваться планом «Б».

Я быстро оделась и, постоянно оглядываясь не идет ли за мной кто-нибудь, спустилась на ресепшн. Там у улыбчивой девушки попросила лист бумаги, на которой нацарапала пару строк, запечатала в конверт и попросила передать по назначению.

Теперь следовало только ждать.

На ум пришли мысли о скоротечности жизни. Черт побери, я же нахожусь на курорте, а еще даже не замочила ноги, душ в расчет не идет.

Волноваться смысла нет. Все равно от меня уже ничего не зависит. Маховик запущен. А мне пора окунуться в море.

Сказано — сделано.

Буквально через полчаса я была на пляже среди поджаривающих бока отдыхающих. Разная степень прожаренности лежащих тел наводила на мысли о необходимости присоединиться к отдыхающим.

— Вначале в воду, — скомандовала сама себе, стараясь не думать о плохом.

Нанырявшись вволю вытащила свое тело на жаркий берег.

— Это перед смертью не надышишься, а сгореть можно даже под солнцем, — пробормотала, когда почувствовала, что начинаю поджариваться. В суматохе не захватила с собой ничего, что могло бы уберечь от палящих лучей.

— Этель Долорес? — меня накрыла чья-то тень.

Мне бы радоваться, что, наконец, спряталась от обжигающего излучения, но почему-то не получалось. Слишком уж пугающим был тот, кто смотрел на меня глазами лишенными зрачков.

Вернее, у подошедшего мужчины, они были, но не такие как у нормальных людей. Импланты с фокусирующимися миникамерами. Причем, ничем не замаскированные. Обычно пациенты подвергшиеся подобной операции предпочитали прятать свое увечье. Этот же индивид, наоборот, его выпячивал. Не иначе как сознательно. Чтобы пугать.