Виктория Князева - Медное царство
— Кончено дело, — облегченно выдохнула Яга, — вот теперь точно все. — И уже своим обычным тоном добавила, обращаясь к Ване: — А ты‑то чего стоишь? Мы зачем пришли? Воду давай набирай, пока подмога не подоспела, меня на новое сражение уже не хватит.
Ваня кивнул и бросился за ковшом. Дважды обежал колодец, прежде чем обнаружил его. Ковш лежал на земле, порядком помятый, с оторванной ручкой, но все‑таки целый. Теперь надо было набрать воды. Иван, почесав голову, внимательно осмотрел колодец. Был он непомерно велик, на двух столбах крепилось огромное бревно с веревкой, обмотанной вокруг него. Большое колесо с ручкой укреплено было довольно высоко от земли, и вела к нему небольшая деревянная лесенка, на которую и взобрался Иван. Ведра не было. Ваня виновато посмотрел на Ягу и развел руками:
— А как воду‑то набирать? Ковш, что ли, привязывать надо?
— Вот еще, — возмутилась Яга, — умник нашелся! За что ты его привязывать будешь?
— А как тогда? — Ваня чувствовал себя дураком и старался не показаться еще дурнее, высказывая собственные предположения.
— Как, как… — Яга тяжело дышала и, казалось, никак не могла прийти в себя, — обвязывайся веревкой, бери ковш и спускайся в колодец. Я колесо крутить буду.
— Туда?! — Ваню аж передернуло от такой перспективы. — Я не смогу!
— Сможешь, — заявила Яга тоном, не терпящим возражений, — не зли меня. Бери конец веревки, завязывай.
Ваня понял, что лучше не спорить. Пересилив страх, с удивлением понял, что хоть что‑то ему позволят сделать самому, вернее, хоть что‑то ему по силам. Правда, руки не слушались, мокрая веревка так и норовила вырваться из рук. В конце концов узел был готов. Яга взглянула и ужаснулась.
— Да ты что! Потонуть вздумал?! Кто так вяжет, давай сюда!
И она потянула за свободно свисающий конец веревки. Узел мгновенно развязался, и веревка упала к ногам Вани. Тот сокрушенно поник головой.
— Эх… — Яга уже не стала и ругаться. Молча обмотала Ваню веревкой, пропустила ее дважды между ногами так, что Ивану сложно было безболезненно пошевелиться. Он попытался было что‑то возразить по этому поводу, но Яга только буркнула: „Потерпишь“, — и затянула сильнее. Прочный узел она сделала на животе, с тем чтобы Ване было удобнее держаться за спасительную веревку — ступеней‑то в самом колодце не было.
— Ну, пошел, — Яга подтолкнула Ваню, — я буду потихоньку разматывать веревку, а ты смотри, нащупывай ногами любой выступ, чтобы легче было спускаться. До воды довольно далеко, береги силы. И еще, — тут она нахмурилась, — водятся в колодце разные… разности. Так что постарайся соблюдать тишину и ни на кого ненароком не наступить. Как наберешь полный ковш — дергай за веревку до трех раз, я тебя вытяну. На‑ка вот. — И она сняла со своей шеи небольшой янтарный кружок, висящий на длинной серебряной цепочке. Надела его на Ваню, погладила кружок пальцем, и он засиял ровным желтоватым светом.
— Спасибо, — шепотом почему‑то произнес Иван, — я пошел.
— Иди, — почти ласково ответила Яга, — и ничего не бойся.
Ваня потерянно кивнул и взошел на уже знакомую лесенку. Веревка была тяжелой и тянула назад, но Иван все же сумел подняться по ступенькам и встать на верхнее бревно колодезного сруба. Осторожно заглянул в колодец, увидел, как далеко внизу поблескивает отраженная в воде луна. Потихоньку свесил вниз одну ногу. Нащупал край бревна, наступил на него, проверил — прочно ли? Оказалось, нога стоит хорошо, дерево не было скользким, и Ваня, чувствуя, как сердце готово выскочить из груди, начал медленно спускаться в колодец. Веревка сильно давила на пояс, сдирала кожу, но Ваня ничего не замечал, полностью погруженный в созерцание колодезных глубин. Янтарь на груди разгорался все ярче, так, что ощущалось его тепло, освещал дорогу, и Ваня уже различал и жесткий сухой мох, который царапал руки и осыпался, оставляя на коже болезненные следы, и бледные грибы — то плоские, как блины, то раздутые, как сливы. Пахло гнилью и болотом, где‑то внизу кто‑то тихо плескался и тоскливо посапывал. Успокаивал только мерный скрип колеса, раздающийся время от времени, когда Яга делала очередной поворот. Ее присутствие, прежде довольно тягостное, сейчас занимало все Ванины помыслы, потому что он и подумать не мог о том, чтобы остаться одному. Кто‑то заквакал, Ваня вздрогнул. Посмотрел в темный угол, откуда раздалось кваканье, посветил янтарем и обнаружил сидящую верхом на грибе одинокую лягушку, маленькую, но на удивление зеленую.
