Роман Артемьев - Толстый демон. Часть 1. Мы вместе!

Оба мужчины в ужасе замотали головами. Старушка хмыкнула и принялась беззастенчиво разглядывать монаха:

— Ты, стало быть, батюшкой Николаем будешь? Знакомиться пришел? Хорошее дело. Старушечка я дряхлая, на рынок сходить сил нетути, помоги, сынок, картошки принести — тебе Христос добрые дела делать велел, на небе зачтется.

Глаза у священника медленно увеличивались в орбитах. Шурик же, с бабкиными закидонами уже знакомый и мигом сообразивший, что быстро отца Николая она из когтей не выпустит, приободрился.

— Извини, Славомира, я уже ухожу. На минутку забежал. Дела у меня. Отец Николай. — Сказать «приятно было познакомиться» у него язык не повернулся, поэтому он ограничился нейтральным. — До свидания.

Глядя в спину быстро, на грани торопливого бега, удаляющемуся демону, Мозг пытался подавить ощущение своего провала. Похоже, только что его надули. Куда пошел Ассомбаэль? Чего он хотел, какие у него дела? Отцепиться от Славомиры не было никакой возможности, она уже открыла калитку и опытными движениями, словно пастух овцу, загоняла его внутрь дома.

Выбраться из которого, к слову сказать, монаху удалось не скоро.

Колдун Урзал, он же гражданин Кравцов, занимался нелегким противоправным делом. На столе перед ним лежал новенький, совершенно чистый и абсолютно надежный паспорт, в котором единственно требовалось сменить фотографию. Что представитель сил Тьмы в отдельно взятом российском поселении и пытался проделать в меру своих способностей.

После разговора с демоном Урзал, прикинув вероятное развитие событий, озаботился получением липовых документов. Так, на всякий случай. Уезжать в далекие страны он не собирался, но тылы обеспечить счел необходимым. Нормальный человек в его ситуации нашел бы специалистов, занимающихся подделкой документов — в последнее время этот бизнес получил широкое распространение через Интернет — заплатил денежку и через некоторое время спокойно получил бы вожделенную красную корочку. Подобный путь колдуна никак не устраивал.

Если отбросить возможность угодить в расставленную милицией для доверчивых простаков ловушку, оставался вопрос безопасности сроков. Паспорт требовался сейчас, немедленно. Урзал не исключал, что сорваться с места и убегать придется уже сегодня, в следующее мгновение, и потому торопился. Кроме того, спецы по фальшивым документам всегда находятся на особом учете, и найти изготовителя столь мощной структуре, как РПЦ, труда не представляет. Даже если упомянутый изготовитель сидит где-нибудь во Владивостоке. Чернецы мгновенно получат в свои руки паспортные данные беглеца, и тогда уйти за границу или просто устроиться на житье в глубинке, будет намного сложнее.

Посему гражданин Кравцов пошел по пути наименьшего, со своей точки зрения, сопротивления. Он навестил паспортный стол, отловил одну из паспортисток и затащил ее в уединенный кабинет, где спокойно выложил несколько неприятных фактов из ее биографии. У каждого человека на душе есть черные пятна — у кого-то больше, у кого-то меньше. Колдун видел все. В том, что выбранная им девушка быстро сломалась перед угрозой шантажа, нет ничего удивительного. В результате Урзал быстро получил на руки полностью заполненный бланк, способный выдержать даже серьезную проверку, и сейчас пытался окончательно привести документ в нужный вид. За каковым занятием и застал его Шурик.

Сметя, словно паутину, дырявую сеть сторожевых заклинаний, демон пинком распахнул входную дверь и довольно гукнул при виде подскочившего колдуна:

— Фух. Готовишься? Правильно делаешь. О приехавших чернецах уже знаешь?

— Нет, — от дальней стеночки настороженно ответил Урзал.

— А они о тебе — знают! — «порадовал» Шурик. — Только что с одним разговаривал. Он о тебе спрашивал, имей в виду.

Колдун сглотнул.

— Что ему нужно?

— Кажется, ничего, — толстяк плюхнулся на заскрипевший диван и одним махом выхлебал банку воды, приготовленной для полива цветов. Он с силой потер лицо руками, призадумался, вспоминая прошедшую беседу, и с радостным удивлением отметил: — Точно, ничего! Имейся у него на тебя компромат, с радостью выложил бы, а так — промолчал. Где у тебя кухня?

Успокоился Урзал не сразу. Ему потребовалось минут пять, чтобы привести учащенно бившееся сердце в норму и снова начать соображать. Пройдя вслед за демоном, бесцеремонно закопавшимся по пояс в холодильник и сейчас выбрасывавшим на стол упаковки продуктов, хозяин дома спросил:

— Откуда святоши вообще знают о живущем здесь колдуне?

