Эльфарран - Как меня опять надули
– Но как, как, я могла стать монстром?
– Ты слишком долго сдерживала в душе зло, что таилось в глубине тебя, давила его. Так легко быть чистенькой правильной эльфийкой среди соплеменников на острове блаженных, и так сложно сохранить свет добра в дни полные горя и лишений. Я знал, что стоит только отобрать у тебя все, чем ты гордишься, и ты станешь нашей – противной злобной Элфани, той, что мы все безумно любим. Приди же в мои объятия, избранница! Когда-то маленькой девочкой ты пришла в логово тьмы, ища защиты и крова. Тебя безрассудно отвергли светлые народы, но мы, презренные твари, приняли и взрастили им на погибель невиданное чудовище под маской нежнейшей красавицы! И лишь одно не давало нам возможности использовать твою силу: пока ты была под властью острова, мы вынуждены были ждать, а вытащив в наш мир, провести по всем бедам, открыв твою истинную сущность. Теперь мы потопим в крови этот мир.
Он протянул руки, осторожно взял мое лицо в ладони, приблизил к себе. Горящие темные глаза острыми мечами пронзили моё затухающее сознание. Подчиняясь магической силе, я позволила завернуть себя в полы черного плаща, и, словно огромная хищная птица, Саурон скрыл меня от мира. Его поцелуй невыносимой ледяной тяжестью заморозил тонким льдом мои щеки. Теряя понятие реальности, я все глубже погружалась во тьму его чар. Последним усилием отведя взгляд и мысленно попрощавшись со всеми, я вдруг наткнулась на другой взгляд, что временно остановил мои благородные мысли.
Сложив на груди руки, в проеме дверей стоял Лег собственной персоной. Прислонясь плечом к косяку, он с интересом наблюдал за нами и явно не торопился мне на помощь. Непослушными губами я, как могла, просипела:
– Дорогой, ну что же ты там стоишь?
Он усмехнулся.
– Да знаешь ли, дорогая, рога не пролезают!
Он и сейчас остался верен своему неизменному насмешливому, хладнокровному цинизму. Только по цвету его глаз я понимала, что он в ярости. Надо было спасаться, и побыстрее. Уперевшись локтями во вражескую грудь, я отчаянно пыталась освободиться, успевая при этом оправдываться.
– Это не то, что ты думаешь!
– Я не думаю, – тихо прошипел он, – я смотрю. – И добавил: – Пожалуйста, не падай в обморок. Мне твое притворство слишком хорошо известно.
Я громко возмутилась.
– Неправда, я никогда не притворялась!
– Неужели?
Я вдруг вспомнила, что не раз ловила на себе пристальный, словно сомневающийся, взгляд мужа, хотя он сразу скрывал его под маской радушия. Даже целуя меня, он будто наблюдал со стороны, оценивая мою реакцию. И кажется, часто бывал недоволен. Обнимая мои плечи, он вечно думал о чем-то ином, или о ком-то, и это не давало ему покоя, мучило своей неразрешенностью, заставляя пренебрегать такими короткими нашими минутами счастья. Я потом тихо плакала, отодвинувшись подальше на другой конец нашей роскошной кровати, но наутро, обманываясь его вежливой улыбкой, забывала ночные страхи, откладывая и заглушая недомолвки дневной суетой. И так длилось годы и годы.
– И этого ты желала? Полная ненасытной жаждой жизни, ты покорно ограничила свои желания только ради одной иллюзии любви? – Вкрадчиво спросил меня Саурон, не меняя спокойного тона.
– Я была счастлива!
– Врешь, ты еще никогда не находилась так близко к отчаянию.
И в то же мгновение моя черная сущность восстала, я почувствовала, как безобразно исказилось лицо, как отрылся рот, издавая дикий, звериный вопль.
– Ненавижу вас всех!!!
Боль рвала изнутри мое тело; летели, кувыркались в безумной пляске, хохочущие и плачущие лица; крик, визг бешеных голосов, грохотал, наливаясь силой и мощью. Скорчившись немыслимым клубком, я упала на пол, и тело начали сотрясать судороги.
"Убей, уничтожь всех!!! Они твои враги!!! – визжали и выли голоса. – Нет в мире ничего ужаснее твоего страдания, смети с пути все препятствия!!!"
Вот уже и теплая рукоятка ятагана снова оказалась в руках, он, как живой, сам рвался в бой.
– Отринь тьму, выбрось её из себя, – срывающийся голос эльфа прорвался в сплошной череде безумных мучений.