— Простите, вас, случайно, не Иваном зовут?
— Иваном, — ошалело ответил Ваня внезапно охрипшим голосом.
— А вы, часом, не царевич будете? — обрадованно квакнула лягушка.
— Не, — помотал головой Ваня, — я просто Иван.
— Тогда извините, — загрустила лягушка, — ошибочка вышла.
— Да ничего страшного, бывает, — ободрил ее Ваня и, пообещав себе больше ничему здесь не удивляться, начал спускаться ниже.
Веревка пружинила, колесо надежно скрипело, ноги сами собой находили новые выступы в колодце. Ивану начало казаться, что не все так страшно, но вдруг в тишине раздался многоголосый писк, похожий на человеческий крик. Ваня вжался в стену, стараясь унять заколотившееся сердце, и тут его ослепили сотни зеленых огоньков. Целая стая летучих мышей, невероятно мелких, но с ярко светящимися глазами, влетела в колодец. Они, словно обезумев, носились вверх и вниз, крыльями сбивали грибы и без толку бились о холодные стены. Ваня висел ни жив ни мертв, стараясь слиться со стеной и почти не дышал. Наконец мыши угомонились, опустились к самой воде и пропали. Иван понятия не имел, куда же они делись, постоял еще пару минут и снова стал спускаться. Больше ничего удивительного или страшного в колодце ему не встретилось, и он шаг за шагом добрался до заветной воды. Там, балансируя на одной руке и стараясь не обращать внимания на жгучую боль в паху, он осторожно зачерпнул полный ковш мутной воды и трижды дернулся всем телом, сообщая Яге, что готов.
Путь назад был гораздо сложнее. Теперь Ваня вынужден был цепляться за веревку только одной рукой, а ладонь он уже стер в кровь, второй же придерживать ковш, который так и норовил расплескаться. Хорошо еще, что путь был знакомым, и Ваня был уверен в том, что ничего опасного его больше не поджидает. Достигнув лягушки, Иван задержался и приветливо ей кивнул. Лягушка кивнула в ответ и спросила:
— Вы уже назад?
— Да, — ответил Ваня, — потихоньку.
— Если вас не затруднит, — взмолилась лягушка, — как встретите Ивана‑царевича, срочно направьте его ко мне! Так и передайте: нет мочи терпеть больше!
— Хорошо, при встрече обязательно все ему передам, — пообещал Ваня.
Раздался уже знакомый писк — мыши летели обратно. Ваня побелел, отпустил веревку и вцепился в ковш обеими руками. Снова повторилась та же история: маленькие зеленые глазки, шелест крыльев, сбитые грибы, летящие вниз… Мыши молотили по воздуху когтистыми лапками, хищно сцеплялись друг с другом, мертвыми падали на дно. Через несколько минут, когда Ваня от боли уже искусал губы до крови, мыши поднялись вверх и скрылись в темном небе. Иван, прижимая к себе ковш занемевшей рукой, снова схватился за веревку. Еще несколько шагов — и он, обессиленный, грудью лег на край колодца. Яга осторожно разжала побелевшие пальцы, судорожно вцепившиеся в ковш, и аккуратно поставила ковш на землю. Ваня перекатился через край, кубарем полетел по лестнице и рухнул наземь, жадно вдыхая свежий ночной воздух. На несколько минут сознание покинуло его, и этого времени хватило Яге, чтобы развязать тугую веревку, стащить с Вани штаны и начать растирать тело, исполосованное красными полосами, сочащимися кровью. Очнулся Ваня от резкого запаха — Яга намазала его какой‑то вонючей жидкостью и тихо что‑то нашептывала.
— Лежи смирно! — скомандовала она, но совсем не грубо.
Ваня подчинился и закрыл глаза.
— Ты только не засыпай, — предостерегла Яга, — сейчас отдохнем малость, и снова в бой, на этот раз с тремя змеями, если, конечно, Темнополк чего‑то не придумал. Ах, Темнополк… — она мечтательно вздохнула, но тут же взяла себя в руки, — короче говоря, полежи пока. Я постараюсь тебе сил придать и подлечить чуток.
Ваня сонно кивнул и тут же почувствовал, как по всему телу будто прошелся ментоловый ветерок. В голове мало‑помалу прояснилось, руки и ноги, до того будто свинцом налитые, стали вдруг необычайно легкими. Он тут же хотел вскочить, но Яга шикнула, и Ваня остался лежать. Боль постепенно проходила, грудь расправилась, и все неприятное, что случилось в колодце, сейчас казалось попросту тяжелым сном.
— Вставай, — наконец приказала Яга.
Ваня поднялся, с изумлением чувствуя в себе непривычную мощь.
— Что это?
— Заклятие это, — не вдаваясь в подробные объяснения, буркнула Яга, — не стой столбом, пойдем.
