Григорий Неделько - Хлыщщ, Децербер и др. мифы (сборник)
Идеей, послужившей толчком для создания г-модуляторов, стало предположение о том, что в реальность помимо непосредственно реальных миров способны воплощаться и миры придуманные, в частности, что касается нашего вопроса, те вселенные, которые мы измыслим, переведём в двоичный код и запишем на микроплату галлюцинатора. Подменённая действительность, проецируясь в мозг, а оттуда в нервную систему, зрительные органы, органы осязания и т. п., не просто заменит – заглушит настоящую картину мира; существо же, подчинённое нашей воле, превратится не больше не меньше в безголового зомби. Вживляются модуляторы, согласно результатам исследований и теоретических выкладок, на любом этапе формирования личности: сразу после зачатия, в грудном возрасте, в состоянии личинки, взрослым гуманоидным особям и морально созревшим агуманоидам. Для призраков и других бестелесных субстанций мы придумали магнитно-экранированные галлюцинаторы; они, получив информацию о субстанции носителя и его местонахождении, прикрепятся к жизненному центру и будут бесперебойно управлять созданием, непрестанно корректируя своё расположение в пространстве. Багов, неполадок и поломок в работе галлюцинаторов на жёстком тестовом уровне замечено не было; срок годности и действия – неограниченный, вплоть до принудительного отключения, не отменяющего, впрочем, перевключение.
На нынешнем этапе нам необходимо всего одно достаточно высокоразвитое существо произвольной формации, способное к быстрой последовательной мыслительной деятельности и наделённое богатой фантазией; создания нужного типа чаще встречаются среди творческих особей: художников, писателей, актёров, скульпторов, архитекторов… Нам даже не придётся инсталлировать г-модулятор помощнику – всё, что от нашего друга потребуется, это войти в телепатический, не зависящий от механики и кибернетики контакт с суперкомпьютером. Дальше же проще простого: компьютер прочтёт фантазии добровольца, запишет на диск и перекинет галлюцинатору, а уже тот на основе полученных данных сотворит второе (если считать Нереальность первым) бессчётное собрание миров. Спасибо за внимание.
Экран погас, визор сложился, эффект присутствия-вхождения пропал; Крэн повернулся к Децерберу.
– Извините за сложные слова, господин Дец, но Ллинк без них не обходится: учёный, никуда не денешься. Итак, вы прослушали речь, надеюсь, всё или хотя бы большую часть поняли – и что же вы скажете?
На мордах пса застыло раздумье.
– Вы знаете, – медленно произнёс он, – а я, пожалуй, не против попробовать – но не просто так, конечно.
– Конечно! – заверил Крэн. – Награда будет высока, о чём вам наверняка уже сообщили.
– Чудесно. Куда проходить?
– Вам не терпится приступить к делу?
– Я вообще человек дела, трепаться попусту не люблю, как вы успели заметить.
«Краб» улыбнулся.
– Это сложно не заметить. Но учтите, принимая наше предложение, вы, выражаясь кратко, предаёте Родину.
Децербер развёл лапами.
– Чего не сделаешь во благо науки. Верно?
– Верно. Тогда идёмте.
Кресло Крэна сложилось трансформером и переоборудовалось в антигравитационную каталку; «краб» подлетел к противоположной стене, и она скользнула вверх, оказавшись фальшивой. За автодверью скрывался длинный широкий тёмный коридор с холодными металлическими стенами, что дикой порослью покрывали змееподобные разноцветные провода. Директор корпорации (а кто ещё он мог быть) и троеглавый авантюрист, чьи солнечные очки моментально «превратились» в приборы ночного видения, двинулись вперёд; тут же зажёгся свет, камеры под потолком обернулись на движение. Децербер решил освободить глаза из плена саморегулирующихся стёкол.
Через некоторое время коридор почти отвесно потёк вниз, обзаведясь удобными ступеньками и массивными периллами; преодолев и этот отрезок пути, парочка вышла на некое подобие площади – круглое, мощённое камнем место, где, будто в лабиринте, приглашали-подманивали проходы, циферблатом расположенные по периметру территории. Не останавливаясь и не интересуясь, отстал ли сопровождающий его доброволец, Крэн зарулил в один из проёмов, Децербер – следом за ним, и они оказались в комнате, размерами схожей с предыдущей, только потолок располагался ниже. Наполнение же и вовсе разительно отличалось от пустынной, если не сказать пустой, обстановки помещения, где Крэн встречал Деца: металлические шланги, заизолированные обычные и высоковольтные провода, тянущие щупальца по мигающим лампочками стенам, там же – подсвеченные сенсоры, чувствительные радио– и телеэлементы, кибернетические элементы вроде манипуляторов, сканеров и облучателей, а в сердцевине всего этого безобразия – кресло, какие встречаются в научно-исследовательских центрах и лабораториях.
