Саша Суздаль - Кот в красной шляпе
Она повернулась к фрее Маргине и гневно на неё посмотрела.
— Эти вскрывшиеся обстоятельства ничего не стоят, фрея Маргина, — ехидно улыбаясь, сказала фрея Иссидия. — Да, я верю, что Элайни не дочь королевы Селивии, но я очень, я повторюсь, очень сомневаюсь, что Байли может быть дочерью Селивии. Обратите внимание, уважаемые фреи, какой-то марг неожиданно вспоминает, что Байли – дочь Селивии. Можно ли ему верить? Самое интересное, что фрея Маргина недавно закрыла его на пару дней в дежурку фрей эскорта! И после этого он, вдруг, объявляет, что Байли – дочь Селивии. А ещё интереснее, что Байли всегда была дочерью Маргины и этого марга Фроста. Уважаемое собрание, я думаю, что мы имеем дело с чистым подлогом и манипуляцией. И, поэтому, предлагаю создать комиссию из достойных фрей для расследования этого случая, а на время следствия ограничить королевство Элайни и назначить регентом не Маргину, а другую фрею по усмотрению собрания. Предлагаю вам список фрей в комиссию по расследованию, — фрея Иссидия взмахнула рукой и в руки фрей опустились марки со списком.
— Я полагаюсь на разум собрания при решении этого, очень важного для нас, вопроса, — сказала, поднимаясь, фрея Маргина, — и, чтобы решение было взвешенным, предлагаю вам свой список комиссии по расследованию, — с этими словами фрея Маргина движением пальца отправила фреям марку со своим списком.
— Голосование – вечером, — сообщила фрея Фелиция. Фреи поднялись и поплыли, переговариваясь, к выходу.
— Мы не выиграем, — подходя к фрее Маргине, сказала фрея Филиция.
— Не спеши, Филиция, — сказала Маргина, — ещё не вечер.
Фрея Маргина поднялась к себе в кабинет. Возле двери её поджидал стратег Вейн в дорожном костюме. Его лицо, обычно жизнерадостное, выражало скрытую тревогу.
— Сведения подтвердились? — спросила Маргина.
— Да, слухи подтвердились, — кивнул головой стратег. — Я собрал всех тренированных фрей и отправил на север.
— Ах, как некстати эти заседания, — огорчилась Маргина, — я хотела бы сама слетать туда и все увидеть своими глазами.
* * *Доктор Джозеф Фрост, перебравшись в свой летний домик, потихоньку выздоравливал, иногда принимая у себя своего друга, стратега Питера Вейна, а чаще всего его посещали дочери, внося в тихую жизнь отца суету молодости. Появившись у отца и немного побалагурив, они скоро исчезали, направляясь на берег реки Вьюнки, где их уже ждала разношёрстная толпа.
Дело в том, что Сергей, между делом, сшил из кожи мяч, поместив внутрь надутый мочевой пузырь быка, и, уединившись на большой лужайке возле реки Вьюнки, играл с Хенком и Перчиком в футбол. Элайни, Байли и Розария вначале наблюдали, а потом, под дружный хохот, самозабвенно пинали мяч.
Как-то незаметно появились праздношатающиеся зрители, а некоторые предпочли присоединиться и образовались команды, в которых девушкам места не нашлось и они автоматически перешли в болельщики. Перчик, на удивление всех и, возможно, себя, стал лучшим нападающим, а Хенк — лучшим вратарём.
Они играли в одном составе, а Сергей был капитаном, формируя, вместе с ними, непобедимый костяк, непобедимой команды. Элайни, Байли и Розария болели за своих, приходя домой, после игры, безголосыми. С той поры футбольные баталии стали главным событием в Городских садах, привлекая не только молодых, но и всех отдыхающих.
Маргина, сидящая в своём кабинете над бумагами, услышала громкие вопли, несущиеся из импровизированного стадиона, и спросила у Рыжика:
— Что там происходит?
— В футбол играют, — сообщил он, растянувшись во всю свою длину на диване, и предпочитая дистанционно болеть за команды, отслеживая симпотами все перипетии игры.
— Что за футбол? — не поняла Маргина, но Рыжик, вдруг вскочив, крикнул во всю пасть: — Го-о-о-ол! — и присосался своей мордой к губам Маргины.
— Тьфу, на тебя, — обозлилась Маргина и крикнула болельщику: — Иди к ним и целуйся хоть с лягушками, а меня оставь в покое.
Маргине ещё предстояло узнать любовь к котам, а вот Рыжик обиделся и ушёл на берег, где происходила игра. Появившись на поле, он предпочёл не наблюдать, а принять самое активное участие в игре.
Считав из головы Сергея информацию, Рыжик превратился в мяч фирмы «Адидас», а сделанный Сергеем из бычьего пузыря исчез, словно его и не было. Футболисты, удивившись добротному инструменту, появившемуся неизвестно откуда, попробовали его и продолжили игру.
