Елена Никитина - Огненный путь Саламандры
Мираб думал долго, целиком и полностью погрузившись в себя, но потом тихо и торжественно изрек:
— Сати, не знаю, что связывает этого странного змеечеловека с тобой, но мне кажется, было бы разумнее принять его помощь.
— Тем более что за помощь ТЕБЕ расплачиваться придется МНЕ, — сразу насупилась я, хотя умом прекрасно понимала — в чем-то он прав. Эх, если бы на месте Полоза был не Полоз…
— Ну… я тебе тоже чем-нибудь помогу… — несколько неуверенно протянул он.
— Это чем же?
— Могу доброго пути пожелать.
— Спасибо, что не последнего.
Он что же, на полном серьезе думает, что сие напутствие может избавить меня в дальнейшем от половины моих трудноразрешимых проблем? Если бы так было на самом деле, я бы давно уже вытрясла из этого несносного высокомерного наследничка штук пять «добрых путей» и еще троечку на запас стребовала.
— Без него у нас действительно может возникнуть целая куча проблем, — пустился в пространные объяснения эльфыреныш. — Темные эльфы они знаешь какие? Ух! — Эльфыреныш для усиления эффекта потряс в воздухе рукой с зажатым в ней факелом, отчего наше огненное оружие стало сильно коптить. — С ними не каждый отважится связываться. Если они чего-то хотят получить или добиться, то ни перед чем не остановятся. К тому же ты все равно ищешь ту девицу, так не все ли равно, одна ты это будешь делать или в компании?
Если б он только знал, насколько не все равно…
— А может, мне приятнее самой намылить ей шею, — продолжала из чувства противоречия сопротивляться я. — Пойми, вдвоем нам гораздо легче затеряться в толпе, чем втроем. Может, еще отряд соберем поразношерстнее, чтоб нас издалека видно было?
— Я не хочу умирать совсем близко от дома. Это будет глупо, — совсем тихо произнес Мираб и виновато потупился, словно желание жить было чем-то отвратительным.
Столь простые слова, сказанные ребенком, сразили меня наповал, спорить и отстаивать свою эгоистичную, но далеко не слишком разумную точку зрения было уже стыдно. Я в ответе за его жизнь, я поклялась довести его до дома, а в последнее время только и делаю, что занимаюсь решением собственных меркантильных проблем. Причем почему-то эти самые проблемы не только не решаются, но еще и растут, как поганки после дождя. Если раньше у меня была единственная цель — надрать как следует одно место Эмме и забрать свое кольцо, то теперь еще и от мужа надо как-то скрыться незаметно, а он в последнее время так и норовит скрасить мой и так нелегкий путь. Ко всему прочему, я вдруг поняла, что судьба Мираба мне действительно небезразлична — я искренне привязалась к этому вреднющему мальчугану. Вот как быть в такой ситуации? Ведь мои интересы тоже не стоит откладывать в долгий ящик.
— Больше двух говорят вслух. О чем вы там шепчетесь? — поинтересовался Полоз, оборачиваясь на нас.
— Мы пока думаем, но Мираб уже почти решил принять твое предложение, — удрученно ответила я, даже не стараясь скрыть, что чаша весов склонилась на его сторону только под тяжестью обстоятельств, а не моей доброй воли.
— Я в этом нисколько не сомневался. Странно, что вы вообще до сих пор живы, — удовлетворенно хмыкнул мой муженек и указал рукой вперед: — Там виден просвет между деревьями, думаю, мы уже скоро выйдем из этого злополучного места.
— Хотелось бы верить, — не очень оптимистично отозвалась я. Мираб поддержал меня тяжким вздохом.
Но Полоз оказался прав: лес, вопреки начинающему накатывать на нас отчаянию, кончился. Уже через полчаса мы стояли на опушке, а перед нами расстилалось старое заброшенное кладбище. Достаточно большое, надо заметить. Перекосившиеся и полусгнившие деревянные надгробия торчали над заросшими всеми возможными сорняками могилами и являли собой удручающее зрелище. Дорожки давно заросли высокой травой, оградки разрушились, надписи на надгробных камнях стерлись. На ближайших к нам, которые я смогла рассмотреть, уж точно, а бегать по всему кладбищу и проверять давность захоронений мне совсем не хотелось. Перелетающие с одного креста на другой вороны приветствовали нас радостным хриплым карканьем.
— Полоз, ты уверен, что правильно выбрал дорогу? — мрачно спросил Мираб, обозревая открывшийся нашему взору унылый пейзаж. — Не думаю, что нам уже сюда пора.
— Но из леса-то мы выбрались, — резонно возразил тот, тем не менее не торопясь трогаться с места.
