Роман Тус - Звериный футбол
Папаша осторожно прошёл вперёд и подобрался к двум деревьям, из–за которых открывался вид на поляну. В её центре стоял вертолет. В кабине виднелись двое людей, стояла звенящая тишина, они кого–то ждали. Сложив дважды два, Папаша понял, что вертушка в этом безлюдном месте может ждать только боевиков. Он и ранее сталкивался с продажными военными, торговавшими оружием, обмундированием, продовольствием, в общем всем тем, что можно продать, а кому было продавать или предлагать свои услуги, боевикам, да хоть черту лысому, им было по барабану.
Надо действовать, но как вот вопрос. Сколько у него времени до подхода группы боевиков и сидящих у них на хвосте спецов, он не знал, поэтому действовать надо быстро. В течение получаса он по пластунски осторожно полз к вертушке, стараясь остаться незамеченным. Впрочем летчики, оживленно болтавшие в кабине, смотрели на другую сторону леса, откуда видимо и должны были появиться их клиенты.
— Всё, блядь, командир, последний раз и на хрен из этой армии. Поеду месяца на три в Сочи, а потом куплю где–нибудь у моря домик и буду овощи выращивать — мечтательно произнес штурман.
— Да Вова, последний раз и всё проехали. Будем жить красиво, ты подумай, сколько мы получим, это ж можно в своё удовольствие что хочешь. Главное чтобы никто не прочухал. Тихо открывающаяся дверь со стороны командира вертолета прервала разговор. Они не успели схватить оружие. На них уставился автомат марки «Калашникова» и суровое лицо Папаши.
— Жить хотите? — вопросительно просипел он — заткнуться на хер! Ты командир? А ну оба вылезли. В бортовом отсеке он кинул им две пары наручников и приказал сковать друг друга, а вторые кольца скрепить на скобах поручней отсека. После чего засунул им в рот промасленные тряпки, найденные тут же, и двумя короткими точными ударами отправил летчиков отдохнуть на пару часов в нирвану. Далее без малейшей суеты он снял с командира корабля форму и с трудом нацепил её на себя. После чего спокойно сел в кабину вертолета. Тип топ — подумал он, ласково рассматривая боевую панель и вспоминая своё первое высшее военное вертолётное училище, которое впрочем не окончил. Где он только не учился и кем только не был. Поняв, что взлететь на старом добром МИ 8 не представляет для него никакой сложности, он удобно устроился в кресле командира и стал ждать развязки.
В конце концов, два молодца просто стали тащить меня под руки, ни идти, ни бежать я уже не мог. Ребра, неоднократно посчитанные автоматом, уже не реагировали на тычки и удары. На последнем минутном привале я просто упал и не смог встать. Группа сопровождавших меня бандитов между тем совсем не запыхалась. Все дышали ровно, профессионалы мать их. Одному мне было плохо. Впрочем, ничего удивительного, я заложник, и мне который день уже хреново. Хорошо, что я живой, остальное отвратительно. Куда бежим, от кого, зачем, я не понимал. Сопровождавшие меня молчуны за все время передвижения по лесу не издали ни звука. Командир этой группы объяснялся со своими подчиненными только знаками, мне никоим образом непонятными. И вообще хотелось бы знать конечную цель маршрута. Что я такого могу дать этим трепангам, что они со мной носятся как сайгаки. На ум ничего путного не приходило. Очередная затрещина прилетела справа и тут же была продублирована слева. Некоторое время я даже бежал сам, после чего снова сник, и никакие мысли меня уже не посещали. Меня волокли, трясли, всё было как в тумане. Сиреневый туман…
— Коля, мы кого освобождаем — растерянно бросил Колдун в адрес командира спецов.
— Да фиг его знает, ферзя какого–то, аж с Москвы звонили, а что потеряли след что ли.
— Нет. Коля, не надо бы нам туда лезть, вокруг этого человека тьма, не надо бы Коля — оглядываясь, тихо прошептал Колдун. Командир удивленно посмотрен на своего друга. Впервые услышав в его голосе нотки страха. Хотя он и сам понимал, что происходит что–то из ряда вон выходящее. Но приказ есть приказ, его не обсуждают, а он офицер и этот приказ выполнит.
— Я знаю, о чем ты думаешь, приказ есть приказ, но не надо нам туда лезть, ой не надо — почти провыл Колдун, при этом поворачивая в ту сторону, где за полчаса до этого находилась на привале группа Корпорации и пленник.
