Андрей Белянин - Рыжий рыцарь
Господи, такого количества войн и сражений я не видел за все мои крестовые походы! Мы, конечно, тоже много воевали, но хоть с людьми… Они были неверными сарацинами, отважными противниками и, хотя наверняка служили Сатане, тем не менее не напускали на нас такого количества жутких демонов Ада… Если честно, вообще ни одного…
Из дневника Нэда Гамильтона* * *– Королева выразила мне свое недовольство…
– Но… мой господин, что я могу сделать?! – смущенно дергал носом расстроенный карлик. – Я не могу защитить вашу светлость от ее гнева, как не могу и убедить их величество в торопливости суждений. Я не дерзаю…
– И это очень разумно с твоей стороны, – весомо подтвердил Валет. – Мама порой бывает более чем строга с нерадивыми олухами. Рыцари презирают твое ремесло, а дворня попросту боится. Думаю, что я – твой единственный друг и покровитель.
– Конечно, конечно… а я – ваш верный раб! – поспешно согласился карлик, вовремя успевая запечатлеть благодарственный поцелуй на перчатке молодого господина.
– Итак, мы правильно понимаем друг друга. Ты нашел что обещал?
– Нет… но я приложу все силы!
– И сколько времени все это может тянуться?
– Увы, ваша венценосная мать строго хранит свои секреты. Мне приходится идти окольными путями, если хоть кто-то узнает… Но будьте уверены – вскорости вы получите результат.
– Не отвлекайся на мелочи, Щур, меня интересует только Нэд Гамильтон. Любая вещь, любой предмет, принадлежавший ему, все, что сможет хоть как-то приблизить к решению загадки об участии этого человека в тайных планах Мальдорора.
* * *– Леди Илона, вы не ранены?
– Милый Нэд, с вами все в порядке?
– Я спешил как мог!
– У меня сердце оборвалось, когда вы в своих доспехах поскользнулись на повороте.
– Мне сразу показалось, что у мерзавца черная душа!
– Позвольте, я вам плащ поправлю, тут вот складочка сзади неэстетично легла.
Черный конь растолкал перебивающих друг друга мужчин и осторожно фыркнул в лицо сидящей Илоне. Растрепавшаяся челка на миг взлетела над мрачно сведенными бровями девушки.
– Бред, морда ты протокольная… Уф! С другой стороны, только ты один меня и понимаешь. Ушел…
– Кто? – хором переспросили Нэд и Валера.
– Аршубанапул… жрец египетский, чтоб ему икалось не переставая!
– Это… был он?! – поразился крестоносец.
– Нет, покойная Валеркина бабушка в искусственных цветах из Нижнего Тагила! – разошлась Илона, упоенно хлопая себя по лбу и отказываясь подниматься с пола. – Я его заманиваю, раскручиваю, срываю двойную личину – и что?! В пиковый момент вас нет! Ни-ко-го! Обсуждали проблемы пирсинга и спецэффекты макияжа? А если бы меня убили, а?!
– Знаешь, милочка, предупреждать надо! – сухо заметил ее сосед. – Ирина Юрьевна говорила, что нам надо держаться всем вместе. Ты за этим типом сама увязалась. А мы, между прочим, говорили о религии и устном народном творчестве.
– Да… леди Илона, простите мою прямоту, но вы были неоправданно безрассудны.
– Че?! Вы че, оба против меня?! Ну, все… я… а я… да чтоб я еще… Бред, уведи меня отсюда!
Рыцарский конь сдержанно хмыкнул и демонстративно повернулся к скандалистке пышным хвостом.
– Вот, значит, как… Вот какие вы все мужчины… Нет чтобы обнять и пожале-е-еть!
Душераздирающую сцену прервало возвращение кабины лифта. Впрочем, она была пуста, Аршубанапул исчез.
– Ох, чую, встретимся мы с ним на узкой тропке между красивых пирамид, – поднялась Илона. – Ладно, все прощены, все плохое забыто. Валерыч, а лифт-то грузовой, все поместимся. Айда наверх, к людям!
Бреда пришлось уговаривать и заталкивать всем троим, он явно не доверял этой узкой комнатке, перемещающейся вверх-вниз посредством неизвестных сил. Когда наконец дверцы закрылись, девушка повернулась к рыжему рыцарю:
– Слушай, я вот насчет этого медальончика. У тебя этот рисунок никаких ассоциаций не вызывает?
– Немного похоже на крест с надломленными планками. Возможно, я видел нечто подобное в Палестине, кажется у индийских торговцев.
– Угу, очень напоминает свастику. Вот только эти треугольники сверху и снизу…
– Накладываясь друг на друга, они создадут печать Соломона, – предположил Нэд. – Это общеизвестный символ для заклятия злых духов. Та добрая женщина, астролог, обещала узнать правду о вашей добыче, надо непременно зайти к ней, когда вернемся.
– Хм… вот на эту тему у меня самые мрачные предчувствия.
– Вы об астрологе?