— Может, мы еще раз попробуем заблудиться? Вдруг в следующий раз выйдем на обычную проселочную дорогу?
Мне тоже кладбище очень не нравилось, и я была полностью солидарна с Мирабом, готовая еще целый день бродить между вековыми деревьями и слушать заунывные завывания местной живности, чем прокладывать путь по еле заметным от времени могилам. Ну не внушало оно мне доверия, не внушало.
— А давайте его объедем, — не очень уверенно предложила я, невольно озвучивая одолевающие меня сомнения.
— Не выйдет, — хмыкнул Полоз. — Посмотрите назад.
Мы с Мирабом послушно обернулись. Леса за нашей спиной не было и в помине. Наша троица теперь стояла не на краю, а прямо посередине мрачного, удручающего своей безмолвностью и унынием кладбища. Вековые деревья и густые кустарники, которые несколько минут назад представляли собой труднопроходимый заслон, исчезли без следа. Куда — одному Лихому теперь известно. В общем, пути к отступлению и обходным маневрам нам не оставили. Кладбище зловеще и терпеливо ожидало наших дальнейших действий.
Кладбища никогда не являлись моим излюбленным местом времяпровождения, хотя знаю тех, кто чуть ли не каждый день готов бегать на могилку к давно усопшим родственникам, являющимся им чуть ли не седьмой водой на киселе. И среди них есть вполне приличные люди, которые никаким черным колдовством или некромантией (вот их как раз легко понять) даже не думают промышлять. Одна наша придворная пожилая дама два раза в месяц — в день рождения и день смерти своей прапрапра и так далее бабушки ходит к ней на могилку поливать цветочки и подметать холмик. Зачем? Сомневаюсь я, что эта самая прапрапра и так далее бабушка радуется столь пристальному вниманию своей прапрапра и так далее внучки, которой даже в проекте не было, когда бабка померла. Лучше бы пожилая мадама так за своими сыночками присматривала, а то выросли тупые бездари, которые руками только и научились, что в носу ковырять. А потом этими же руками служанок за щечки щиплют. Хорошо, они меня стороной обходят, хоть и лыбятся издалека в слепой надежде понравиться, а то бы я быстренько отбила у них охоту не только ковыряться где ни попадя, но и улыбаться в принципе. Но самое непонятное, что эти недоросли тоже находят какую-то прелесть в хождении на кладбище со своей маманькой за компанию.
Нет, этот удел скорби и неисправимого уныния всегда вызывал у меня только благоговейный трепет и ничем не объяснимую тоску. Я слишком люблю и хочу жить, чтобы часто посещать такие далекие от увеселительных места. Правда, если учесть, с какой регулярностью в последнее время меня пытаются отправить на тот свет, наверное, пора уже потихоньку начинать привыкать к земельке.
— О-ё-ёй! Не нравится мне все это, — затравленно протянул эльфыреныш, опасливо озираясь по сторонам.
— Ну что ты, — с наигранным весельем не согласился с ним мой благоверный. — А я так просто в восторге. Тишина, покой… Вот только бы вороны еще так громко не каркали, и вполне можно было бы привал устроить. Недельки эдак на две.
Я возмущенно фыркнула, отдавая должное оригинальному чувству юмора нашего защитника.
— Поехали, что ли? — предложил Полоз, не придумав ничего оригинального, и первый тронул поводья. Но его лошадь протестующее мотнула головой и проявила завидное упрямство, напрочь отказываясь топать через погост. Моя тоже не проявила повышенного энтузиазма и не сдвинулась ни на шаг вперед.
— И что нам теперь делать? — полюбопытствовал Мираб, меланхолично наблюдая за нашими бесплодными попытками справиться с несговорчивым транспортом.
— Боюсь, что придется идти пешком, — сквозь зубы процедила я и спрыгнула на землю. — Эти копытные быстрее корни тут пустят, чем пойдут по человеческим костям.
— Может, нам тоже корни пустить? — испуганно простонал эльфыреныш. — Тут хорошо, спокойно и никого нет.
Идея тащиться по кладбищу на своих двоих его совершенно не радовала.
— Это пока светло, никого нет. — Полоз тоже спешился, придя к выводу, что с лошадьми вряд ли удастся договориться. — Кто знает, что тут начнется с наступлением темноты.
Именно об этом я и сама думала. Если в глухом лесу на три наши свежие тельца набежала такая орава кровожадных тварей, то чего можно ожидать вблизи старого, давно заброшенного кладбища. Проверять это на собственном (подозреваю, последнем в этой жизни) опыте желания не возникало. Пробежать быстренько это дивово убежище, пока темнеть не начало, и дело с концом.
