"Фантастика 2023-147. Книги 1-28 (СИ) - Большаков Валерий Петрович

– Ладно, – проворчал он, словно делая великое одолжение. – Попробую превозмочь недуг. Сихали, за мной!

Звено субмарин, по очереди и в темпе, перебросили на турболете в район мыса Наварин. «Орку-1», невзирая на номер, погрузили на борт последней.

Турболет несся над самым морем.

– Внимание! – заговорил динамик на пульте. – Высота десять метров. Открываю люки грузового отсека. «Орка-1», приготовиться!

«Моя!» – подумал Тимофей с удовольствием и выговорил:

– Готов!

Клацнули, разжимаясь, шлюпбалки, и субмарина отделилась. Океан поднялся навстречу, заваливаясь вбок. Браун быстренько выпустил кормовые крылья, субмарина выровнялась и торпедой ушла в пологий вал. Толчок был чувствителен, но некогда испытывать ощущения, работать надо!

Боровиц пересилил свою обычную подозрительность к новичкам и посадил-таки младшего смотрителя на свою «Орку», субмарину хоть и б/у, но в ХТС [22]. И Браун намерен был оправдать оказанное ему высокое доверие.

Он убрал крылья и одновременно запустил двигатель. Реактор за спиной глухо засвистел, заныли турбины, загудел пар. За прозрачным колпаком рубки зеленела вода, мелькали какие-то тени.

– Я – Вуквун, – послышалось в наушниках, – цель справа по курсу, идем «звездой»! В центре я пойду, левее и выше – Джамил, правее и выше – ты, Токаши. Наталья идет левее и ниже. Правее и ниже – Сихали... Слыхал, амиго?

– Еще как... – буркнул Браун.

В наушниках хихикнули.

– Ну, как говорит Станислас, стройся! – весело прикрикнул Арманто. – Глубина сто метров.

Звено субмарин понеслось к стаду вертикально поставленным кольцом диаметром в пятьдесят метров. Тимофей держался на своем месте – на двадцать метров правее и ниже командирской субмарины – и набирал ход.

– Токаши! Скакни на поверхность, прими радиограммы.

– Есть!

Субмарина Ашизавы пошла на подъем.

Браун включил ультраакустику. Концерт по заявкам сумасшедших... Свисты, щебет, чириканье, гудение, пронзительные крики, отрывистый лай, скрежет напильника, хрипы... Кашалоты поют!

Тишины в море не бывает, просто надо особые уши иметь. Вот хлопки – это креветки отметились. Ракообразные пощелкивают. Хрюкают, скрежещут, пыхтят и гудят сотни рыб, странно подвывают и трещат дельфины, шуршит движущаяся вода.

Браун вслушался и довольно улыбнулся, выделив переговоры кашалотьего семейства: китиха издавала уверенные, громкие щелчки и потрескивания, а китенок – слабые пробные звуки.

Из динамиков понеслись низкочастотные вопли, взрывные щелканья – это косатки. Беспощадные убийцы для тюленей и прочих ластоногих, а с человеком – милейшие создания. Тимофею косатки нравились более всех прочих обитателей моря.

Ашизава погрузился, занял свое место в общем строю и сообщил, что сопровождающие вертолеты атаковали драчунов анестезирующими бомбами, но не всех задели. Звено Самоа Дженкинса заняло позицию на глубине и не даст китам уйти вниз. Задача звеньев Арманто и Вальцева – разогнать дебоширов и навести порядок.

– Наверх! Пойдем «серпом». Кто ниже меня – на правый фланг, кто выше – на левый!

Субмарины перестроились и выскочили на поверхность. Сколько ни смотрел Сихали, а увидел одногоединственного кита, кашалота-холостяка, обходящего дозором владения свои. Его высокие фонтаны белой дымкой повисали в воздухе.

Кашалот подплыл к одинокому айсбергу, тихо дрейфовавшему по волнам; айсберг, далеко ушедший от кромки паковых льдов, почти весь распался – вся его поверхность была изрыта, изъедена солнцем и дождями. На льду виднелись большие коричневые пятна – моржи, видать, ночевали.

Кашалот нырнул, показав могучий хвост, и вынырнул, перехватывая пастью добычу – здорового осьминога. За китом всплыли клубы ила – Берингово море здесь было мелководно.

– Стадо!

