Хозяйка сладкой тюрьмы (СИ) - Гелата Селена

И я надеюсь, что он останется непричастным до самого конца, когда Ури найдёт меня. А он найдёт. Зная его, это произойдёт в ближайшее время, стоит лишь подождать.

Взглянув на календарь в своей спальне, я вздрогнула — Пятница Тринадцатое. Этот день по поверьям назывался «днем неприятностей», распространённый благодаря многочисленным суевериям и мифам, по которым именно в этот день следует быть постоянно начеку, готовым к любым неприятностям. Следовало остерегаться всяческого рода неудач, но для меня это было невыполнимо.

Каждый день в моём магазинчике мог принести мне столько неприятностей, что стоило быть начеку. Особые клиенты с каждым разом приносили всё больше неожиданностей, чем я могла вынести. А ведь Песочный человек не относился ко мне плохо, но что он хотел мне показать, послав такой сон?

В нём не было ничего такого, обычный сон о прошлом, я даже не видела лица Леона, как было раньше, да и проснулась я с лёгкой грустью о Рафе, который был мне ближе всех тогда в мире. Если не считать этого уб… Леона, конечно же.

Выйдя в кухню перед началом дня, я вздрогнула, когда мне на плечо со всей скорости сел Марлад и громко закаркал на ухо:

— Хозяйка, сегодня я с тобой! — я хлопнула глазами и посмотрела нервно на Рела, который пожал сиреневыми «плечами», — Этот сиреневый сказал мне, что сегодня плохой день и стоит оберегать тебя! В прошлые разы тебе доставалось…

Я хихикнула, вспомнив, как проходили прошлые пятницы тринадцатые. и захихикала еще сильнее. Меня обливали шоколадным фондю, который я решила установить в те дни. Несколько полок обваливались на моих глазах. Кто-то ломал витрины, да и я собрала все неприятности, которые могли произойти за столько лет работы в магазинчике.

— Хорошо, Марлад, как скажешь, — улыбнулась я со слезами на глазах, от смеха, потому что видела, как судорожно сжимал своими лапками мой ворон мармеладных червей, которых ему было удобнее таскать, как лакомство.

Я приготовилась ко всем пыткам ада, но день проходил довольно буднично, не считая одного случая с моим фамильяром.

В магазинчик зашли мама с дочерью, на вид ей было лет пять. Они долго шептались между собой, а потом малышка решительно пошла в мою сторону, а я вышла из-за стойки и присела, стараясь не потерять равновесие с вороном на плече. Он был главной достопримечательностью магазинчика сегодня, заставляя людей задавать вопросы, но как выяснилось, они не слышали его речи, а лишь карканье, в отличии от меня, которая прекрасно слышала, что он говорил.

Малышка подошла и бодро сказала, что-то протягивая в ручках, это была маленькая мармеладка, а я умилилась, ведь это именно то, что любит мой Марлад:

— А можно я вашего ворона угощу? — смело говорит она, а её мать охает позади, в любой момент готовая вмешаться.

— Сейчас у него спрошу, — мило говорю я, склоняя голову к Марладу, а мой ворон, как начнет мне кричать, смотря на девочку своими глазами-бусинами:

— Летта, я ем только твои конфеты, а ты такие не делаешь! Да и посмотри, какая она маленькая! — возмущаясь каркает Марлад. Я же нежно говорю девочке, внимательно выслушав этого гурмана:

— Нет, не будет есть, говорит — слишком маленькая для него.

Девочка важно кивает и идёт в сторону мамы, возвращаясь задумчивой, но тут на весь магазин она спрашивает маму:

— Слишком маленькая кто? Я или мармеладка?

О, мой Бог, сколько сил я потратила, чтобы не засмеяться надрывно в эту секунду, ты бы знал. Марлад возмущенно засопел мне на ухо, а я поднялась с корточек и с улыбкой прошло за стойку, чтобы весь день проходить с улыбкой.

Но вечер приближался и я начала нервничать больше обычного. Сегодня всё было замечательно, ни сломанных полок, ни испортившихся конфет, да я даже не спотыкалась на ровном месте! А это заставило меня напрячься сильнее, чем все предыдущие прочие знамения этого дня.

Осталось полчаса до закрытия, и я увидела последнего клиента Пятницы Тринадцатой. Я знала, что все самые сложные клиенты чаще приходят во время закрытия и выдохнула облегченно, что всё же что-то произойдёт.