— Базы данных хорошие, — поведал демон. Он оглянулся по сторонам, смерил взглядом горку еды на столе и решительно потянулся к кастрюлям. — Магов рождается мало, персонала у святых братьев не хватает, поэтому слабых, но потенциально опасных знающих — таких, как ты — они просто ставят под наблюдение. Живет где-то неподалеку человечек без особых способностей, в чью задачу входит следить за слухами и сообщать о всех странных происшествиях по телефону в Москву. Он и сам может не знать, на кого работает. Если происшествия слишком странные, или случаются часто, приезжает комиссия для разбирательств. Твое счастье, что не наглел.

Кастрюля с водой бухнулась на газ, Шурик осторожно присел на табурет и опытным жестом стянул с палки колбасы шкурку. Говорить он не переставал:

— Короче, теперь они рядом с нами. Совсем. Что делать будешь?

Урзал, откашлявшись, поинтересовался:

— Ваше предложение еще в силе?

— Насчет договора? Конечно. — Демон сжал кулаки. — Перед первым же монахом отступать? Хватит, набегался. — Он склонил голову, став похожим на упрямого и сердитого бычка. — Значит, решился?

— Да, могущественный.

— Тогда начинай, коли текст знаешь.

Колдун, сморщившись, проткнул кончиком ножа кожу на запястье и над выступившими каплями крови прочел древний наговор. Шурик, всю короткую процедуру чутко наблюдавший за изменениями своей ауры, довольно кивнул — соглашение было заключено по всем правилам. Наконец мужчина замолчал. Руки он то складывал на груди, то сцеплял пальцы вместе, то прятал за спиной, словно чувствовал неловкость. Он действительно впервые оказался в подобной ситуации и теперь не знал, как себя вести.

Ассомбаэль сомнений не испытывал. Права и обязанности дханна перед должником за века были четко прописаны и определены, поэтому толстяк точно знал, что и как он должен делать. Впервые в жизни заключив сделку, он испытывал гордость и какое-то дерзкое веселье от возможных будущих проблем.

— Я обещал ответить, почему тебе не удаются некоторые обряды, — начал он. Речь на мгновение прервалась из-за закипевшей воды в кастрюле, но Шурик быстро убавил огонь и, засыпав макароны, продолжил. — Так вот, вспомни, что в них общего.

— Все они связаны с призывом.

— Не то. Не помнишь? Тогда я скажу. Они замыкаются на истинное имя, которое у каждого призывающего служит отражением и квинтэссенцией внутренней сущности. Слово «Урзал» — не просто набор звуков, а слепок, концентрат тебя самого. Только концентрат неполный. Ты ведь сам себя нарекал?

— Да, — признался колдун. — Разве самому нельзя?

— Лучше не стоит, слишком легко ошибиться. Как у тебя и произошло.

— Тогда что мне теперь делать?

— А ничего, — уверенно ответил демон. — Садись на пол на держись руками покрепче.

Удивленному, но повиновавшемуся мужчине он возложил руку на голову и постарался расслабиться. Хотя нарекал он кого-то впервые, сомнений Шурик не испытывал. Дело-то простое, нехитрое. Всего-то нужно раскрыться перед Вечностью, стать одним целым со вселенной, полностью поддаться неслышимому потоку бесконечных знания и любви, пронизывающих мироздание… И ставшими вдруг чужими губами тихо произнести:

— УРЗАЛ.

Внезапно накатившая слабость заставила его пошатнуться, ладонь рефлекторно ухватилась за ближайшую опору. Каковой, по иронии судьбы, оказалась голова колдуна. Тот, даром что сам впавший в прострацию на грани обморока, издал придушенный писк и дернулся, желая избавиться от болезненного захвата. Рука соскользнула, и Шурик рухнул вниз. Оказавшийся на пути падения стол с треском сломался. В воздух взлетели обертки, фантики, столовые предметы и недоеденная еда. Злорадно зашипели убегающие макароны.

Новонареченному Урзалу показалось, что на него обрушивается Тьма.

Госпожа-Ночь величаво вступала в свои права. Она самовластно, из тысячелетия в тысячелетие, окутывала голубую планету темным покрывалом, даря тишину и покой измученным обитателям маленького мирка. И казалось, дела ей нет ни до возвращавшегося домой веселого и слегка смущенного дханна; ни до торопящегося в травму колдуна, с кривой усмешкой придерживавшего рукой сломанные ребра; не интересует ее выскочивший из уютного домика монах с лицом заболтанного до полной потери соображения человека, вслед которому из окошка приветливо машет платочек, а заботливый старушечий голосок предлагает заходить еще. Великая госпожа, прекрасная и равнодушная, утешительница и хранительница покровов, видела мириады смертных и, надо полагать, увидит столько же еще. Ей не интересны их дела. Хотя…