Ни зрители, ни футболисты не сразу заметили некоторые странности поведения мяча, когда он, улетая мимо ворот Хенка, неожиданно изменил траекторию полёта и по дуге влетел в ворота команды Сергея.
Хенк растерянно развёл руками, а зрители разочарованно ухнули. Странности продолжались и дальше, когда Перчик, оставшись один на один с вратарём противника, ведя мяч, неожиданно споткнулся об него, а мяч оказался в руках не чаявшего его поймать вратаря. Зрители снова загудели разочарованным «у-у-у-у», а Перчик, нагнув голову, прятал глаза.
В тот день они проиграли с разгромным счётом 1:20 и шагали домой, как побитые. Элайни, взяв Сергея под руку, шепнула ему на ухо: «Не бери в голову», — на что Сергей грустно улыбнулся.
Маргина, увидев их дома, удивлённо спросила: — Что у вас случилось? — и Байли ей ответила: — В футбол продули.
Всё бы на этом и кончилось, если бы Элайни, неожиданно зайдя в свою спальню, не увидела, как мяч, брошенный ею на пол, вдруг превратился в Рыжика.
— Так это ты? — возмущённо воскликнула Элайни и, как по мановению волшебной палочки, на её крик собрались остальные действующие лица.
— Что случилось? — спросил Сергей.
— Да он жульничал, — сообщила Элайни, — превратился в мяч и подыгрывал другой команде.
— Ты зачем так сделал? — допытывался Хенк, возмущённый своим позором на футбольном поле.
— Нельзя всё время выигрывать, — оправдывался Рыжик, — игра становится совсем не интересной.
Рыжик стал врагом народа и в полной мере ощутил своими симпотами всё, что хотели высказать в его адрес.
— Вы что такие хмурые? — спросил доктор Фрост, появляясь в общем зале, где возмущённые массы придумывали громы небесные на голову бедного кота. Рассказ Байли о футболе его не огорчил, а позабавил, и он сообщил:
— А ведь Рыжик, в сущности, прав!
— Ты его защищаешь, потому что он тебя спас, — возразила Байли, но Фрост с дочерью спорить не стал, а сообщил о своём сне. Все, услышав его рассказ, уставились на Сергея, а тот, двинув плечами, сказал:
— Это всего лишь сон, но попробовать можно.
Неожиданно для всех Рыжик подал голос:
— Я могу помочь.
* * *В этот вечер фрея Иссидия сидела в кабинете Совета Фрей и, с приятным ощущением внутри себя, размышляла над тем, каким образом и кого она сможет сегодня уничтожить и, наконец, займёт подобающее ей место. Оттягивая мгновение совершения необходимого действия, она мягко поглаживала перстень с голубовато-зелёным амазонитом, наслаждаясь своим могуществом и умом.
Она не умела хвастаться, а всё же с удовольствием бы выслушала чью-нибудь похвалу или, даже, лесть, так как знала себе цену и считала себя достойной всяческого поощрения. Но в том деле, что она задумала, лишней огласки быть не должно и, поэтому, Иссидия вздохнула и надела перстень на палец. Немного поразмыслив, она решила извести вначале Маргину, а Элайни и Байли оставить на потом, так как они для неё опасности не представляли. Положив руку на перстень, она четко сказала желание и застыла, ожидая.
Ничего не изменилось, и Иссидии немного растерялась, хотя понимала, что рядом с ней ничего произойти не должно. Терзаемая нетерпение она злорадно написала на марке: «Завтра тебя уже не будет», — и послала её Маргине, чтобы убедиться в том, что её уже нет.
Если адресата не будет, марка вернётся назад и в руки никому не попадёт. Ожидание вызвало у Иссидии приступ раздражения, который она с трудом подавила, и её ожидало вознаграждение: впорхнув через открытое окно, марка, трепыхаясь, опустилась на руку Иссидии. Она раскрыла марку и, поражённая столбняком, прочитала: «Посмотрим». На некоторое время она онемела и застыла, понимая, что её крепко надули, и злость постепенно вскипала внутри, поднимаясь и заменяя все чувства, становясь естеством Иссидии.
Разряжаясь, она закричала во всё горло, как израненный зверь устрашает своих врагов, давая выход ярости, чтобы погасить пламя, способное сжечь изнутри. Она представила, что сделает с Шергом за его обман и, в порыве злости, всё изложила на марку, которую тут же отправила.
Шерг, получив марку, ехидно улыбнулся, оторвавшись от книги. Тихо шепнул себе под нос: «Нужно действовать», — он надел на палец перстень с голубовато-зелёным амазонитом. Полюбовавшись им, он прикрыл его другой рукой, думая о своих врагах, Элайни и Сергее, и ясно выразил мысль о том, что он хочет с ними делать.