– Я о нашем возвращении… О, еще и свет погас!
Всю компанию на мгновение накрыла какая-то галактическая темнота. Словно разом выключили все органы чувств: не раздавалось ни звука, не пробивалось ни единой полоски света, казалось, даже дыхание и то исчезло… Непонятная тяжесть сдавила сердца до полной остановки и отхлынула в ту же секунду. Резкая вспышка солнечного дня ударила по глазам, грохот разрывов сотрясал землю, свистели пули, а воздух был тяжек от пыли и гари.
– Лягай! Ляга-а-й, мать вашу!
Молодые люди рухнули там же, где стояли. Совсем рядом взвился к небу столб огня, и вывороченные комья глины застучали по кольчуге рыжего рыцаря. Черный Бред взвился на дыбы и, задрав хвост, рванул прочь.
– Гэй, там, у воронки – живы чи шо?! – раздался тот же голос с певучим малороссийским акцентом. К распростертым в грязи героям, пригибаясь почти до земли, подбежал пожилой запыленный солдат. – З яким лешим вас сюды занесло, а? Давай за мной, от до перелесочку, швыдче!
В первый раз за всю нашу историю самостоятельная Илона Щербатова повиновалась безоговорочно. Они петляли меж вырванных с корнем деревьев, обугленных пригорков, дымящихся ям, дважды падали, и осколки рвали тугую плоть воздуха над их головами. Валера от ужаса просто потерял дар речи, прыгая на тонких ногах и держась за плащ друга мертвой хваткой. Нэд Гамильтон не проявлял ни малейших признаков страха, но его роскошные кудри мгновенно взмокли, а лицо было бледным до невозможности. Илона материлась сквозь зубы, чуть прихрамывая и потирая колено. К тому моменту, когда они вбежали в редкий лесок, канонада неожиданно прекратилась, ребята попробовали отдышаться.
– Где мы?
– А пид Псковом, доня, – охотно откликнулся солдат. – Село Курыкино, колхоз «Слава Ильичу». Вин, за лесочком, поля ихние зачинаются.
– Да… забросило, блин горелый. Нэд, ты еще куда направился?
– У меня пропал боевой конь, леди Илона.
– Сам прибежит. Операторов с камерами не видно, режиссер не ругается, массовки нет, значит – это не кино. А… поняла, это опытные саперы уничтожают на дальнем полигоне обнаруженные бдительными колхозниками мины и снаряды. Тогда все нормальненько! Мальчики, не пугайтесь – я с вами. Дядя солдат, а где тут командный пункт?
– Ране вин там був, у школи районний, – солдат махнул рукой налево, вдали чернели полуразрушенные останки зданий, – да разбомбив усе фашист клятый! Четыре налету за ночь, а в нас… тьфу! Да хиба ж из той гаубицы их «юнкерс» прибьешь?! Полбатареи як баба тряпкою со столу змела.
– Ага… не кино, телеспектакль. Ну, тоже ничего, – не очень уверенно улыбнулась Илона.
Рыжий рыцарь все это время деликатно тряс Валеру Люстрицкого, который почему-то застыл столбом, зажмурив глаза и заткнув пальчиками уши.
– А ви сами-то хто будите, артысты, чи шо?
– Эти? Эти артисты… оба! Вот они у меня где.
– Командир иде, лейтенант Безгин! – перебил девушку солдат, кивая в сторону деревни, откуда не торопясь шагали четверо военных.
Илона пожала плечами и повернулась к Нэду:
– Слушай, может, хватит его взбалтывать?
– Боюсь, что сэр Люстрицкий повредился в уме… – печально ответил крестоносец. – Он бормочет что-то о войне, Таллине и Китлере, Дне Победы и еще что-то столь же неразборчивое.
– Чушь! – Иногда Илона с ослиным упрямством отказывалась признавать очевидное.
– Ах, чушь! – вдруг взвился бедный студент. – Пустите меня, я наконец все ей скажу! Это война, милочка. Настоящая Отечественная война 1941–1945 года! Ты его форму видела? Это настоящая гимнастерка! А автомат? Классический ППШ с круглым диском.
– Ну и что?
– А то, что это не бутафория!
Пока Илона собиралась достойно ответить, подошли солдаты. Ими командовал невысокий крепыш с лейтенантскими погонами и подозрительными глазами.
– Охримчук, вы что тут разговоры разводите? Кто позволил болтать с потенциальными шпионами? Под трибунал захотели?
– Та ни, товарищ лейтенант, не шпиены вони, вони – артисты. Мабуть, с того поезду, шо вчерась накрыло.
– Вы что, обсуждаете приказ командира?! – грубо обрезал лейтенант Безгин, прожигая друзей неприязненным взглядом. – Какие еще артисты? Почему у него весь плащ в крестах фашистских?
– Потому что он рыцарь!
– А вас, девушка, никто не спрашивает. Рот будете открывать по моему приказу. Надо еще сообщить куда следует, пусть там ваши слова проверят.