Точно – повсюду, насколько хватал глаз, в волнах темнели китовые семейства. Взлетали в воздух фонтаны пара – одиночные – верные признаки кашалота (полосатики [23] пускают двойные струи). Блеснула на солнце черная дуга – это кит или китиха «заныривали». Тут и там в воде расплывались желтоватые облака испражнений, плавали по волнам куски амбры. Стая птиц кружила в воздухе, ныряя за китовыми объедками.

– Вижу цель! – радировал Токаши. – Сейчас сцепятся!

Браун завертел головой – субмарина низко сидит, на уровне волн, и как в стаде отыскать дуэлянтов? А по болельщикам!

Взрослые самки громогласно фыркали. Молодые самки и самцы трусливо отступали. И вот они, красавцы! Здоровенный вожак, тонн восемьдесят могучих мышц и прочнейших костей, и одинец-маверик, молодой и наглый. Приблизившись к вожаку с наветра, одинец начал вращать плавниками и изгибать вверх хвостяру – кто тут на меня?! Потом кит поднял голову над водой, поводя тупым, срезанным рылом, и послал громкий, хриплый сигнал вызова.

Вожак начал злиться. Его широкий хвост – метра четыре в ширину – блеснул на солнце черной мокрой резиной. Кит уходил под воду. Он занырнул, развернулся и с силой поднял себя в воздух. Огромной цистерной, черной, словно измаранной нефтью, вздыбилась голова, расщеперенная пастью. Одинец повернулся на бок и нанес вожаку таранный удар головой. Вожак обрушился в воду, и вот уже не понять, кто кого – ринг скрылся за сплошной стеной пены. Вожак и одинец, хватая друг друга за челюсть или за плавник, унеслись вниз в гигантском водовороте, всплыли и разошлись.

– Брек! – крикнул Вуквун.

– Ну дают, чуды-юды, – выразился кто-то из «самоанцев».

– Анестезирующие – товсь! – раздалась команда.

Сихали старательно, чтобы не перепутать с пироксилиновыми, подготовил анестезирующие торпеды.

– Арманто! – вызвала Наташа командира. – Ничего не выйдет. Глянь, какие волны подняли!

– Тундрочка! – сказал Вуквун с веселой укоризной. – Из глубины возьмем, по косой. Вызываю базу!

– «Онекотан» на связи.

Браун оглядел близкий горизонт – плавучая база едва выделялась над зубчатой стеной волн.

– Ветеринаров сюда! Кашалоты дерутся.

– Вас понял!

Развернувшись, вожак и одинец столкнулись на полном ходу, из водяной воронки поднялись рев и стоны. Голова старшего замерла в высшей точке подъема – огромный черный обрубок, расцвеченный кровью и белыми полосами (кожа у бедолаги была продрана до жирового слоя) – и схватила молодого за челюсть. Бросаясь из стороны в сторону, оба погрузились.

– Давай, старпер! – вопил Ашизава. – Всыпь сопляку!

– Выстрел!

Анестезирующая торпеда скользнула стремительным прочерком и разорвалась. Молодой оцепенел и обмяк, начал медленно погружаться, не шевеля плавниками.

– Выстрел!

Торпеда утихомирила развоевавшегося вожака.

– Что там, Токаши?

– У молодого челюсть сломана. И, по-моему, ребра – два или три. У вожака кости целы, но много рваных ран. Одинец ему весь бок располосовал!

– Вот олень безрогий... – проворчал Вуквун. – Токаши, проводи его и будь рядом, сейчас вертолет придет с «айболитами».

– Понял!

– Сихали! Походи под стадом, пугани акул.

– Понял.

Субмарина Брауна погрузилась и пошла кругами. Смутные тени полярных акул близко не серели – пугались хищницы китовых рывков, но запах крови влек их, глуша позыв к самосохранению.

Тимофей расстрелял из ультразвуковой пушки парочку самых наглых рыбин – и не маленьких, метров по семь каждая. Акулы, вяло переваливаясь, стали тонуть, их мигом окружили товарки.

– Сихали, как у тебя?

– Завалил двух.

– А остальные как?

– Кушают заваленных.

– Ясно, давай к нам.

– Понял.

Наверху все уже успокоилось. Подле вожака и одинца качался на волнах вертолет с синими крестами на поплавках. «Айболиты» – зубастые, бородатые парни – прыскали китам на раны болеутоляющее и лепили заживляющие тампопластыри размером с полотенца.

– Отбой, ребята! – пропыхтел Арманто по рации. – На булки с маслом мы сегодня заработали. Стройся!