Командир хмыкнул и показал группам направление движения. Грушники опять отдалились от основных сил — про себя отметил командир, и спешно проворчал по рации, прося их командира вернуться в общий строй. И потом где эта образина из ВДВ, поди уже на базе прохлаждается, вспомнил он на бегу про Папашу…
Они вышли на поляну в двух минутах впереди Альфы и ГРУшников. Понимая это и чувствуя сжимающиеся тиски, будучи опытным военным, не раз попадавшим в такие переделки, он сам схватил пленника и дав команду группе рассредоточиться на кромке леса большими скачками с пленником на руках ринулся к вертушке, одиноко и тихо расположившейся у правого края поляны.
Осторожно выдвигались к поляне группы спецов.
Начался бой, не тот остервенело бесшабашный, как с боевиками Исмаила, а чётко размеренный, когда встречаются два старых опытных хорошо знающих друг друга боксера. Превосходству наступающих Альфовцев и ГРушников было противопоставлена грамотная оборона и чёткое распределение ролей.
Русские спецы встретились с противником ни в чём им не уступающим. Потерь ни с одной стороны пока не было. Не было и продвижения вперёд, либо отступления одной из сторон. Шёл позиционный бой, лениво перечеркивались траектории пуль.
Командир одной из сторон уже находился около вертолёта. Командир второй стороны разрабатывал план подавления противника. Обе стороны такое положение вещей устраивало, нет потерь, значит всё хорошо.
Не устраивало такое положение только Папашу.
Джон, пригибаясь на ходу от тяжести пленника и свистящих над головой пуль, рывком открыл дверь кабины пилотов и удивленно уставился в чёрное дуло автомата, смотрящее ему прямо в лоб.
— Этого сюда давай — подмигнул Папаша — только без фокусов. Джон, не сводя глаз с оружия передал пленника Папаше, который одной рукой держа автомат, второй перекинул уставшее тело друга на место штурмана.
Глаза, надо смотреть в глаза — подумал Джон, просчитывая варианты атаки, хотя и понимая, что перед ним профессионал.
— Не люблю иностранцев — многозначительно заявил Папаша смотря в холодные голубые глаза Джона и нажал на курок, поднимая вертолет в воздух.
— Ненавижу русских, — подумал Джон, понимая, что сегодня его переиграли.
Резко замерло дуло автомата, что–то пробормотал русский…
В этот момент Джон плавно, как в замедленной съёмке стал уводить свое тело влево. Он успел, всегда успевал, только резко дернулось простреленное плечо. Лёжа на земле, он видел уходящее в небо днище машины, думая о том, что докладывать руководству корпорации, и обещая поквитаться с этим наглым русским «пилотом»…
Совершенно секретно,
особой важности экз. 1
директору ФСБ России
генерал–полковнику ******
Рапорт
В соответствии с Вашим указанием от ******* 2008 года докладываю о проведении спецоперации «Пленник». В ходе проведения операции в лесном массиве ************** уничтожено бандформирование полевого командира **************. Похищенный сотрудник ******* проходящий в рамках ДОУ № 23687 освобожден.
В настоящее время с ним проводятся оперативные и следственные мероприятия на территории н. п. Ханкала Чеченской республики.
По сообщению командира группы «А» ****** в конечной фазе операции по координатам ****** произошло боестолкновение с не установленной специальной группой (литера «З» — Западная Европа). Указанной группе удалось уйти в направлении ***********.
Установить причастность, связи и деятельность данной группы по материалам «Пленник» на данный момент не представляется возможным.
По ДОУ «финансирование — Корпорация — ЦРУ» заведена сигнальная подборка и разрабатываются лица, причастные к деятельности на территории ЧР.
Докладываю на ваше решение.
Приложение: материалы спецоперации «пленник» на «**» листах; боевые задания, объяснения сотрудников группы «А», «пленника», данные о потерях, копия ДОУ № 23687 на «***» листах.
Начальник управления
специальных операций
полковник *********
Два месяца до чемпионата Европы я провел в госпитале, опекаемый различными спецслужбами, прокуратурой, следственными управлениями, отделами, собственной безопасностью и прочими силовыми организациями.
В круглосуточном режиме меня допрашивали, я давал объяснения, рисовал схемы. Меня вывозили на проверку показаний, проводили очные ставки с пленённым Исмаилом, как заговорённый твердившим только, что за меня дают большие деньги, но кто он не знает.
Также я познакомился с устройством детектора лжи, на котором мне задали миллион вопросов, самым простым был «не писаюсь ли я по ночам», Теперь конечно писаюсь. Ежедневные допросы, в которых я окончательно запутался. Перерывы на пятнадцать минут, а потом снова допросы и так каждый день в течении двух месяцев.