Я изогнулась, стремясь вырваться из моря ненависти. В уголке моих губ показалась струйка черной крови, она медленно потекла по подбородку. Обернувшись, я беспомощно взглянула на Лега. Невероятная слабость охватила тело. Давя светлой магией, он попытался помочь мне. Поток горького яда, набирая силу, катился с губ. Скользя, я на коленях ползала в луже темной крови. Удары изнутри сотрясали тело – из меня уже шли сгустки, горевшие синим пламенем, летели во все стороны черные рваные клочья.
– Остановись, ты погубишь её, – тихо прошептал Саурон. – Так нельзя! Слишком резко.
– Выдержит.
Он, присев на колени, осторожно коснулся рукой моего измученного, всего в кровяных потеках лица.
С трудом ворочая разбитыми губами, я шепотом начала повторять эльфийскую молитву отречения, сбиваясь, потянулась из болота отчаянья и злобы.
"Помоги!" – я не сказала, но он понял.
– Иди ко мне.
Но скованная неведомой силой, я осталась неподвижной. Тихий смешок раздался похоронным набатом.
– Она не может вернуться, надо что-то посущественнее простого желания. Ты своей поспешностью лишь заставил её понапрасну страдать. – И обращаясь уже ко мне, он повелительно произнес. – Тысячи миров я дам взамен тесного островка, ты не можешь даже помыслить о их необъятности, и каждый последующий день не будет похож на предыдущий. Пойдем со мной милая. Я так долго ждал, давая тебе возможность вырасти, попробовать вкус власти, радости своего совершенства, и сегодня мое терпение вознаграждено. Ты есть лучшее мое произведение, МОЁ!!!
Мощь его повелевающей магии обрушилась на меня. Гул рушащихся стен накатил и загрохотал неостановимым потоком.
"Да, – хотелось мне кричать во весь голос, – да, я твоя, навсегда! Я принадлежу твоим мыслям и желаниям, и присягаю на верность тьме…"
Тихий голос, произнес.
– Эльфи, ты любишь меня?
Я остановилась, провела рукой по лбу.
– Люблю, кажется…
– Скажи это правильно!
– Я люблю тебя!
И мир рухнул. Взорвавшись мириадами осколков, разлетелись волшебные зеркала Галадриэли, а я оказалась на полу в зале, откуда начала свой путь, и, как будто, ничего здесь не изменилось, словно я в последний момент остановилась и передумала.
Лег осторожно улыбнулся.
– Спасибо за признание, польщен. Хотя, в нем уже не было необходимости. Вот мы и избавились от твоей злобы раз и навсегда. А они говорили, не получится. Но я лучше всех тебя знаю.
Так усыпляя мою бдительность, он ласково взял мои руки в свои, задумчиво поцеловал пальцы и защелкнул на запястьях наручники из тонкого мифрила.
– Любовь – это, конечно, замечательно, но и закон никто не отменял. Пошли в подземелье. Побег, умышленная потеря оружия, и ревность – похоже, Эль (так он звал меня наедине для краткости), лет на пятьсот наши дорожки разойдутся.
Он провел меня по узким темным коридорам и вывел к неприметным скалам на берегу океана.
– Подожди здесь.
Я остановилась и пристально вгляделась в его лицо.
– Так ты знал о готовящемся преступлении заранее?
– Я его спланировал, подобрал актеров и декорации. Не понимаю, дорогая, чем ты недовольна – тебе так нравился театр.
– И ничего не было? Сегодня все то же число, и через два дня праздник единения эльфийских родов? Значит, у меня остается шанс стать эльфийской королевой?
– Безусловно, ты же прошла очищение. Мы изгнали твою злобу, как гной из давно зарубцевавшейся раны. Прости, если был иногда излишне жесток, но впоследствии ты поймешь – я спас тебя. А пока, если хочешь расцарапать мне лицо, потерпи немного – мы скоро прибудем на место.
…"Вот тебе и спасение, – разглядывая сырой потолок, злилась я. – Вместо красот неведомых миров лишь охапка сена в углу. Эх, Эльфи, Эльфи, и когда, наконец, ты научишься делать выбор головой а не сердцем."
К вечеру привели и Лега – его осудили за эксперименты с зеркалами судьбы.
Моя запоздалая благодарность Галадриэль.
Вот так и оказались мы вместе в тюрьме, не слишком чистой, не очень комфортабельной, но вполне сносной.
– Предатель.