– Прошу садиться, – вежливо обратился Крэн к спутнику, с любопытством оглядывающемуся по сторонам, – мероприятие не займёт много времени.
– Угу.
Децербер кивнул и, не вынимая дымящихся сигар, плюхнулся в кресло; оно никак не среагировало: не заскрипело, не прогнулось.
– Тоже высококлассная разработка, – озвучил свою мысль пёс.
– Тут каждая вещь – изюминка и жемчужина, особенно учитывая, сколько на производство было потрачено денег.
– Боюсь спрашивать.
Крэн повернул голову к ближайшей камере и скомандовал:
– Начать.
Выехали ремни, пристегнули Децербера к креслу; тот почесал коленку.
– А это зачем? Для чистоты эксперимента?
– Примерно. Чтобы вы случайно не навредили себе под воздействием непривычных ощущений.
– А они появятся? Обещаете?
– Гарантирую.
– Отлично! А то наркотики и алкоголь надоели.
– Интересный вы субъект.
– Да ничего интересного, когда наркотические трипы повторяются. Вы же, насколько понял, обещаете совсем иное кино?
– Абсолютно. Такого вам ещё видеть не приходилось, господин Дец, даже под сильнейшими запрещёнными средствами.
– Да вообще-то… – сказал было Децербер, но договорить ему не дали: механика, заполняющая комнату, пришла в действие – весельчак понял это по тому, как изменился мир.
А изменился он вот как: словно бы поверх одного вкладыша моментально наклеили другой, и картинка практически незаметно погрузила Децербера «в» себя, заставив на секунду усомниться в правдивости того, первого, истинного пространства-времени. Однако, приглядевшись, двухметровый балагур понял, что очутился в совершенно незнакомом месте, – безлюдные улицы пересекали друг друга под прямыми углами, а не привычным образом, то есть как придётся; тротуар тоже был пуст; малочисленные фонари, в скучающем поклоне опустив бра, терялись в дали, отделённые большими промежутками. Никто не кричал, не говорил, не приглашал, не выкрикивал объявления; никаких жилых строений, магазинов или заправок, да и здание одно-единственное – в далёком-далеке странной, бессодержательной матрицы.
– Это мир-основа, – будто услышав его мысли, а может, и вправду услышав, пояснил оставшийся за границей искусственной действительности Крэн. – Аппарат-преобразователь взял её из вашего сознания, что отнюдь не трудно; но вот над созданием правдоподобных реальностей придётся потрудиться. Жасси проводит вас.
Децербер не успел переспросить «Кто?» – рядом соткалась из воздуха, то ли материализовавшись, то ли став итогом работы 3D-проектора, но, как бы то ни было, красивейшая демонианка. Планета Демониан – родина многоруких и многоногих гуманоидов – зависла над Адом на расстоянии в несколько световых лет; там обитали покрытые шерстью, изящные, загадочные существа, умевшие разумно мыслить, подобно рациональным жителям Инферно (Децербер не в счёт), и обладавшие сверхспособностями, весьма напоминавшими демонические, отчего и возникло название этой расы.
– Добрый день, Дец, – пропела демонианка. – Мне о вас рассказали. А вам меня уже представили?
– А то. – Пёс улыбнулся и бросил Крэну, без сомнения, наблюдавшему за его ментальными передвижениями: – Она всамделишняя?
– Более чем, – откликнулся «краб». – Только находится в комнате по соседству.
– Сидит в кресле и передаёт мысли?
– Ага.
– Солидная у вас аппаратура.
– Спасибо. Стараемся.
– Извини, крошка, – немедленно спохватился лохматый дамский угодник, обнимая Жасси за талию, – пришлось отвлечься на твоего босса: конечно, дело пустое, но иначе бы он меня отругал.
Жасси попробовала мягко высвободиться, однако Дец не дал ей такой возможности, и демонианка прекратила попытки, выразив притом характерным, приобретённым с рождения пронзающим взглядом заинтересованность в заигрывании с новоявленным кавалером. Пёс озорно подмигнул и вновь вспомнил о Крэне:
– Вперёд, начальник. Веди, красотка, – добавил он, имея в виду Жасси.
– Пойдём, солдат.
Они прошли буквально двадцать-тридцать шагов и завернули за угол, как вдруг демонианка заставила Децербера притормозить, мягко опустив нижнюю руку ему на бедро и легонько надавив.