Этот мужчина сразу выглядел, как особый покупатель. Длинная красная тога была не по размеру, на голове его была странная ткань-шапка, а кудрявые волосы завивались, как после дождя. Борода хоть и была аккуратной, но я чувствовала, что что-то здесь не так. На ногах его были сандалии, а именно от этой детали я натянулась и задрожала, как тетива.

— Добро пожаловать в магазинчик сладостей, — говорю я с замершей улыбкой, повезло, что она была у меня машинальной. Я взглянула на своего гостя, и мои чувства обострились, я шепнула так, чтобы услышал лишь Марлад, — Срочно пиши письмо Деусу. У меня проблемы.

— Хозяйка, о чём ты? — спрашивает меня недоуменно ворон, покусывая мармеладки, — Обычный мужик.

— Живо! — кричу шепотом я, и ворон срывается с моего плеча, а мне остаётся лишь молиться, чтобы они с сиренькой смогли написать или предупредить Деуса по летучей почте, или на крайний случай смогли достать артефакт с чердака.

— Девушка, что ныне едят в мире смертных? — спрашивает вежливо мужчина, а я выхожу из-за стойки и начинаю водить по полкам с краю зала, находясь, как можно дальше от клиента.

— Довольно много вышло сладостей, от пастилы и зефира до корпусных конфет, что именно вас интересует? — спрашиваю я на одном дыхании.

— Возьму немного, — хмурится мужчина и почёсывает свою бороду, — Думаю, вот этого хватит.

Он берет немного шоколадных зерен, а я щурю глаза, возвращаясь за стойку. Это было неминуемо.

— Прошу, — протягиваю я упаковку и смотрю, как на стойку ложатся серебряные монетки. Одна, две, три… Тридцать, — Ваши тридцать сребреников.

Я обреченно думаю, что это, пожалуй, был худший расклад в данной ситуации. Оцепенев, я подняла глаза от деревянной поверхности.

— Согрешил я, предав кровь невинную, — произносит он знакомую фразу из учебников истории и рассыпается пылью.

— Чёртов Иуда Искариот! — гневно выдыхаю я, отпрыгивая от стойки, ведь монеты начали гневно подпрыгивать и искриться.

Всё начало приходить в движение, а мне оставалось лишь смотреть на все отстраненно. Открылся огненный портал, заставляя полыхать всё огнем, я вздрогнула, уставившись на огонь, но быстро пришла в себя, перестав думать о прошлом, когда услышала голос Уриэля:

— Так-так, Роузэль, так вот, где ты скрывалась всё эти столетия! — выплюнул Уриэль, глядя на мой магазинчик, а я крикнула громко, чтобы хоть как-то спасти своё детище.

— Рел! Щит! Вынеси нас из дома! — в эту же секунду мой дух перешёл в режим обороны, перенося меня на участок перед домом, а Уриэля впечатало в изгородь из роз.

Розы загорелись, а один из архангелов медленно поднимался, доставая свой меч из-за пояса.

— Ты стала такой негостеприимной за эти годы вдали от дома… — цокнул языком Ури, а я улыбнулась слегка безумно.

— Что ты хочешь от той, что предала вас? — смеюсь я надрывно, понимая, что сейчас у меня нет сил противостоять Огню Божьему, — Разве архангелам нечем заняться? Зачем ты искал меня? И даже использовал Искариота, достав его из мертвых?

— А разве ты не понимаешь? — выдохнул гневно Уриэль так, что из его рта вышел огонь, который выходил из-под контроля. Он напоминал этим дракона, но не время было для шуток.

Его наряд всё еще не являлся верхом целомудрия. Обнаженная грудь приковывала к себе взгляд, а широкие легкие штанины облепляли его тренированное тело при каждом порыве ветра. Я же сейчас была слабым человеком перед ним. В правой руке он держал меч, прислоняя его к обнаженной коже, а в левой начал гореть праведный огонь.

Я всегда восхищалась Огнем Божьим, но не в данную секунду, когда этот огонь мог расплавить мой дом и меня заодно. Как были правы те, кто писал: «Как Ангел света, он просвещает умы людей откровением истин, для них полезных; как Ангел огня Божественного, он воспламеняет сердца любовью к Богу и истребляет в них нечистые привязанности земные».

Вот, только они не знали одного, в своей праведности он был безумен.